Дмитрий Корявов: «Отец месил глину, я клал кирпичи»
Бывший первый заместитель министра РФ по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций, действительный государственный советник первого класса, а ныне еще и кинорежиссер Дмитрий Корявов первые годы жизни провел в коммуналке на Соколе. После чего семья переехала на Кутузовский проспект. Но своей родиной Дмитрий считает подмосковное Рассудово – красивейшее место, куда постепенно перебралась не только вся его семья, но и родственники жены. Дмитрий собственноручно участвовал в строительстве семейной «фазенды», бани и аж пяти каминов!
Черный дворник
– Говорят, будто многие дома на Кутузовке соединяются подвалами, образуя подземный город. Приходилось ли бывать в этих подземельях?
– Ну еще бы! Под нашим домом, как и под многими другими, была разветвленная и крайне запутанная система подвальных помещений. Подвалы разных домов соединялись между собой, образуя лабиринт, в центре которого располагалось большое бомбоубежище. В свое время мальчишки очень любили путешествовать по этим подземельям, бродить там с фонариком. Мы искали клады. Периодически находили какие-то антикварные предметы, посуду, остатки мебели, книги, тетради. Один раз нашли старинную шкатулку… Пустую, к сожалению. Среди дворовых пацанов жила легенда о некоем «черном дворнике», который обитает в этих катакомбах и нападает на тех, кто осмеливается проникнуть в его логово.
– И что же, в конце концов, «черный дворник»?..
– Он наслал на нас… блох! Еще в подвале меня с товарищем стали преследовать какие-то странные ощущения, все время казалось, что по телу кто-то ползает. Думали – мурашки… Но, выбравшись на свет божий, обомлели: ноги по колено были черные от блох. Пришлось отмываться керосином. Больше туда не совались. Правда, позже догадались, что причиной бед был не таинственный призрак, а огромное количество кошек, обитавших в подземелье. Большая кошачья коммуналка.
– Вы всю жизнь живете в Москве, на Кутузовском?
– Я коренной москвич. Семья отца жила в небольшом деревянном домике в Малом Девятинском переулке. На этом месте теперь стоит здание СЭВ. Отец не раз вспоминал, как во время войны они с Девятинского ездили на подводе на Смоленку за дровами. Камина, конечно, в доме не было, но печь имелась.
А семья матери после войны жила в бараках, которые стояли там, где теперь находится гостиница «Украина». Потом отцу дали квартиру – трехкомнатную на Соколе. На восьмерых. Наша семья: я с сестрой, мать, отец; семья его брата, бабушка. Такая вот «родственная» коммуналка получилась.
Потом, в конце 60-х, перебрались на Кутузовский в очень странную квартиру на первом этаже. У нас был отдельный вход прямо со двора, собственный подвал, кухня с гостиной на первом этаже и еще три комнаты на втором, куда вела настоящая винтовая лестница. Прямо собственный замок! Только потолки там были всего два метра, а в детской комнате, раскинув руки, можно было достать от стены до стены.
– Ваши родители имели отношение к кино или телевидению?
– Никакого. Отец – математик, всю жизнь проработал в Академии наук. Мама сменила несколько профессий: была и воспитательницей в детском саду, и методистом в аспирантуре, а в постперестроечную эпоху ей даже в кооперативе довелось поработать. Из мира искусства у меня только бабушка по маминой линии – она была актрисой театра им. Ермоловой.
От «ядерной зимы» к «Дорожному патрулю»
– Как пришли к кино? Пришлось ли драться за место под солнцем?
– Если честно, то драться я еще со школы не любил. В седьмом классе из-за высокого роста учителя назначили меня руководителем школьной дружины и обязали «патрулировать» туалеты, выгонять оттуда старшеклассников-курильщиков. Разница в возрасте была не в мою пользу, и десятиклассники как-то раз после занятий доходчиво объяснили, что дело мое неблагодарное, что я «ущемляю свободу личности», – две недели потом пришлось ходить с подбитым глазом.
