Андрей Соколовский: «Мы стремимся к гармонии во всем»
Группа «ИКС-миссия» на эстраде уже шесть лет. А вот семейный дуэт лидера группы Андрея Соколовского и его жены Ирины начался гораздо раньше – в пору работы Андрея руководителем балета «Рецитал», то есть 16 лет тому назад.– Андрей, а как все начиналось?
– Группе пошел седьмой год, и я считаю, что первый тайм мы уже отыграли. Люди, которые к нам приглядывались эти годы, уже сделали свой выбор, и, кажется, в нашу пользу. А ведь когда мы появились, на рынке было порядка 10 бойз-бэндов, и мы тоже попали в этот разряд, хотя и были старше всех. Сейчас нас таковыми не считают, и молодежь с удовольствием приходит на наши концерты. Конечно, очень важно, что они слушают нормальную российскую музыку, стараются обращать внимание на текст, на душевность песен больше, чем на современные модные ритмы. К тому же приятно, что наша публика взрослеет вместе с нами.
А желание создать свой музыкальный коллектив появилось еще в начале 90-х. Но тогда не было ни опыта, ни экономического, ни творческого фундамента. Ведь нужно было не просто создать группу из 4-5 красивых мальчиков, необходимо было что-то внести свое, новое. И к этому пришлось готовиться.
– Скажите, откуда возникло такое странное название?
– Придумали. Но не просто так, как, к примеру, «Сливки» или еще что-то. Название действительно получилось сложное, и первые два года люди вообще к нему не могли привыкнуть. Видимо, потому, что мы пошли совершенно другим путем. «ИКС» – это аббревиатура, обозначающая: Искусство, Культура, Спорт. Отсюда следует, что «ИКС-миссия» – это та миссия, которую мы несем в этой жизни, тот образ жизни, который мы пропагандируем, который на все 100% соответствует каждому из моих партнеров. Мы себя закодировали на эти три слова, и это нам здорово помогает.
– Андрей, у вас в репертуаре была такая романтичная песня «Белые ночи». Вы что же, сами из Питера?
– Действительно, эта одна из первых наших песен была посвящена городу белых ночей. И хотя сам я родом из Криворожья, с Питером у меня очень многое связано. Там я учился в Академии русского балета им. А. Вагановой, там же служил в ансамбле Ленинградского военного округа. Потом уже по приглашению Аллы Борисовны стал артистом ее балета, а позже и балетмейстером группы «Рецитал».
– Так вы из балетных?! И как же после встречи с Пугачевой складывалась ваша дальнейшая танцевальная судьба?
– В пору моей работы руководителем балета «Рецетал» я познакомился с моей нынешней (и единственной) женой Ириной. Ира была режиссером-постановщиком Театра Юдашкина. И вот, вскоре после нашего знакомства, то есть 16 лет тому назад, мы объединили свои усилия. Полтора года работали с Киркоровым, в 90-м году делали большое шоу Пенкину, работали с Ириной Аллегровой над ее программой в Олимпийском, делали постановочное танцевальное шоу с Валерием Меладзе, две программы для Наташи Королевой тоже на нашем счету. Довелось работать и с Театром Аллы Пугачевой – это ее «Рождественские встречи» в 88-м, 91-м и 98-м годах, – и с Борей Моисеевым над двумя его шоу. Причем во всех этих проектах я работал как балетмейстер-постановщик, а Ирина помогала мне как режиссер, полностью создавая программу для артиста, его шоу. Делали большие международные цирковые программы с аттракционами – «Танцующий цирк». Эта тема оказалась нам близкой, ведь Ирина сама родом из потомственной цирковой семьи, и в 18-летнем возрасте у нее был лучший номер в системе Росцирка – танцы на проволоке. Это уже позже она закончила режиссерское отделение ГИТИСа.
– У вас с Ириной была любовь с первого взгляда?
– Нет, прежде произошел творческий контакт. Месяц или полтора мы вместе просто работали над одним проектом и ни о чем эдаком даже не помышляли. Причем Ирина в ту пору была еще замужем, и ее муж Константин финансировал проект театра Валентина Юдашкина. А меня считала сопляком, и имела на это право, будучи старше меня на 12 лет. Но в процессе общения и совместного творчества стало что-то проявляться… Как-то так получилось, что у Ирины возник момент отчаяния, ее обманули по работе, в семье тоже к тому времени был полный разлад. Я позвонил. Она рыдала в трубку, и на мой вопрос «Что случилось?», ответила коротко: «Приезжай!» Я приехал и остался, и вот мы уже 16 лет вместе, а нашему сыну Владу исполнилось 12.
– Вы приехали к ней тогда и тотчас объяснились в любви?
