Александр Умяров: «Карикатуристы седеют рано»
За последние полтора десятилетия профессия «художник-карикатурист» перестала быть востребованной. И кто-то из мастеров веселого жанра ушел в книжную графику, кто-то – в рекламу или дизайн. Александр Умяров – один из немногих «уцелевших». Но известен он, пожалуй, больше за рубежом, чем на родине. Хотя недавно и состоялась его персональная выставка, посвященная 30-летию творческой деятельности. Она проходила в Музее современной истории России, где и встретился с ним корреспондент «КР».
Голые тетки по небу летят
– Александр Николаевич, с юбилеем вас! Естественно, напрашивается вопрос: как вы стали карикатуристом?
– С тех пор, как себя помню, постоянно попадал в ситуации, которые воспринимать без юмора (иногда даже черного) было сложно.
Детство прошло в одном из старых московских районов – на Преображенской площади. Недалеко от нашего дома стояла красивая бело-голубая церковь, которую однажды в четыре утра… взорвали. И у нас, и во всех соседних домах повылетали стекла. Я проснулся и, испугавшись, прижался к маме, а потом мне стало тоскливо. Вот это первое осознанное ощущение бессмысленности и абсурда преследует меня всю жизнь.
Дом наш был двухэтажным: первый этаж кирпичный, второй – бревенчатый. Обогревались печкой, на ней же готовили – горячей воды не было и в помине, только холодная. Газовые и прочие отопительные изыски существовали в то время далеко не во всех домах.
Непременной атрибутикой московских дворов 50–60-х годов минувшего века были деревянные сараи для хозяйственных нужд и хранения дров – с огромными голубятнями на крышах. Часто из-за голубей вспыхивали настоящие дворовые побоища, которые только усиливали у меня ощущение несовершенства окружающего мира.
Наш район славился баней «на Потешной». Именно там дверь, разделявшая мужское и женское отделения, однажды рухнула от сырости и старости, показав моющимся мужикам и бабам друг друга в чем мать родила. Послышался перепуганный женский визг, но представители сильного пола отреагировали на него мужественным хохотом, а потому с женской половины на мужскую полетели увесистые шайки. Вот такая жанровая сценка из детства.
Жизнь была достаточно суровой, но чувство юмора во мне уже поселилось и помогало не впасть в уныние.
Случилось так, что из-за невыносимых жилищных условий и крохотной зарплаты мама была вынуждена завербоваться в «солнечный Магадан», а вашего покорного слугу отдала в интернат. Интернат неожиданно расформировали, а меня, посчитав сиротой, увезли в Карачаево-Черкессию в детдом. Как ни пытался объяснить, что у меня есть мама, никто и слушать не желал. Несколько раз убегал. Ловили, наказывали. Три года продолжалась это вынужденное «заключение», и тогда поклялся сам себе: стану бороться с любой несправедливостью, где бы ее ни повстречал.
И это было решение, как мне кажется, достойное будущего сатирика, хотя в восемь лет я, понятно, еще не думал, что стану художником-карикатуристом.
– Рассказ о том, как формировалась личность будущего карикатуриста, конечно, любопытен. А когда же вы начали непосредственно рисовать?
– Слава Богу, мама меня, в конце концов, нашла, и мы стали жить вместе в Магаданской области, в поселке Ягодное.
Рисовать любил с младых ногтей. А тут – диковинная природа, необычные сильные люди (геологи, строители) в ореоле романтики. Все это, наверное, и разожгло искру творчества. А потом меня призвали в армию. Попал на подводный флот в город Полярный. Там заметили, что хорошо рисую. А в штабе эскадры тогда служил будущий главком ВМФ СССР и адмирал флота Владимир Николаевич Чернавин. Он перевел меня к себе в штаб – оформлять карты.
Отслужив, вернулся в Москву, где мама к тому времени получила комнату в коммуналке. Однажды узнал, что газета «Труд» объявила конкурс карикатур. Решил попробовать. Мои работы тут же были опубликованы и заняли призовое место. Это было ровно 30 лет назад. С тех пор и веду отсчет своему творчеству карикатуриста.
Право на критику
– У вас немало карикатур, которые связаны с темой труда.
– Мама работала сначала проводницей на поездах, потом, как я уже говорил, завербовалась на Колыму. Позже я объездил всю страну. В геологической партии был рабочим, искали месторождения золота. Начальником партии у нас была Зинаида Петровна Литовченко, опытный специалист, умудренный опытом человек. Она многое дала мне для становления характера. В людях больше всего уважала трудолюбие, бескорыстие. Мне это было понятно и близко. А тема труда в карикатурах – это всего лишь одна из множества тем, хотя и важная. Ведь куда ни глянь – сплошные темы. Просто надо их увидеть и превратить в рисунки.
Бывают вещи, которые поражают, высекают обиду за людей. Иногда видишь смешное там, где впору заплакать. В хорошей карикатуре должна быть своя философия. И это приходит с годами.