Желание отомстить привело к новому увлечению – восточными единоборствами. Несколько лет усердно посещал различные спортзалы на окраинах Москвы – якобы волейбольные и прочие секции. Ведь тогда школы каратэ существовали полулегально, требовалась конспирация. Но когда пришла сила – ушла злость. Сильный человек не должен быть злым, ему положено просто уверенно идти к цели. И ничью свободу с тех пор стараюсь не ущемлять. У каждого свой путь.
– И каким же оказался ваш путь?
– В школе мне удивительно легко давались физика и математика. Вечно за всех решал контрольные. В итоге поступил в Физтех, который и закончил в положенные сроки. Потом была аспирантура, защитил кандидатскую и занялся наукой – моделировал климат Земли на ЭВМ. Рассчитывал возможные климатические последствия ядерной войны. Был такой весьма нашумевший в свое время проект – «ядерная зима». Вот в этой группе и работал.
Но вскоре начались перемены, Союз нерушимый благополучно распался, вышел закон о кооперации… Младшим научным сотрудникам в академическом институте, где трудился, платили 105 рублей. А у меня уже появилась семья. Так что, поразмыслив, в 1989 году мы с двумя приятелями решили создать кооператив, и потихоньку из науки я перебрался в бизнес. К удивлению для нас, он пошел успешно. Компьютеры, IT-технологии, внешняя торговля.
Еще с детства увлекался автомобилями. Была даже большая коллекция – более сотни машинок. Поэтому при первой же возможности открыл автосалон – один из первых в Москве. Дело было интересное, прибыльное, и я года три вплотную занимался продажей и обслуживанием американских автомобилей. Тогда-то судьба и свела меня с представителями телеканала ТВ-6. Нас попросили помочь с автомобилями, мы попросили помочь с рекламой – возник взаимный интерес, который в итоге вылился в создание программы «Дорожный патруль», где для меня соединилась любовь к автомобилям и интерес к творчеству, телевидению.
К слову сказать, огромный как корабль автомобиль, который ездил в первых программах «Дорожного патруля» по улицам столицы, был лично привезен мною из Америки и отдан на благое дело. А я стал одним из организаторов и первым руководителем этой программы.
В мою жизнь вошло телевидение. В итоге Эдуард Сагалаев, посмотрев на все это «творчество», позвал меня работать своим замом на канал ТВ-6, а затем и на канал РТР. В большей степени я занимался техникой и технологиями. Пройдя эти «университеты», свое «восхождение» в телевизионном мире закончил в должности первого заместителя министра РФ по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций, прослужив на этом посту пять лет – с 1999-го по 2004-й.
Прощай, мигалка!
– А потом грянула административная реформа. Наше министерство закрыли. Как позже оказалось для меня – к счастью. Потому что всю жизнь я делал то, что у меня лучше всего получалось (так, по крайней мере, все говорили), а теперь стал делать то, что всегда хотелось. Стал снимать кино.
Может быть, сам никогда бы не решился уйти из министерства – высокая должность, блага и льготы, машины, «мигалки». Да и поначалу интересно было. Занимался реорганизацией отрасли, курировал сотни предприятий, восстанавливал телерадиовещание в Чечне, руководил рабочей группой, которая реанимировала вещание после пожара на Останкинской башне, развивал цифровое ТВ. Потом все стало как-то спокойнее, словно жизнь потекла медленнее.
И вот, благодаря реформе, я оказался предоставлен сам себе: сначала полгода думал, что делать и как жить, а потом решил заняться тем, чем давно хотелось заняться. Мысль снять кинокомедию вынашивал не один год. А это, как известно, жанр легкий, но непростой.
– Если верить классикам этого жанра, заставить людей заплакать легче, чем заставить смеяться… Как же решились на такое без специального образования?