– Да нет, я даже не отнесся к этому вначале серьезно. Я же понимал, что Ирина – такая блистательная женщина, замужем за богатым человеком, так зачем ей нужен такой пацан, как я? Мне же тогда было всего 23, недавно вернулся из армии. И я сам ей говорил: «Ты подумай, Ира, что я тебе смогу дать?» Но она рассуждала по-другому и была уверена, что мы просто должны быть вместе, а все остальное можно купить. Хотя еще не было никакой уверенности, что это будет стабильный брак. Бывший звал Ирину обратно, но она, видимо, к тому времени уже приняла окончательное решение. Плюс еще творческий союз, который всегда немало значил в нашей совместной жизни.
– И, видимо, немаловажным было то, что у вас было где жить?
– Мы долго жили в обычной двухкомнатной квартире в спальном районе на Ярославском шоссе. Нас радовало то, что рядом был лес, куда мы почти каждый день бегали, и озеро, где можно было купаться. Но потом пришло время заняться семейным благополучием, построить свой очаг, свою крепость. Настало время осуществить все свои задумки, в том числе и дизайнерские. Так появилась эта квартира на Октябрьском поле площадью 125 кв. м, в кирпичном доме, где мы расселили коммунальную квартиру и создали то, о чем мечтали…
– Как воплощались ваши дизайнерские замыслы?
– Мы никого не приглашали, а все делали сами. Идея состояла в том, чтобы, использовав все возможности квартиры, сделать ее максимально функциональной. Откуда, к примеру, в холле в стене появились эти ниши для всевозможных мелких вещиц? Просто оказалось, что наверху между столбами проходят железобетонные балки, и их ничем нельзя закрыть. Пришлось перенести стенку на уровень этой балки, сделав ее целиковой, а там, где пустое место, соорудили нишу. Фонтанчик в прихожей – наша общая идея, хотя вообще это идея фэн-шуй, связанная с материальным благополучием семьи. То есть когда постоянно льется вода в фонтане – это к прибыли в семье. К таким знаковым вещам можно отнести и звезду Давида, которая выложена у нас из плитки на полу в прихожей. Этот знак, взятый из глубокой древности – не только символ иудейской веры, но еще и знак Гармонии, и связанный со Вселенной. Так что мы стремимся к гармонии и стараемся ее достигать во всем.
– Создается ощущение, что в вашей квартире присутствует аура Востока…
– Нам действительно это близко по духу. А вот восточная комната – это идея нашей дочери Даши (Ирина дочь от предыдущего брака), которой очень нравится такой стиль. Здесь мы попытались сделать некий синтез Востока, где присутствуют элементы и Китая, и Кореи, тут и веера из Таиланда, и статуэтки из Японии. Да эта комната и расположена на восточной стороне и по фэн-шуй способствует хорошей рождаемости детей. Так что сейчас, пока Даша находится на гастролях с цирком «Шапито» – она у нас дрессировщица лошадей, то есть пошла по маминым стопам, – в этой комнате обитает наша подруга, и ее беременность здесь проходит просто отлично.
– Скажите, а кому принадлежит идея сделать вашу с Ириной спальню в оранжевых тонах?
– Оранжевая комната – это воплощение идеи композитора Лоры Квинт, которая посоветовала нам оформить спальню в цвет любви. А вот полностью стеклянный балкон – это идея нашего друга Сергея Палладина, он архитектор. Мы много пользуемся советами друзей. В результате имеем сочетание мягкого хай-тека (холл-гостиная, переходящие в кухню, с добавлением различных элементов) и, конечно, минимализма – мебели у нас здесь практически нет, только мягкая. За счет этого создается больше свободного пространства. А так как окна выходят на обе стороны, существует движение воздуха, и у нас даже не возникает надобности в кондиционере: в нашем доме всегда свежо.
– Судя по ударной электронной установке, стоящей в комнате Влада, ваш сын тоже пошел по родительским стопам?
– А что ему оставалось делать? Он у нас уже вовсю работает на сцене с трех лет. Первое его мощное выступление в Кремлевском дворце съездов было с Киркоровым, с песней «Зайка моя». Помните такого маленького мальчика? Вот это он. С 3 до 4 лет Влад ездил со мной на гастроли, пока я делал танцевально-вокальную программу Филиппу «Я не Рафаэль». Они с Владом все это дело там и обкатали. Четыре года сын проучился в Школе искусств классическому и народному танцу. Последние три года учится в балете «Тодес», где выступает в основной рабочей детской группе. Влад участвовал во многих наших клипах, но его сольным дебютом стал клип «Рыжий Ап». Там была песня Владимира Сайко, которую он исполнял. Да и с «ИКС-миссией» он проработал пять лет, в каждом альбоме у него есть песня. Но сейчас он у нас задействован уже меньше, у Влада больше своих мероприятий. Дома он занимается вокалом, барабаном, а в фитнес-клубе – боксом. Кстати, эту ударную установку Влад купил себе сам. Я когда-то тоже был барабанщиком, учился. Вот удалось передать ему свои знания, и он уже третий год занимается.
