Даниил Спиваковсий: «Берегу стены для женщины, которую сюда приведу»

Актер театра им. Маяковского Даниил Спиваковский еще в бытность студентом был замечен и приглашен в именитый театр самим Андреем Александровичем Гончаровым. Позже на молодого комедийного актера обратили внимание и мэтры кино: Валерий Тодоровский, Юрий Кара, Павел Лунгин. Совсем недавно на экраны вышел фильм «Мой сводный брат Франкенштейн», который показывался и по ТВ, где Даниил как нельзя лучше сыграл главную роль. Так что с занятостью в театре и кинематографе, включая сериалы, у Спиваковского все в порядке. А вот домашние дела и заботы он, как правило, отодвигает на второй план.
С головой – в ремонт
– Даниил, сейчас вы живете один, как удается справляться с домашними заботами?
– У меня есть помощница по хозяйству. Сам я, к сожалению, абсолютно не умею готовить ни первых блюд, ни вторых, и никогда этого не делал. Могу, конечно, яичницу поджарить и сосиски отварить. Но чаще питаюсь в общественных местах, предпочитая, как правило, русскую кухню. Хотя особых пристрастий не имею и абсолютно всеяден.
– У вас вполне уютная квартира, сразу видно, недавно отремонтированная. Может, здесь проявились какие-то пристрастия?
– Эту квартиру недалеко от «Белорусской» я купил в 2001 году: жить в центре, где все близко и до родного театра подать рукой – очень удобно. Поэтому, полный энтузиазма, первый раз в жизни так серьезно занимался ремонтом. Конечно, профессиональные рабочие потрудились, но весь дизайн сделан мною. Пришлось с головой окунуться в покупку стройматериалов, обоев, плитки, штор, карнизов, люстр и так далее. Это был замечательный опыт! В результате получилось: спальня, кабинет и гостиная, соединенная с кухней. Главное, ничего лишнего.
– И почему-то совсем голые стены. Вам так больше нравится?
– Берегу стены для той женщины, которую сюда приведу, и тогда уж пускай она всем занимается – и хозяйством, и уютом, и дизайном, и всем, чем захочет.
Диета от Франкенштейна
– Но все-таки главное в вашей жизни, по-видимому, ваше актерство. Как вы пришли в профессию?
– У меня профессия актера – вторая, по первой профессии я психолог, окончил МГУ. И должен был быть потомственным психологом, потому что мама, Алла Семеновна Спиваковская – известный российский психотерапевт, профессор психологии, доктор наук, профессор университета. Но моя жизнь дала крен, и я поступил в ГИТИС к Андрею Александровичу Гончарову, стал актером. Когда учился в МГУ, посещал небезызвестный студенческий театр, и коллеги отметили, что у меня есть какие-то способности. С приятелем, который из года в год штурмовал театральные вузы, за компанию пошел поступать и сразу в 90-м году поступил в три института. Выбрал ГИТИС и Андрея Александровича Гончарова. Будучи студентом 3-го курса, уже играл у него в спектакле. Сейчас продолжаю там работать, по-прежнему очень предан Маяковке, и рад, что худруком там сейчас Сергей Николаевич Арцибашев, который был моим педагогом. А сниматься начал довольно поздно для актера, уже после 30-ти, хотя сейчас мне 35.
– В фильме Валерия Тодоровского «Мой сводный брат Франкенштейн» вы сыграли молодого человека, искалеченного войной. Правда, что для этой роли вам пришлось существенно похудеть?
– Это была просьба Валерия Тодоровского. Похудел на 12 кг и поддерживал этот вес в течение пяти месяцев, но пик у меня был – 14 кг. Все девушки спрашивают, что это была за диета. На самом деле, просто не ел. Вернее, ел, но очень мало: в течение дня съедал один обед: утром салат, днем первое, вечером второе. Как раз столько, сколько нормальный человек съедает за один обед. И очень легко себя чувствовал.
– Хотя роль у вас там не из легких…
– По сценарию мой персонаж вернулся с войны без глаза и с огромным шрамом через все лицо, поэтому-то дети его и прозвали Франкенштейном. И у меня там действительно был устрашающий вид и, соответственно, очень сложный грим, который ежедневно делали в течение часа.
Валерию Петровичу часто задают вопрос, почему на такую трагическую роль он взял комедийного актера. На что он отвечал, – если актер может сыграть комедию, то и драму сыграет.
