Бари Алибасов: «Любовь возникла в Европе в 12-13 веках, но и до этого рождаемость была неплохой»
Заслуженный артист России, композитор, политический имиджмейкер, режиссер-постановщик, киноактер, клипмейкер, продюсер группы «НА-НА», ведущий телепрограмы «Бредни Бари» на канале М1 Бари Алибасов – личность известная и популярная. И никогда не поймешь: то ли это его имидж, то ли образ жизни такой – всегда быть на виду и в центре внимания, будь то группа «Интеграл», с которой он когда-то начинал, или круто взлетевшая «НА-НА», или его тусовочные бредни на ТV.
Внешний эпатаж Бари мало отразился на устройстве его жилища, на его внутреннем убранстве. Стиль дома Алибасова можно, видимо, определить как строгое и разумное величие. Ведь Бари Каримович занимает целый этаж невысокого особняка дореволюционной постройки. А этажом ниже – присутственное место. Здесь разместилась контора под названием «Творческая студия Бари Алибасова». И это не единственная из его многочисленных компаний и организаций.
– Бари Каримович, вашей ставшей уже легендарной группе «На-На» исполнилось (даже не верится!) 15 лет. Скажите, этот ваш грандиозный коммерческий проект, который наверняка приносил баснословные прибыли, в настоящее время еще как-то существует?
– Да, время бежит быстро. Но у ребят действительно все хорошо. Гастролируют по-прежнему, но в зависимости от того, как живет музыкальная индустрия в целом, и в соответствии с тем, как живет российская экономика.
– Всегда складывалось впечатление, что вы были для группы не только продюсером со дня ее основания, но и чуть ли не отцом родным. А на самом деле?
– Как говорит Филипп Киркоров, продюсер – это «катала». На самом деле продюсер, как принято во всем мире, это тот человек, который создает музыкальный продукт. А наши российские продюсеры, в большинстве своем, действительно так называемые «каталы». Они не имеют ни малейшего представления о том, как пишется музыка, создается аранжировка, как нужно сделать правильный звук. И вообще они себе плохо представляют, как создать музыкальное произведение или песенку, которые будут пользоваться массовым спросом. Так или иначе, талантливые самородки пробиваются, но далеко не все. Тогда как эти так называемые «продюсЁеры» им толком и не помогают. Вот я – не «катала». Я создатель группы «На-На», ее менеджер, продюсер, а также агент и импрессарио. В какой-то степени я занимался и производством концертов, и пиаром группы. И всегда был строг, когда дело касалось любых аспектов работы. А по жизни я, видимо, был им старшим другом, наставником. Вообще-то они никогда не были моими рабами, а лишь равноправными партнерами.
– Последние годы вы как-то отошли от группы, а вначале казалось, что вы просто неразлучны…
– Так почти и было, потому что ребята жили здесь же, на нашем этаже. Они много времени проводили у меня дома, поскольку в одной из комнат я соорудил тренажерный зал. Здесь стояли всевозможные тренажеры, была сауна. Сейчас необходимость в этом отпала, ребята ходят заниматься в клуб. Зато мне эта комната понадобилась, и я ее переделал под студию – работа ведь важнее…
– Бари Каримович, а как вам вообще удалось найти этих ребят и создать из них такой монолит?
– Не сразу. Я в своей жизни часто играл с разными коллективами. До этого была группа «Интеграл», где начинали и работали многие будущие звезды – Юрий Лоза, Андрей Разин, Женя Белоусов, Сергей Челобанов, Марина Хлебникова, Саша Назаров и другие. Но это всегда была группа, где складывались традиционные для творческого коллектива отношения: кто-то против кого-то дружил, кто-то с кем-то не разговаривал… Такая среда. Окончательный состав «На-На» тоже не сразу удалось собрать. Но в 91-м году группа сложилась и эти четверо ребят – Володя Асимов, Володя Левкин, Володя Политов и Слава Жеребкин – начали выступать вместе. Кстати, и Паша Соколов, нынешний лидер группы, тогда уже танцевал в коллективе. Он пришел в группу раньше всех, когда ему было 14 лет.
– И в чем состояло отличие группы «На-На» от других эстрадных коллективов?
– Вот тогда, с самого начала, и сформировался этот странный для творческого коллектива климат очень высокой степени доверия и деликатности. Они очень чутко начали сразу относиться друг к другу, чтобы никого чем-нибудь не обидеть, не оскорбить. Да и меня этому учили и воспитывали. Сложился удивительный климат в группе. Тому подтверждение – что мы проработали 15 лет. Правда, через 10 лет ушел Левкин. В прошлом году ушел Володя Асимов. Что ж, значит, они считают, что уже встали на ноги, что у них есть возможность самим реализоваться и в жизни, и на сцене. Для меня этот процесс логичен. Потому что еще когда я работал в «Интеграле», многие через 5 лет, как правило, уходили, считая, что они уже звезды. Это нормально. Представьте себе сыночка или дочку, до конца дней живущих с мамой, – это же патология!
