Пелагея: «Теперь у меня есть большая кровать, о которой давно мечтала»
Эта девчушка с голосом в три с половиной октавы начала петь чуть ли не в утробе матери. Вскоре стало ясно, что в семье профессионального театрального режиссера и певицы Светланы Хановой растет вундеркинд. В 8 лет девочка становится стипендиатом фонда «Юные дарования Сибири» и участницей Международной программы ООН «Новые имена планеты», в 9-летнем возрасте Пелагея получает почетное звание «Лучший исполнитель народной песни в России 1996 года», и ее все чаще можно встретить на самых престижных концертных площадках страны…
– Поля, а трудно быть вундеркиндом?
– Думаю, что этот период прошел. Хотя никогда не чувствовала себя вундеркиндом, просто все вокруг говорили об этом: ну как же, маленькая девочка с таким голосом!.. Многие «добрые» люди предрекали мне, как минимум, потерю голоса. Хорошо еще, что тогда всего этого просто не понимала, иначе пришлось бы несладко.
– Но разве у девочек голос подвержен столь резким изменениям, как у мальчиков?
– Мутация голоса у девочек тоже есть, но она проходит менее заметно, правда, не настолько безболезненно, как хотелось бы. В это время, как правило, вообще не разрешают петь. У меня уже была и мутация, когда голос сип, и послемутационный период, так что, к счастью, все позади. Закончилось тем, что голос стал чуть-чуть ниже.
– А друзья у вас были? Как ваши сверстники и учителя относились к такой популярности, не завидовали?
– В детстве всегда много друзей: всех любишь, все тебя любят. Но с годами остаются только самые настоящие. Что же до зависти, то может быть и завидовали, но не замечала. Когда была маленькая, всех очень любила. А вот с некоторыми учителями случались проблемы. Но мне кажется, что если учителя завидуют, строят козни и интриги, то просто по жизни они несостоявшиеся люди. Как можно завидовать ребенку?
– Не могу не спросить вас о звездной болезни…
– У меня ее нет и не было никогда. Чем это объясняю? Ведь с четырех лет на сцене, то есть уже 14 лет. И не было человека, который вложил бы в меня кучу денег и сказал: «Иди, девочка, пой!». И не было такого, что заснула обычной девочкой, а проснулась знаменитой. А была постоянная тяжелая работа на протяжении многих лет.
– Вам, еще довольно юному существу, довелось участвовать во многих серьезных и ответственных государственных мероприятиях. Один саммит глав государств чего стоит! Ведь тогда сольный концерт певицы Пелагеи был единственным культурным мероприятием, предусмотренным протоколом?
– Это была полная неожиданность. Накануне вечером позвонили из администрации президента и сообщили, что завтра в такое-то время следует прибыть туда-то. Брала трубку мама, и она вначале просто не поверила, решила, что ее разыгрывают.
– Страшно было?
– Вы знаете, у меня одинаковый мандраж перед каждым концертом, будь то ДК «ЗИЛ», концерт на стадионе или вот саммит. Всегда одно и то же. И совсем не важно, какие люди кругом. Для меня это – совсем не игрушки. Выходишь на сцену, а на тебя смотрят сотни тысяч глаз, и понимаешь, что они все от тебя чего-то ждут, и не должна обмануть. Хотя Геннадий Викторович Хазанов, очень уважаемый мною человек, наоборот говорит, что артист, который боится выходить на сцену – это не артист. Но у меня пока так не получается…
– А какие ощущения от встреч с президентами остались?
– Какие могут возникнуть ощущения, если мы только два слова друг другу сказали, и все? Ничего отрицательного не могу сказать. С Горбачевым, правда, не знакома, а с остальными двумя (Борисом Ельциным и Владимиром Путиным – Ред.) – да. Но я очень далека от политики, ничего в ней не понимаю и понимать не хочу.
– Поля, наверняка в вашей жизни встречались люди, которые произвели на вас неизгладимое впечатление. Можете их назвать?
– Вот познакомилась с Евгением Гришковцом, и это на меня очень повлияло. В восторге от его творчества, от спектаклей. Когда мы стояли рядом и разговаривали, то поняла, что стою рядом с гением. Еще очень хорошие воспоминания об Алле Пугачевой, так получилось, что мы с ней пели уже на другом саммите. Она — большой человек. Смотришь на нее и понимаешь, что она – огромный айсберг, что-то очень мощное. Еще произвело впечатление знакомство с нашим патриархом, Алексием II.