– История была странной с самого начала. Когда понял, что хочу поучаствовать в процессе кинопроизводства, то видел себя лишь в качестве продюсера. Стал искать сценарий. Хотелось снять хорошую кинокомедию, которую можно смотреть не один раз. Перечитал-перелистал море рукописей, но никак не удавалось найти просто веселый, просто смешной сценарий. Без пошлости и ужастиков, без крови и «чернухи». Чтобы зрители, придя в кино, просто смеялись, как над лентами Чаплина, Гайдая, Рязанова, Серого… В общем, сценария не нашел. Зато отыскал единомышленника – Юрия Сычева, с которым мы засели вот за этот стол и стали писать свой сценарий.
– Прямо как Ильф и Петров… А кто такой Юрий Сычев?
– Юрий Сычев в свое время много писал для одесской команды КВН, выступал на сцене. Потом работал на американском радио и ТВ. У него были идеи и наработки. Но и у меня тоже кое-что в запасниках имелось: много лет записывал всякие смешные выражения, истории, байки, рассказы. Нам помогал еще один мой друг, достаточно известный в стране человек (хотя и не из мира кино), который в силу свойственной ему скромности скрылся под псевдонимом Леонид Мессинг. В общем, месяцев семь потратили на сценарий кинокомедии «Святое дело».
Параллельно думали о том, кто же будет снимать эту историю. Очень важно было, чтобы режиссер разделял наши ощущения, принципы, наше понимание. В результате… начал снимать сам.
Я – фанат немого комедийного кинематографа. Люблю Чарли Чаплина, Макса Линдера, Бастера Китона. А образцом современной эксцентрической комедии считаю гайдаевские фильмы. Пересматривал их многократно. Копался в архивах «Мосфильма», нашел оригинальные режиссерские сценарии Гайдая – отчасти по ним и учился. Кроме того, у меня ведь есть друг – режиссер Иван Дыховичный…
– С большим чувством юмора человек.
– Именно! Но он еще и талантливый, профессиональный режиссер. Так вот, Иван очень помог в период съемок своей картины «Вдох-выдох». Я приезжал к нему в Питер регулярно, как на работу. Видел все стадии создания фильма, учился. И после всего прочитанного это стало для меня серьезной практикой.
В кинокомедии важно не что, а как. Скажу несколько слов о «Святом деле». 1613 год, Смутное время. «Стали бояре звать на царство юного Михаила Романова, в Костроме укрытого. Да чтобы получить согласие матери его на восхождение сына на престол российский, снаряжен был обоз с дарами несметными…» Если коротко – не доехали бояре до Костромы. Напали поляки, ограбили, сокровища исчезли. И в наше время всплывают следы этих сокровищ, и ряд персонажей оказывается втянут в поиски клада. А дальше сплошные приключения, погони, шутки, трюки и гэги.
– У нас не так много известных комедийных актеров. Кого снимали?
– С самого начала принципиально не хотел приглашать на главные роли актеров, засвеченных до блеска телевизором. Проводили кастинги и в Москве, и в Питере, и в глубинке. Отбирали актеров крайне придирчиво. Например, Сергей Габриэлян – он немного снимался в кино, а у нас играет одну из главных ролей. Замечательный, потрясающе интересно работающий актер! Или Игорь Лях – фамилия мало что говорит. Но в фильме Владимира Меньшова «Любовь и голуби» он сыграл кучерявого мальчика Леньку, помните? Он, конечно, изменился за это время – стал крупным и уверенным в себе мужчиной. В нашем фильме сыграл замечательно, очень по-доброму.
Снимались и известные актеры: Михаил Ефремов, Алексей Панин, Михаил Кокшенов, Сергей Рубеко, у которого много прекрасных театральных ролей и которого вся страна знает по рекламе: «Сколько, сколько вешать граммов?». Прибавлю к ним дебютантов Сергея Кузькина и Мирославу Карпович, талантливо сыгравших главных героев.
