Прабабушка электрички
В свое время Новогиреево стало первым распланированным и благоустроенным подмосковным поселком. Здесь была сооружена одноименная платформа Московско-Нижегородской железной дороги в 20 минутах езды на поезде от Первопрестольной. Но, пожалуй, главной местной достопримечательностью явилась конная железная дорога – первый в России общественный транспорт пригородного местного сообщения. И это было уникальным явлением для дачных поселений того времени.
На торжественном открытии поселка, преобразованного из подмосковного дачного местечка в версте от Кускова, и освящении железнодорожной платформы «Новогиреево» 16 июня 1908 года присутствовали уважаемые гости. В их числе – московский губернатор В. Ф. Джунковский. Большую активность при благоустройстве местности проявил господин А. Я. Вейнрауб. Владельцем новогиреевской земли в то время являлся А. И. Торлецкий.
Чтобы разглядеть их на старом фотоснимке, надо вначале найти священника, проводившего обряд. За ним стоит московский губернатор, рядом – А .Я. Вейнрауб, прикоснувшийся рукой к плечу то ли своей родственницы, то ли активистки в новаторском деле (не столь это важно). А. И. Торлецкий – в офицерском мундире со светлым поясом.
Дотошные газетчики в тот день, когда у построенной платформы впервые остановился пассажирский поезд, осмотрели Новогиреево и нашли, что поселок, возникший из «какой-то берлоги», превращен трудом и энергией буквально в цветущий сад: «Жители поселка, кроме красивых деревянных и каменных домов, имеют свое электрическое освещение, водопровод, конку, идущую по широким, прямым проспектам, свой парк, пруд, купальни и прочее».
Возможно, журналисты немного льстили пригласившим их на праздник. Однако несомненной правдой было то, что здание железнодорожной станции, выстроенное среди природных оврагов и болот из пород «легкого леса» в мавританском стиле, имело вид средневековой твердыни. Оно восхищало жителей и приезжих: несколько замысловатый, с изящными линиями, фасад имел навершие в виде оригинального купола со шпилем.
Увы, спустя пятилетие красота пригородного вокзала заметно поблекла. Подрядчик покрасил новое здание неустойчивой краской, которая быстро облупилась. Двери засалились, полы уже начисто не отмывались. А допуску гулявших дачников на платформу, вопреки железнодорожным правилам, ничто не препятствовало. Здесь всегда собиралось много народу, а потому лежали горки мусора и подсолнечной шелухи. Но природа, подступавшая со всех сторон, казалась заповедно-первозданной, ведь никакие фабричные и ремесленные производства в поселении не допускались.
Самым лучшим развлечением жителей признавался поселковый сад с театром «Гай», где окончание любительских спектаклей сопровождалось порой ссорами между артистами, но чаще – между артистками.
Электроосвещение на улицах почти не работало. И вечерами на полустанок – видимо, не только к отправлявшимся поездам, но и как на единственно нормально освещенное место – тянулись зрители из театра и разные поселяне-зеваки. В их среде тоже затевались скандалы и скандальчики. Это портило стороннее отношение к новогиреевскому поселку, заселенному по большей части аристократами.
Хотя местность в дачном Новогирееве была сырой, проживали здесь круглогодично. На зиму в домах, сделанных на один лад по какому-то шаблону, с малюсенькими садиками, оставалось более тысячи семейств. Весь поселок был разбит отдельными просеками на небольшие части, которые имели почему-то «сиятельные» названия: «Фельдмаршальский», «Княжеский», «Баронский».
Сюда переезжали на постоянное жительство те, кто соблазнялись газетными квадратиками реклам или листовками, что широко раздавались в городе. В зазывальных бумагах наиболее выгодным критерием поселка Новогиреево прописывалось его удобное сообщение с железнодорожной станцией и в целом с Москвой: конный трамвай, великолепное шоссе.
На деле же улицы содержались не лучшим образом. То, что в рекламах называлось «удобными мостовыми», в реальности представляло собой дороги с выбоинами и канавами, глубокими колесными колеями. Никто не обращал внимания на развешанные на столбах объявления местного станового пристава о наложении штрафов на домовладельцев за непочиненные ими участки мостовой.
…Конку проложили от платформы к центру поселка по Гиреевскому проспекту (ныне 5-й проспект) и Баронскому проспекту (ныне Союзный)
Новогиреевский конный трамвай – особая местная достопримечательность – и отдаленно не напоминал тот, к которому привыкли москвичи.
Он был даже не прежней допотопной конкой, до износа работавшей на Садовой и некоторых других московских улицах. Этот транспорт напоминал некий открытый большой ящик на колесах, который тянула «присоединенная» к нему лошадь.
Вагоновожатый и кондуктор совмещались в одном лице – оно при отправлении гикало на лошадь и звонило в колокольчик. Во время пути по каким-то собственным мотивам кучер дергал за колокольный шнурок. Но даже громкий звон не мог заставить «конетрамвай» набрать скорость. Весь путь лошадка шла неторопливым шагом, изредка – рысью.
Пассажиров, собравшихся в ящике, потряхивало и качало. Зато сидевшие здесь ребятишки веселились, как на увлекательном аттракционе.