– Вы участвовали и в грандиозном шоу на Красной площади, посвященном 850-летию Москвы, и в праздниках 300-летия Санкт-Петербурга, да и много где еще. Неужели все эти предложения были для вас неожиданными?
– В том-то и дело! На трехсотлетие Питера, к примеру, мне позвонили вечером, когда была на спектакле, и сообщили, что завтра утром мне необходимо быть у Андрея Сергеевича Кончаловского в 9:00. Зачем? Мне не сказали. Прихожу к А. С., и тут он говорит, что должна выучить песню за два дня, поскольку послезавтра уже концерт. Все это, наверное, свыше. А мое знакомство с Патриархом Всея Руси на одном из концертов в Кремле, когда получила его благословение на творчество? Все это счастливые случайности.
– Вы живете настоящим, и это прекрасно. Что в вашем доме вас больше всего радует?
– Я просто обожаю нашу ванну. Там можно поставить свечи, выключить свет, добавить в воду какую-нибудь пену, чтобы все вкусно пахло, и лежать, расслабляться. И еще очень люблю свою комнату, хотя у меня там ничего не стоит, кроме шкафа и огромной кровати. Просто большая кровать – это моя давняя мечта, и наконец-то на этой квартире она осуществилась. Теперь ко мне на кровать иногда приходит и наша сибирская кошка Люся, особа своенравная и гуляющая, как правило, сама по себе. И хотя она никому не позволяет себя тискать, иногда все-таки соизволяет скоротать со мной вечерок, а то и ночку. Остальное же время Люся степенно восседает в любимом кресле в столовой или же уходит в свой собственный домик, специально сооруженный для нее моей заботливой мамой Светой.
– Поля, в своей любви к ванной вы уже признались, а какая-либо привязанность к кухне у вас существует?
– Если честно, то на домашние дела ни времени, ни сильного желания не находится. И все-таки под настроение могу что-то приготовить, но только когда действительно хочется. А так домашними вопросами занимаются в основном мама и бабушка, которая живет в Ногинске, но время от времени наведывается к нам, чтобы помочь по хозяйству. Причем бабушка готовит настолько вкусно, что у нас с мамой так никогда не получается. Еще могу помыть посуду или даже пол, но для этого меня надо долго упрашивать. Конечно, понимаю, что когда настанет время и буду жить своей семьей, то придется и готовить, и убирать, потому что никто другой этого не сделает. Но пока есть мама или бабушка, то пусть лучше они.
– Это понятно. Но наверняка вы любите и куда-то сходить, и где-то посидеть, перекусить?
– Конечно! Поехать позавтракать куда-нибудь в кафе – это для меня святое. Очень люблю кофе, омлетики разные. А еще люблю есть ночью. Если едем куда-то в клуб, нам надо обязательно найти ночное кафе и там поесть. Можно даже в «Макдональдсе», все равно. Суши очень люблю, всякие тортики-десертики.
Еще люблю ночью ходить в кино. Садимся на первый ряд, чтобы никто не мешал, берем с собой чипсы, «пепси»… Ходим с подружками на танцы, но не часто. Еще любим караоке – снимаем приватные кабинки и сидим там с друзьями, поем. Это классно! Еще с подружкой Натальей купили себе одинаковые ролики и теперь учимся гонять на них.
– Как относитесь к спиртным напиткам?
– Не пьем. Не курим. Недавно попробовали клубничное шампанское – приятное. Остальные напитки – вообще невкусно. Ведь люди почему пьют? Потому что им нужен допинг. А у нас вон своя энергия бьет через край. Когда есть время, идем в парк аттракционов, чтобы покататься на самом страшном. Когда сажусь, всегда думаю, зачем меня сюда понесло, хоть бы отпустили с этой штуки живой и здоровой. А только оказываемся на земле, опять тянет на экстрим. Так уж устроена…
– Скажите, а как складываются ваши отношения с мамой, которая помимо всего еще и является вашим учителем и продюсером?