Поймать на блесну самолет…
– На съемках комедии, особенно если есть трюки, возникают самые неординарные ситуации.
– Ну как же без этого! Были и смешные, и жуткие истории. Наш оператор – один из мэтров нынешнего кинематографа – Вадим Алисов. Он работал и с Гайдаем, и с Рязановым, снимал такие фильмы, как «Гараж», «Вокзал на двоих». Так вот, несмотря на то, что он – человек по натуре добрый, уж очень любит поворчать на съемках. По сценарию надо было снимать эпизод: по реке плывет лодочка, один из сидящих в ней встает, раскручивает спиннинг, бросает и… В этот момент над ним пролетает «кукурузник», блесна цепляется за колесо, и горе-рыбак улетает за самолетом в небо. Алисов ворчит: «Понапишут всякую хреновину, а как снимать? Ну не может человек зацепиться за самолет. Не может! Бред!».
А у нас был замечательный летчик Женя, который меня и спрашивает: «Как пролететь?». Говорю: «Пониже, чтобы в один кадр с лодочкой попасть». И вот самолет летит, рыбак встает, раскручивает спиннинг и… концом удилища бьет по колесу «кукурузника». В двух метрах над ними он прошел. В тот день Алисов больше не ворчал.
Через неделю снимаем такой эпизод: над мчащейся автомашиной заходит самолет, сбрасывает на нее ядохимикаты, и машина улетает в кювет. Диалог с летчиком повторяется. Мчится по шоссе «Волга», перед ней едет огромный операторский автобус с платформой, на которой две камеры и человек пятнадцать людей. Снимаем. Не рассчитали только одно: за нашим автобусом образовалась зона воздушного разряжения. Самолет проходит в двух метрах над «Волгой», «опыляет» ее, а потом проваливается в воздушную яму и несется прямо на нас. Я вижу глаза летчика, успеваю крикнуть сидящему рядом сыну: «Пригнись!», и… самолет проходит в полуметре над нашими головами.
Этот кадр вошел в фильм. И те мои друзья, которые уже видели картинку, говорят, что это, конечно, компьютерная графика. Не верят…
Про ауру и радугу
– Расскажите о своем доме…
– Есть одно место, которое стойко ассоциируется у меня со словом «родина» – подмосковный поселок Рассудово, где четверть века назад отец получил шесть соток. Практически своими руками построили небольшой домик. Я тогда только вернулся из стройотряда. За один день мы с друзьями сложили фундамент. А печку мастерили вместе с отцом. Осваивали все по чертежам и картинкам. Отец месил глину, я клал кирпичи.
Потом удалось прикупить рядом маленький участок, мы их соединили. Построили там баньку. Через некоторое время приобрели еще один участок рядом, куда переехали теща с тестем.
Рассудово обладает какой-то фантастической аурой и абсолютно уникально по красоте. Когда закончили строительство, родители пригласили батюшку – освятить постройки. И вот, когда он приехал, через весь наш участок неожиданно перекинулась радуга. Благословенное место. Всего в наших рассудовских «хоромах» аж пять каминов – ничто так не умиротворяет, как созерцание огня. В нашей «коммуне» живут тесть с тещей, мои родители, я с женой. Даже сын уже построил неподалеку маленький домик. Там же на даче живет наша собака – черный терьер.
– Отдыхаете всегда там?
– У нас есть традиция: на ноябрьские и майские праздники мы с друзьями всегда путешествуем по России – на машинах, на автобусах, на поездах – как угодно. Это повелось с институтских времен. В палатках уже давно не останавливаемся, все больше по гостиницам и пансионатам. Кстати, именно в результате этих поездок у меня возникло желание снимать «Святое дело» в старинных русских городках – Рыбинске, Угличе, Мышкине.
А что касается отдыха, то, где бы мы ни путешествовали, всегда возвращаемся в Рассудово.