– На вас обижаются за карикатуры?
– Подлецы – обижаются. И мстят, от чего карикатуристы, как мы грустно шутим, рано седеют. А хороших людей я и сам никогда не обижу. К тому же у меня есть свой кодекс чести. Первое правило: высмеивай пороки, а не их носителей. Второе: нельзя издеваться над физическими недостатками – родимой меткой или оттопыренными ушами. Люди в большинстве своем существа несовершенные. Поэтому художнику без улыбки и любви к людям в карикатуре делать нечего. Нужно очень тонко чувствовать людей. И еще: надо самому быть честным и требовательным к себе.
– Наверное, не всем удается этого достичь?
– В 2003 году в Москве проводился международный конкурс карикатуристов под патронатом мэрии Москвы. Одним из членов жюри был молодой человек, знавший несколько иностранных языков, закончивший аспирантуру, не раз побывавший во Франции, в Италии, Америке. Как-то во время работы, внося в компьютер данные и адреса конкурсантов по присланным ими конвертам, он спросил у меня: «Саша, скажите, а что, Рязань – это разве в России?» Я испытал шок. Если ты, называясь ученым, до такой степени не знаешь собственную страну, о каком праве на критику других людей можно говорить?! Как можно судить профессионалов?! Вот такие «аспиранты» и развалили некогда великую державу. Обидно…
Среда художников сложна и неоднородна. Есть в ней всякое. Подумайте сами, почему культура сегодня находится в таком загоне. Мне кажется, из-за бездарей и пройдох, которые нашли себе элементарную кормушку. Задумайтесь только: чтобы выставить работы, допустим, в Манеже, художник должен заплатить за «стеночку-место» 12 000 евро. Кто может себе такое позволить? Уж, во всяком случае, не художник-карикатурист, который не льстит сильным мира сего, а наоборот, досаждает им неприятными уколами, за которые если и платят, то только пинками.
Спасибо маме!
– У вас много политической сатиры. Вы политически заостренный человек?
– Сегодня трудно найти политически незаостренного человека, а уж карикатуристу сам Бог велел быть таковым. Политики как никто другой на виду, их ошибки нам очень дорого обходятся, и закрывать на это глаза карикатурист просто не имеет права.
– Выходит, востребованность сатиры повышается?
– Нет. Сегодня существует негласная цензура, похлеще, чем в советские времена. Политическую карикатуру газеты и журналы не публикуют, более или менее берут социальную, да и то, если она не слишком зубастая.
– Как же зарабатываете деньги?
– С этим делом проблемы. В советское время зарабатывал неплохо, а сейчас привыкаю жить скромно. Изредка публикуюсь в московских изданиях, участвую в международных выставках.
– На какие средства сделали эту выставку?
– Когда мама умирала, сказала, что у нее есть на сберкнижке деньги и ее главная просьба – сделать на них мою юбилейную выставку. Так что на ее средства…
– Где живете, удовлетворены ли своей квартирой?
– Обитаю в двухкомнатной квартире возле станции метро «Динамо». Недавно меня избрали председателем домкома, и сейчас приходится воевать с властями. Заставляют создавать ТСЖ. Но как это возможно, когда ремонт в доме не делался с 1991 года?! Ходил в управу, поставил ультиматум: сделайте ремонт, тогда вступим. Иначе все за свой счет придется делать, а откуда у жильцов такие средства? Ведь все эти годы мы выплачивали деньги на ремонт. Где они? Отвечают: вам заплатят компенсацию, когда сделаете ремонт. С трудом в это верится. В общем, будем бороться.
– Успехов! А о чем мечтаете?
– Создать журнал типа «Крокодила», но только международный. Я знаю художников и в России, и за рубежом, которые хотели бы присылать в такой журнал карикатуры. Но для этого нужны средства. Если сумею найти спонсора, постараюсь реализовать задумку.
В общечеловеческом плане мечта сложнее. Попробую сформулировать. Иной раз думается: что оставлю в этом мире после себя? Напишут об ином после смерти: «Родился, практически не жил, а лишь вкусно ел и пил, и умер». Дело даже не в том, чтобы вырастить сына, построить дом и посадить дерево. Это естественно, но маловато будет. Надо оставить за собой что-то еще – доброе и долговечное. Чтобы сказали: «Он честно жил. Порядочно. Делал добро, и не за деньги, а по велению души». Ну а высшая награда – это улыбки и добрые глаза людей. Ради этого и стоит работать. Нельзя изменять творчеству. Ни деньги, ни слава, ни карьера не столкнут меня с пути: я художник, им и останусь. Господи, спасибо тебе!
Наша справка
Александр Николаевич Умяров – москвич в третьем поколении, автор более 30 тысяч карикатур, опубликованных почти в тысяче изданий как в России, так и за рубежом. Член Международной федерации художников ЮНЕСКО, председатель секции карикатуристов Творческого союза художников России, лауреат многих отечественных и зарубежных конкурсов карикатур.