– Отношения хорошие, и это, конечно, мамина заслуга. Мама с дочкой как две подружки — это было всегда. Не могу, чтобы с ней не поделиться. Даже если это безумные идеи, все равно ей расскажу. Недавно на выходные поехала в Харьков, просто так, захотелось. Могла сказать, что поехала к подружке, и тоже все было бы нормально. Но обманывать не хотелось, хотя не была уверена, что меня отпустят. И скрепя сердце рассказала ей. Но мама молодец, она меня поняла и сказала: «Ладно, езжай». Это для меня очень ценно.
– Она вас сильно опекает?
– Да, как мама дочку и продюсер своего подопечного. Это логично. К тому же она строгий педагог, и вся моя карьера – это, конечно, ее заслуга. Хотя по жизни мы с ней абсолютно разные, а потому дополняем друг друга. В каких-то вещах я более деликатная, чем она, ну а в каких-то действительно бывает нужна твердая рука.
– Вас узнают в общественных местах?
– Нет. Могу надеть кепку, и меня не узнает никто ни за что в жизни. Иногда, конечно, вспоминают. Тут ведь еще момент неожиданности. Когда не ожидают увидеть известного человека в метро, в публичном месте, то, и встретив, не всегда уверены, что это именно он. Поэтому в метро езжу абсолютно спокойно. А это большой плюс, когда можешь вести себя как хочешь. Правда, когда приходишь в какой-нибудь ночной клуб в кроссовках, и тебя не узнают и не пускают, это уже минус. Нередко бывают ситуации, когда понимаешь, что популярность – штука довольно полезная.
– В вашей группе «Пелагея», которой уже три года, все музыканты – практически ваши ровесники. Им хватает опыта, навыков?
– Музыканты группы – это мои друзья, мы давно друг друга знаем. Хорошие люди и музыканты — это удачное сочетание возраста и профессионализма. Другая энергетика на сцене от молодых людей, это проверено. И у нас с ними эта энергетика и отношение к жизни совпадают.
– Ну а влюбляетесь часто?
– Нет. Но серьезно…
– Ваш избранник должен быть красивым, умным, богатым и обязательно из мира искусства?
– Не обязательно. Нормальный. И профессия не важна. Если бы встретила суперклевого боксера, это бы меня не остановило. Но далеко не у всех молодых людей, даже у тех, которые имеют отношение к искусству, есть что-то в голове. Либо они любят молодых людей своего пола. Конкуренция повышается! К тому же у меня очень высокая планка отбора, это тоже может стать проблемой. Но я жду принца, мой избранник должен быть именно таковым. Ну а пока, когда кого-то встречаешь, все время оказывается не то… Но планка все равно не опускается!
ДОСЬЕ
Вообще в Москве ПЕЛАГЕЯ уже лет шесть. Когда они с мамой впервые приехали в столицу из своего Новосибирска, где Поля родилась, то поначалу пришлось снимать квартиру. Но вскоре Юрий ЛУЖКОВ, дабы облегчить жизнь юного дарования, дал Поле с мамой хорошую квартиру на Юго-Западе. Это было здорово: теперь можно было спокойно учиться в музыкальной школе при Гнесинском училище на отделении фортепиано, записывать альбомы, участвовать в концертах. Но после того, как в 14 лет Пелагея экстерном заканчивает школу и поступает на эстрадное отделение ГИТИСа, возвращаться поздно вечером домой на метро становится все сложнее: и далеко, и страшновато. И тогда они с мамой решают перебраться поближе к центру и к родному вузу. Так и появляется угловая «трешка» на первом этаже недалеко от ГИТИСа взамен лужковской «двушки». А благодаря тому, что квартира на первом этаже, она оказалась и подешевле, так что маме с дочкой хватило еще и на ремонт.
Самая важная задача была – переустроить обычную квартиру под себя. И тут в дело была пущена фантазия Полиной мамы, которая имеет еще и профессию художника: вот где Светлане пришлось прибегнуть к своей бурной фантазии.
Во-первых, снесли стену, отделяющую одну из комнат от кухни. Образовавшееся пространство за счет сооружения барной стойки с металлической колонной зрительно было поделено как бы на два помещения – на кухню и столовую. В кухне-столовой два больших окна, которые делают помещение более светлым и просторным, а всевозможные выступы-уступчики усиливают это зрительное восприятие.
Глобальной перестройке подвергся и раздельный санузел: там была снесена перегородка, а в освободившееся пространство уютно вмонтирована ванна в форме лепестка (другая бы сюда не вошла при всем желании), и прочие сантехнические сооружения.