– Ваш герой во «Франкенштейне» – человек с травмированной психикой. Знание психологии помогает в актерстве вообще и в данном случае конкретно?
– Не могу сказать, что, получив ту или иную роль, открываю учебники по психологии. Возможно, что-то происходит неосознанно. Вот во «Франкенштейне» сыграл человека с посттравматическим синдромом.
Некоторые известные психиатры и психологи говорили, что я сыграл точно, а им приходилось работать с такими людьми и после афганской, и после чеченской войны.
– А не страшно играть изуродованного человека?
– Это работа, часто интересная работа. Помимо «Франкенштейна», со сценарием Геннадия Островского я недавно встретился еще раз в картине Павла Лунгина с рабочим названием «Родственники». Там играю довольно яркую роль, – работника еврейского кладбища, близорукого, со слезящимися глазами, которому, кстати, по сюжету отрывают ухо. Так что в сценариях Островского меня это начало преследовать: то без глаза, то без уха… Впрочем, было много ролей, где я либо погибал, либо меня избивали.
– Часто актеры с большой осторожностью, а то и с предубеждением относятся к подобным совпадениям. Это ведь своего рода мистика?
– Меня часто спрашивают: вот играешь черта в спектакле «Братья Карамазовы» на сцене «Маяковки», не боишься? А ведь иной раз достаются такие роли, и с человеческими фамилиями, и с именами, но куда больше в них бесовства и чертовщины. Зато когда перед спектаклем обычно желают друг другу ни пуха, ни пера, все на это тотчас отвечают: к Спиваковскому, к Спиваковскому.
В карты научила играть бабушка
– Даниил, можно поинтересоваться вашей судьбой? Скажите, вы – маменькин сынок?
– Несмотря на то, что меня воспитывала одна мама, да еще бабушка с дедушкой – все равно, пожалуй, нет. За плечами, – два года службы в армии, в войсках связи, и звание сержанта. Первый год после школы я не поступил в университет, работал санитаром в психиатрической больнице, а потом поступил. И пошел в армию в 1987-м году, потому что тогда забирали всех, и студентов тоже. К счастью, избежал «горячих точек», но все равно это была настоящая армия, о чем совершенно не жалею.
– На какие увлечения вы не жалеете времени?
– Играл в футбол все детство и юность. И сейчас участвую в актерском турнире московских театров и играю, естественно, за Театр Маяковского. Но больше всего люблю проводить время с друзьями, а когда удается, то и посидеть ночку за преферансом.
– И чем привлекает вас такое времяпрепровождение?
– Прежде всего преферанс – это борьба интеллектов, интересный математический расчет. Преферанс – это не «пьяница», здесь думать надо, просчитывать ходы. Причем в эту игру я даже чаще выигрываю, чем наоборот.
– Тогда ваша любовь к ней понятна. И ставка больше, чем жизнь?
– Финансовые достижения в нашей игре условны: мы играем в кругу друзей, и на кону не те деньги, которые могли бы нанести урон личному или семейному бюджету, но вполне достаточные, чтобы не терять азарта.
– Как взрослые умные люди могут всю ночь просидеть за картами?
– Как и любая игра, преферанс имеет свой разумный финал, потому что играется до определенного количества очков. В конце концов она заканчивается, и совсем не обязательно, что это случается лишь под утро. Хотя бывает по-разному, и действительно можно просидеть и проиграть всю ночь, а утром, не выспавшись, идти на работу. Преферанс, как и любая страсть, требует жертв. А играть в карты меня научили еще бабушка с дедушкой, которые были заядлыми картежниками.
Помню, что когда еще не ходил в школу, вместе со взрослыми усаживался за стол, до которого с трудом дотягивался носом, но уже держал в руках карты и резался с ними в «дурака». Став постарше, увлекся преферансом, как наиболее умной карточной игрой. К тому же она еще и развивает логическое мышление.
– Посиделки с друзьями предусматривают, как правило, напитки, закуски, умные разговоры и отсутствие женщин. Ничего не путаю?
– Наша мужская компания существует уже лет 10, и всем давно известно, что на преферанс по пятницам, как правило, собираются у меня. Жены моих друзей давно уже привыкли к нашим мальчишникам, и у меня вполне надежная репутация в их кругу. Однако преферанс ни в коем случае не разрешает соприкасаться ни с едой, ни с питьем, тем более с какими-то спиртными напитками. Только игра.