Еще мы берем сына на детские благотворительные концерты, да и на гастроли, когда в каких-то регионах просят привезти Рыжего Апа. Полгода Влад отработал в главной роли в детском мюзикле «Праздник непослушания», который шел на Цветном бульваре в кинотеатре «Мир Кинотавра». Бывают у него и свои эфиры, и свои интервью. А учится в обычной школе. Так что сын сейчас в творческом процессе. Чем больше будет уметь, тем лучше. Пусть потом сам выберет, что ему нужно по жизни, кем ему быть.
– Андрей, а можно поинтересоваться, кто у вас еще спит на огромной двухъярусной кровати? Понятно, что Влад наверху, а кто внизу?
– Это у него гостевой диван. К сыну часто приходят его друзья, одноклассники, бывает, заиграются. Куда им на ночь глядя ехать? Тут народу-то много может разместиться. Честно говоря, я сам тоже когда-то мечтал о такой кровати-чердаке. Поэтому иногда сам туда залезаю и сплю.
– Как у всех нормальных людей, в вашей семье наверняка тоже бывают разногласия. Скажите, из-за чего они происходят?
– Конечно, у нас с Ириной были и скандалы, и ссоры, но преимущественно из-за пустяков, эдакие творческие разногласия. Ведь я все-таки Скорпион, а Ирина – Козерог… Но, несмотря на это, и первый критический период в 7 лет мы успешно миновали, да и 15-летний рубеж тоже преодолели. Мы сейчас даже не ревнуем друг друга, потому что это уже тоже пройденный этап. Мы на 100% друг другу доверяем.
– Как Ирина относится к вашим поклонницам?
– Нормально. Девочки все повзрослели. Причем они настолько воспитаны, что с ними всегда приятно общаться. Они нам всегда организовывают концерты в наши дни рождения, на Новый год, на 8 Марта, на 23 февраля. Приезжают из разных городов, и мы с ними постоянно встречаемся. В фан-клубах у них идет своя жизнь: они там знакомятся, объединяются. Президент клуба – женщина 55 лет, и она их учит, как нужно общаться с артистами. Поэтому и на концертах у нас всегда порядок, никто никому не мешает смотреть и слушать.
– Что главное в ваших отношениях с Ириной?
– Сейчас нельзя отделить. Но на каждом этапе нашей жизни что-то приобретает главенствующую позицию. Когда работаем – то творчество, если едем отдыхать – то секс, любовь. И всегда – дружба, взаимопонимание.
– Кто обычно первым идет на компромисс?
– Чаще Ира. Причем не на компромисс, а на примирение. Она мудрая. Например, мне сейчас надо ехать на концерт, а мы только что «поцапались», с каким настроением я поеду? Она понимает, что я расстроен, поэтому подходит: «Андрюш, тю-тю, ля-ля». И у меня тоже тотчас камень с души.
– Андрей, вы с Ириной вместе создали группу «ИКС-миссия», собрали ребят, пишете музыку и стихи к вашим песням, к тому же вы являетесь лидером группы. Скажите, а как к этому всему относятся участники группы, не вызывает ли это зависти, ревности?
– Ну кто же им мешает начать все с нуля? Дело в том, что мы стараемся никого не ущемлять. Начиная с первого альбома, у каждого участника группы есть своя сольная песня. Мы вместе ищем и подбираем для каждого исполнителя что-то свое, вместе решаем, кому что делать. А ведь был период, когда они только пришли, когда еще не могли даже правильно микрофон держать. Но ребята у нас все с музыкальным образованием, все умеют играть. Александр Кулыгин закончил студию Игоря Моисеева и за четыре года перетанцевал там основной репертуар. Артур Шибаев закончил Уфимское хореографическое училище. Валентин Форостяный приехал в Москву из Днепропетровска, где закончил культпросветучилище по классу дирижера народного оркестра, школу искусств, работал в шоу-группе «Империя танца», а позднее был приглашен в «Алекс-шоу».
– Выходит, что у вас в группе все и танцуют, и поют?
– Не без этого. Причем у всех все получалось по-разному, кто раньше начинал петь, кто танцевать. Я вот начинал с танцевального ансамбля «Школьные годы», учился в Днепропетровском театральном училище, закончил студию государственного ансамбля Украины им. Вирского, после чего поступил в Академию русского балета им. Вагановой в Санкт-Петербурге. Что же касается вокала, то у нас вся семья пела. Отец у меня работал на металлургическом заводе и пел в самодеятельности, хотя мечтал о чем-то большем. Так что я воплотил его несбывшиеся мечты. И один из своих последних клипов, где мы с ребятами снимались в настоящем плавильном цеху, я посвятил своему отцу, потому что и моя мать, и отец проработали 20 лет в «Норильск-Никеле».
Ну а петь мы с ребятами учились у педагога Рудневой Анны Игоревны, профессора Гнесинской академии.
– Вашу группу редко можно увидеть в столице. Почему?
– Потому что наша главная работа – гастроли по стране, по матушке-России. Там люди открытые, отзывчивые, радостные. Приятно работать, когда тебя любят и ждут.