– Однако вы забрали своего сына Бари Бариевича из Саратова, где его пестовала мама, и теперь занимаетесь его воспитанием самостоятельно…
– Сын уже три года получает образование в институте экономики и статистики. Одно время я отправлял его в Англию учиться, но ему там не понравилось, и он оттуда сбежал. Довольно умный, серьезный, работящий мальчик и очень похож на меня в молодости. Одно время даже носил длинные волосы и не хотел их стричь, чтобы походить на своего молодого папу-рокера. Но я его не балую. У мужчины должно быть мужское воспитание. И деньги мужчина должен зарабатывать сам, а не клянчить у отца. Сын помогает мне в работе, но мечтает пойти своим путем.
– Пока же вы выделили для любимого сына большую круглую комнату рядом с оранжереей, так что ему есть где развернуться. Скажите, а вы давно живете в этом доме? Что здесь делали, переделывали?
– Живу здесь лет 8. Это дом царской постройки, потом его реконструировали и, по-моему, надстроили еще два этажа. До меня здесь жили начальник милиции Миронов, тогдашний министр внутренних дел Куликов.
И каждый планировал и старался сделать все под себя. Я тоже постарался и разработал проект гостиной в нежно-зеленой гамме. Я ведь когда-то учился в строительном институте на архитектора, так что навыки кое-какие остались.
Гостиную в зеленой гамме удачно освежают и украшают фрески и картины из Таиланда, колчаны со стрелами и прочие довольно экзотические предметы интерьера – действующий старинный граммофон и картины Дали.
Изысканностью отличается и огромная столовая-кухня, с любовью оснащенная всевозможными техническими новшествами и приспособлениями. Поскольку Бари сам отлично готовит и может своими руками умело слепить манты, приготовить плов или любимый им борщ, то в различных ухищрениях, облегчающих кухонный труд, он знает толк. А за огромным обеденным столом, вкруг которого выстроились стулья с оригинальными высокими спинками, нередко собирается множество гостей, и обычно это люди самых различных, а часто и противоположных взглядов. Алибасов уверен, что даже если у людей различные взгляды на жизнь, то все равно что-то должно их объединять. К примеру, музыка. И пусть они где-то ссорятся, но здесь, за этим великолепным столом, они сидят и, улыбаясь друг другу, обсуждают какие-то общие темы. В конце концов, застолье примиряет всех.
А самого Бари Каримовича примирила со здоровым образом жизни… Америка. Побывав там, он стал другим человеком. Постройнел, стал более воздержан в еде – на завтрак ест кашку, которую раньше вообще за еду не считал. То есть Бари наконец-то понял, что быть в любом возрасте молодым – модно, что хорошо выглядеть – предпосылка успеха. Именно после Америки он поменял свой имидж, и пусть кому-то нравится, кому-то нет, это уже не имеет никакого значения.
– Бари Каримович, вы, человек неординарный. Скажите, эпатаж – это стиль вашей жизни или образ мышления?
– Нет, я не хочу никого эпатировать. Я стараюсь не делать так, как делают остальные, не хочу быть таким же, как все. Поэтому у меня совсем другая мотивация. Кто-то выходит для того, чтобы на него обратили внимание. Я же стремлюсь всегда делать так, чтобы не быть в строю со всеми.
– То есть если все идут с левой, то вы – с правой?
– Безусловно. Хотя во все времена и во всех цивилизациях идущих не в ногу, как правило, уничтожали. Я не думаю, что Сократ, Коперник, Жанна д’Арк пользовались особой любовью у сограждан. Но попытки навязать индивидуальности некое групповое мышление, групповое сознание, групповые абсурды для меня не приемлемы…
Зато для Бари вполне приемлем размах в домашнем строительстве. Стоит заметить, что разросшаяся со временем на весь этаж квартира Алибасова представляет собой довольно причудливое и разноликое явление. Комнаты по кругу сменяют друг друга, а объединяет их длинный коридор, представляющий собой нечто вроде хорды, уставленной зеркальными колоннами. Общее количество комнат ни для кого из обитателей и гостей доподлинно не известно, поскольку не всегда понятно, что принимать за комнату, а что за некое ответвление. Так, библиотека Бари Каримовича примыкает вплотную к его рабочему кабинету, и нельзя с полной уверенностью сказать, часть ли это коридора или отдельная смежная комната, устроенная именно как книжное хранилище.
Хозяйский же кабинет прост и не оригинален: столы, компьютеры, телефоны – обычный офис занятого человека. Но Алибасов действительно трудоголик. Спит часа 4 в сутки, а остальные 20 посвящены кипучей деятельности.
– Моя жизнь состоит из многих проектов – телевизионных, музыкальных, научных, коммерческих, – объясняет свою занятость наш собеседник. – Бывает, что я в 5 ложусь, а в 7 встаю. Расслабиться некогда. Нет, можно, конечно, лечь спать и отдыхать, но я думаю, что поспать мы еще «там» успеем. Ведь жизнь дана для того, чтобы получать от нее удовольствие, а проспать можно все.
