Сергей Баталов: «Мы хотели окрестить кота дефолтом»
Заслуженный артист России Сергей Баталов – наверное, самый народный из заслуженных артистов РФ. Его ценят режиссеры и обожают зрители. Он — обладатель многочисленных призов различных кинофестивалей. В том числе одного из самых престижных профессиональных актерских кинофестивалей «Созвездие», на котором приз он получал из рук коллег.– Начиная с августа, – рассказывает С. Баталов, – на экраны один за другим выйдет шесть фильмов с моим участием. Картину «Золото» мы снимали в Киеве. В этом детективе играю садовника, который работает у хозяина. Но в свое время дом принадлежал деду моего героя. На этом построена интрига сюжета. Снимался и в «Атамане» у Василия Мищенко в роли Снежного Человека. Мой герой служил в армии, но там его «подставили», и он ушел в горы ловить контрабандистов и охранять границу. А Снежным Человеком его называют, поскольку он неуловим и безупречен. Он появляется в самых неожиданных местах, из сугробов, из пещер. Снимали в красивейших местах в Красной Поляне близ Сочи.
Режиссер Николай Досталь после пятнадцатилетнего перерыва снял продолжение «Облака Рай», которое будет называться «Коля – перекати поле». Кроме того, я закончил работу у Глеба Панфилова в «Круге первом». Действие фильма по роману Солженицына происходит в «шарашке». Я сыграл майора Шикина – собирательный образ. Глеб Анатольевич даже спрашивал у Солженицына разрешение на соединение двух ролей в одну. В результате мой персонаж стал объемнее.
Вообще, работа с Панфиловым – отдельная песня! Это гениальный режиссер, причем он так любит артистов, что ты готов сделать все, что он хочет, и выложиться на 150%! В первый же съемочный день почувствовал такое удовольствие от сотворчества с ним, с актерами, с оператором… Панфилов все время что-то придумывает, снимает нюансы, моя небольшая роль вырастала прямо на глазах. Я обычно играл простаков, добрых людей. А здесь – человек, которого жизнь в сталинские времена заставила быть жестким. Было очень интересно.
Еще снимался в Питере в новогодней истории вместе с Игорем Ливановым. В феврале месяце пришлось с ним нырять в прорубь. Вся группа долго к этому готовилась: нам предлагали коньячку и так далее. Но мы отложили коньячок на потом, причем, группа так переживала, что к моменту съемки уже была хороша. Словно не нам предстояло лезть в ледяную воду, а им. Готовили всего один дубль, так как ныряли в одежде: Игорь якобы тонул, а я его спасал и оказывался в воде. Далее шли подводные съемки, которые мне понравились: они доснимались в теплом бассейне. Несмотря на привязанный груз, одежда в первый момент всплывала. Но мы искренне пытались с Ливановым уйти на дно. И когда вынырнули, то режиссер спросил: «Ребята, а может, теперь ползком по дну?» И тогда ироничный Ливанов не выдержал и предложил режиссеру поменяться местами.
– Что вам на съемках пришлось делать впервые?
– Играя Снежного Человека, научился стрелять. Мне так понравилось! Из какого только оружия не стрелял! Попробовал покататься на горных лыжах, и понял, почему новые русские так стремятся зимой в горы. Там очень здорово.
На съемках фильма «Баязет» у Николая Стамбулы сыграл сотенного Трехженного. Баязет – это крепость, находящаяся в Турции, но снимали в Сирии. Предупредил режиссера, что сидеть на лошади не умею, но Стамбула пообещал, что научат. В день съемок на меня надели костюм, сделали сложный грим с окладистой бородой и подвели лошадь: «Садись!» Я обалдел: ни инструктора, ни тренировок! Но сел и даже от испуга сумел подъехать к командиру, которого играл Алексей Серебряков, и проговорить текст. А в глазах у меня одни лошади… Потом вдруг прозвучала команда «рысью», и все эти местные «гардемарины» лавой устремились вслед за нами. Мы возглавили сотню, так как наши лошади рванули с места в галоп…
– Но это же – самоубийство…
– Сказал себе: «Баталов, хватайся за все, что можешь, за гриву, за луку, только не падай!». Придя в себя, разъяренный, отправился к Стамбуле. Сказал, что без инструктора и занятий близко больше к лошади не подойду. Так или иначе, но за три месяца съемок я научился прилично сидеть в седле.
– Сергей, вы родом с Урала. Что для вас означает понятие ДОМ?
– Ну не стены же?! Для меня важно, кто в этих стенах живет. Дом – это, прежде всего, семья. Это родители, бабушка, дедушка. Родился в Ирбите Свердловской области – старинном уральском городке. Мы жили на окраине в двухэтажном деревянном доме. Рядом протекала речка, были огороды. И город, и деревня. Мама со стороны бабушки была из купеческого рода. Все дома вокруг того места, где мы жили, когда-то принадлежали нам. И когда маленький гулял с бабушкой, она мне рассказывала: «Вот это – наш дом, этот – наш, и этот тоже». Но после революции мы всего этого лишились, бабушка вышла замуж за обыкновенного механика. И ее всегда обвиняли, что она спряталась за спину рабочего человека, и не разрешали брать фамилию мужа. Так что для меня дом – это моя собственная семья. Дом – это атмосфера любви и теплоты, уюта и заботы. Бывает так, что приезжаешь к кому-то в гости, например, в загородный дом. Все красиво, а чего-то не хватает. И хочется быстро уйти. А к кому-то приходишь, и хочется остаться, сидеть, пить чай, разговаривать. Дом – это всегда люди.
– Чем занимались ваши родители? Как возникла идея пойти в артисты?
– Мама – педагог в Свердловске, папа – водитель. Они не думали, что я пойду в театральный. Когда было шесть лет, бегал в летний сад в Ирбите, где был театр, и часами смотрел на актеров. Никому не признавался, что хочу быть артистом. И лишь когда приехал к тетке в Омск и поступил в авиационный техникум, то записался в театральную студию. Хотя даже заканчивая техникум, актерскую карьеру не планировал. Но человек предполагает, а Бог располагает: друзья как-то поехали в Москву в театральный, и я отправился за компанию посмотреть город. В результате они не поступили, а я неожиданно был принят на курс к Олегу Павловичу Табакову. И остался один в Москве, получив место в общежитии ГИТИСа. А родители до сентября 1976 года ничего не знали. Когда привез им студенческий билет ГИТИСа, то они не поверили, поехали удостовериться, что это – не сон, что говорю правду.
– Как состоялся первый контакт с театром?
– В Ирбите есть старинный русский драматический театр, куда меня отвела бабушка в четыре года на спектакль «Конек – горбунок». Вот тогда-то у меня внутри, видимо, что-то перещелкнуло. Мысль «хочу в артисты» засела глубоко в подсознании, она всегда была моей тайной.
– Что представляла из себя гитисовская «общага» в те годы?
– Знаменитая Трифоновская, 45-б… Был такой удивительный ректор, которого все звали Моня. Он прославился, в частности, и следующим изречением: «Сорок пять б…? А я думал, что их значительно больше». Кто только не жил в этом знаменитом месте! Это было время активного общения с иностранцами. Я, приехавший из Сибири мальчик, родившийся на Урале, общался с поляками, с американцами, с арабами – все они учились в ГИТИСе. Причем вместе тогда жили студенты балетмейстерского факультета, режиссерского, актерского, музыкального…
Помню, как приезжал к сентябрю и занимал комнату. Собирались шкафы, тумбочки, кровати, создавался по крупицам уют, но все это – ровно на год. За лето все куда-то расползалось, и к новому учебному году приходилось заново «вить гнездо», вставлять новый замок и обживать пространство. С нами училась узбекская студия. Ребята, помню, делали в огромном казане узбекский плов. Это было что-то потрясающее, вкусное и благоухающее! Однажды они отвлеклись, когда плов был уже готов, и казан пропал – его украли. Всю общагу перевернули, но плов так и не нашли!