Хотя, глядя на чудную спальню хозяина, выполненную в светлых тонах, хочется там задержаться подольше. Тут же возникает и желание заглянуть в большой гардероб с зеркальными створками – именно здесь хранятся многочисленные наряды маэстро Алибасова. Причем все разложено по полочкам аккуратнейшим образом. На одной полочке только рубашки, на другой – только черные носки, на третьей – только белые, и т. д. Отдельно – кепочки. Отдельно – шапочки. Отдельно висят фраки всех цветов и оттенков. Выбор костюма полностью зависит от сиюминутного настроения хозяина – ведь и в одежде, как и во многом другом, он старается быть супероригинальным. Хотя в домашней обстановке он может быть одет очень просто – лишь бы было удобно.
В детстве Бари Алибасов неплохо умел шить. Он мог из какого-то там деревенского тулупа сделать себе модную дубленку. А однажды даже сшил любимой сестре Розе платьице, о котором она до сих пор вспоминает. Алибасов всегда был модным. И в юношеские годы у него были такие модные брюки-клеш с колокольчиками – он ходил и гремел этими колокольчиками так, что все оборачивались. Популярность и узнаваемость он любил с детства, как, впрочем, и эпатаж – что со временем стало частью его профессии.
Впрочем, к порядку Бари Каримович тоже относится довольно ревностно. И для этого в доме существует великолепный мажордом, молодой человек лет 30 по имени Юрий, который приходит утром и наводит порядок, после чего отправляется на свою основную работу, при этом считая службу у Б. А. для себя важной и престижной.
Конечно же, сам Бари тоже многое умеет делать руками. Рассказывают, что как-то Алла Пугачева пригласила его на день рождения, и он своими руками сделал раму для картины, которая у него уже была откуда-то привезена для Аллы…
– А можно узнать как вы относитесь к женщинам, да и к самой любви, что она значит в вашей жизни?
– Любовь означает тяжелое, неизлечимое психологическое заболевание, которое ведет к абсолютно неадекватным поступкам, когда «крыша» не только съезжает, но и отлетает. Поэтому следует не доводить до такого развития событий. При первых симптомах заболевания срочно надо принимать активные, лучше хирургические, методы.
– Надеюсь, вы еще до хирургии не дошли?
– Было несколько моментов с настоящей патологией, когда уже требовалось хирургическое вмешательство. К счастью, обошлось.
– У вас наверняка было немало женщин, и что же, ко всем был чисто репродуктивный подход, и никаких чувств и эмоций?
– Женщин было штук 6, с которыми я жил. 4 официальных жены. А что до эмоций и чувств, то в нас всех они заложены генетически. Оргазм же одинаков вне зависимости от того, есть любовь или нет. Эмоциональный окрас отношений исторически возник с появлением культуры. Любовь возникла в Европе в 12-13 веках, но и до этого рождаемость была, по всей видимости, неплохой, потому что вся планета Земля заселена людьми. А сейчас минусовая рождаемость во всех без исключения странах с европейской системой мышления. И нет в Старом Свете ни одной страны с плюсовой рождаемостью. Да и в России ежеквартально теряем 350 тыс. населения – то есть целый город каждый квартал. Любовь все «ширше и ширше, все глубже и глубже», а разводов все больше и больше. По статистике разводов среди браков по любви 70-80%, а среди браков по расчету – 40-50 %. То есть с головой надо ко всему подходить.
– Вы хотите сказать, что у вас легкомысленных браков не было?
– Все были легкомысленные, я же нормальный человек.
– Интересно, а с Лидией Николаевной Федосеевой-Шукшиной у вас любовь была или просто пиаровский ход?
– Для пиара достаточно всего полгода. А вот что касается Лиды, то она действительно очень необыкновенный человек. Не случайно, что Шукшин сделал такой выбор. Думаю, что он и реализовался во многом благодаря ей. Во многом. И я очень хорошо его понимаю. Дело в том, что Василий Макарович тоже из нашего «колхоза». Ведь и я родился на Алтае, где-то в 150 км от того места, где родился Шукшин. Поэтому очень хорошо понимаю систему мышления, мировоззрения, которая складывается у людей в наших краях. И очень хорошо понимаю роль Лиды во всей этой ситуации.
– В чем же она заключалась?
– А в том, что Лида с одной стороны мягкий, а с другой стороны жесткий человек. С одной стороны, она системный человек, с другой – очень спонтанная. С одной стороны, как я ее представлял, – легенда советского кино, символ русской женщины, с другой – просто обыкновенная девчонка, школьница средних классов, такая хулиганка, очень легкая на подъем и с необыкновенным чувством юмора. Я вообще влюбляюсь в людей, у которых есть чувство юмора, у которых оно хорошо развито, я им готов даже многое прощать…