А еще в общежитии жили вьетнамцы, они жарили селедку. Рыбу покупали, клали за окно, и когда она уже была с душком, жарили. Запах стоял на кухне роскошный! С нами учились туркмены, киргизы, казахи – столько прекрасных людей. Это было особое братство… В складчину готовили, в складчину покупали недорогой портвейн. Мы жили в одной комнате с актерами Сергеем Газаровым, Роланом Макаровым (он играл у Константина Райкина), Витей Сарайкиным (он сейчас работает в Киеве).
– Сразу вспоминается картина «Ширли-мырли», в которой вы сыграли милиционера. Близнецы, которых жизнь раскидала по свету, повзрослев, ссорились исключительно по национальному признаку…
– Вот этого, когда мы жили в общаге, вообще не было. Мы не знали формулировки «лицо кавказкой национальности». У меня столько друзей в разных республиках! Еще живя в СССР, объездил в процессе съемок многие города. Люди творческие – они вне национальности. Нашей родиной был Советский Союз, мы им гордились.
– Сергей, вы как артист сегодня очень востребованы. Нет ли страха остаться когда-нибудь за бортом профессии?
– Такой страх есть у каждого актера. Но как и когда тебя востребует профессия – неизвестно. Вот Владимир Ильин начал сниматься только в 40 лет, став очень популярным. У актеров есть фраза – «то густо, то пусто». Сегодня у тебя много работы, ты куда-то летишь и жалуешься, что устал от бесконечных самолетов, поездов, от дороги. А завтра – бах, и перерыв! И начинаешь нервничать, что тебе не звонят, не зовут. У самого знаменитого актера есть страх, что он станет никому не нужным. Профессия такая, что не мы выбираем, а нас.
– Устаете от популярности? Как реагируете, когда вас узнают в метро?
– Сейчас редко езжу в метро. Только если есть пробки, а нужно куда-то быстро доехать. Сейчас такое время наступило, когда имидж диктует свои правила: машина должна быть определенной марки, квартира в определенном районе… Но я – не из этой истории. Уверенно чувствую себя и во дворце, и в шалаше, и в палатке. Вот недавно был в гостях у одного очень известного человека, который только закончил шикарный ремонт. Зашел и понял, что ремонт сделан для гостей, а не для себя. Жить в этой квартире невозможно!
– В чем это проявляется?
– Ну, представьте себе шикарную гостиницу. Заходишь и прекрасно понимаешь, что проживешь здесь недельку, другую, а потом – домой. И дома будет лучше, уютнее! Пусть это будет простая двухкомнатная квартира, но она – такая уютная, там хочется сесть за стол под абажуром, пообщаться с близкими, с друзьями, выпить чаю или водочки. В той же квартире все было ориентировано на прием, чтобы гости видели, какое у хозяина то, другое, третье, и оценили бы материальные вложения. Дом надо создавать так, чтобы тебе самому нравилось. Чтобы там присутствовал твой стиль, чтобы дом мог что-то рассказать о хозяине, о его вкусах. Сейчас куда ни зайдешь – везде одинаковый евроремонт, особенно в ванной, отличающейся только цветом плитки. Я слово «евроремонт» слышать не могу.
– То есть сами ремонтируете квартиру?
– Начинали сами. И не думали про ремонт, хотели навести косметику между съемками. Но съемки валились на голову неожиданно, как всегда. А у друга оказались свободные знакомые рабочие. Ребята – умельцы из Тулы. Причем как в сказке: двое из четверых – левши. Им так нравилось работать у артиста, что они что-то все время придумывали на ходу, экспериментировали, и все делали аккуратно. Уже прошло пять лет, но все осталось как новое. Потому что сделано с душой.
– Сами выбирали компоненты интерьера?
– Мне важно было, чтобы глаз в доме отдыхал, наслаждался естественными оттенками, чтобы было много воздуха, света. Чтобы присутствовало ощущение легкости, без нагромождения шкафов или мебели. Чтобы было много цветов, зелени.
– Вы разводите цветы?
– Да. У меня даже было большое кофейное дерево, которое вырастил за 14 лет из зерна, и которое давало плоды. Зернышко подарил актер Владимир Иванов из Вахтанговского театра. Люблю повозиться с цветами, поливать их, разговаривать с ними. У нас всего цветка два покупных. А все остальные выросли из семечка или отросточка. Говорят, что цветок надо украсть и посадить. Нравится процесс, когда цветок растет, когда с ним что-то происходит. А потом – раз – и зацвел! Был смешной случай: мы съели авокадо, а то, что осталось, посадили. Авокадо проросло, прижилось и разрослось. В книге по цветоводству прочитал, что авокадо в домашних условиях никогда не цветет, этого не может быть! Мы с женой утеплили лоджию и сделали там мини-сад. И вот однажды выхожу в этот садик и чувствую странный запах, похожий на кофе. Смотрю на авокадо, а оно все в желтых маленьких цветочках. Фантастика!
– Наверное, чем-то особенным его подкармливали?
– Да ничем особенным, я с ним общался, разговаривал. Просто бывают «зеленые руки», а бывают «не зеленые». Вот кому-то даришь кофейные зерна, и они у него прорастают. А кому-то даришь – они загибаются. Все зависит от человека, насколько он любит живое, и насколько его любят цветы и растения.
– Теперь мне понятно, что вы вовсе не случайно в детском фильме «Повелитель луж» сыграли Водяного. Это не только был самый обаятельный российский Водяной, он еще и самый добрый, с зелеными руками, и растения его просто обожали… А каким образом в вашей семье появился этот большой и толстый кот?
– Когда дочка Катя была маленькая, она хотела собаку. Но в 1998 году у кошки в семье наших друзей родились котята. Нам подарили котенка. Хотели назвать его Дефолтом! Но потом все-таки сжалились и окрестили Батиком. Коту уже восемь лет. Мы к нему очень привыкли. Бывает, что из-за него и из-за цветов мы не можем уехать все вместе отдохнуть.
– Как вы познакомились с женой?
– С Зоей мы познакомились случайно. Я работал в театре на Малой Бронной у Сергея Женовача вместе с Ирой Розановой, Сережей Качановым. И моя приятельница актриса Надежда Маркина дружила с моей будущей женой Зоей, работавшей реквизитором в театре на Таганке. Надежда Маркина нас и познакомила. Это было двадцать лет назад. В 1986 году у нас родилась Катюха.
– Какие праздники в вашей семье отмечаются регулярно?
– Новый год, Рождество, Пасху. Яйца красим, куличи печем… Дни рождения любил в детстве. Чтобы было много народу и много подарков. Сейчас приходят самые близкие.
– Что в семье ваших родителей подавалось на стол, и что перекочевало в вашу семью?
– Холодец и пельмени. Я с Урала, и там холодец, шаньги, пироги с капустой в очень большом почете. А из Сибири пришли в нашу семью пельмени. Помню, когда мы познакомились с Зоей, то на первый Новый год, который встречали вдвоем, мы лепили пельмени. Научил жену их делать. А еще – холодец и капустные пироги. Это то, что к нам перекочевало из дома моих родителей. И наши гости теперь говорят, что подобного холодца они никогда не ели. Актерская компания, работавшая под руководством Женовача, на протяжении 11-ти лет собиралась у нас в гостях на моем Дне рождения. Мы дружили, это были лучшие годы. Помню, когда однажды мы не успели приготовить капустный пирог, это было всеобщее дружеское разочарование!
– Сергей, о чем сегодня мечтаете?
– Чтобы было здоровье у меня, у близких, чтобы все было хорошо в нашем доме. И чтобы всегда была работа…