Плата за пейзаж
Недавние страсти по бесплатной приватизации вроде бы отшумели – но только чтобы через три года вспыхнуть с новой силой. Не потому ли, что мы еще не до конца понимаем то, что на юридическом языке именуется бременем собственности? Не ощутили его еще в полной мере. Но ведь за всякое благо – даже за собственность – нужно платить. О правах и обязанностях владельцев квартир рассказывает наш корреспондент в Бельгии.
Пожилой семье – доступное жилье
Приватизации как таковой в Бельгии – как и вообще в развитых странах – нет. Собственники – те, кто покупают квартиры. Альтернатива – встать в очередь на муниципальное жилье, либо снять у домовладельца. Деление примерно такое: 55% в стране – собственники, остальные – квартиросъемщики.
Но почему люди становятся собственниками? Почему покупают? Ведь время ожидания в очереди не столь уж большое – год, два. Но вот аргументы. Плата за найм – «выброшенные деньги». В то время как свой дом – и так во все времена – надежная, беспроигрышная форма хранения капитала. Но твоя собственность – это твое личное дело. Полностью берешь на себя все риски за нее.
Есть и другие резоны. Выбор наемных квартир, как в отношении расположения, так и их потребительских качеств, значительно скромнее, чем на рынке. Вот – уютные коттеджи. В них живут три, четыре, а то и одна семья. Свободно стоящий дом с большим садом и высокими потолками, да еще в тихом районе – мечта любого бельгийца. Но такого жилья вообще не дождешься от муниципалитета. Его можно только купить.
При этом покупатели народ прихотливый. Что, думаете, у него на первом месте? Площадь? Нет, за метрами бельгийцы не гонятся, важно разве что число комнат. Качество? Оно везде отменное. Открывающийся пейзаж – вот что является главной их гордостью. Не удивляйтесь, если гости первое что сделают – бросятся к окну: «А вот сейчас посмотрим…» И критически покачивают головой: «Что ж, ничего…», как бы говоря этим: «Это не для нас!» Что может не понравиться? Скучная улица, типовые дома. Куда больше ценится хоть небольшой, но островок деревьев, а еще лучше – заросший тиной прудик… На худой конец – старинные постройки этак трех- или четырехвековой давности. Обычное дело: в одном и том же доме одинаковые квартиры стоят по-разному. Те, из которых открывается лучший вид, более дорогие.
Как ни удивительно, но среди покупателей больше пожилых, нежели молодых. Те чаще снимают. У людей же в возрасте свои требования, а если есть средства (как правило – есть, поднакопили за трудовую жизнь), почему бы не удовлетворить эти требования, не обеспечить себя большими жилищными удобствами? Предпочитают квартиру одноуровневую (чаще в Бельгии квартиры все же в два этажа), без лестниц, а кроме того, с широким коридором, большой ванной и туалетом: возможно, что когда-то придется въезжать туда в инвалидной коляске. Сколько в ней жить? Ведает лишь Господь… Но благодаря подходящим жилищным условиям здесь можно пребывать до глубокой старости, избежав переезда в дом для престарелых. А всю необходимую помощь окажут социальные работники: один день придет медсестра, другой – уборщица, третий – повариха… Так что свой дом – часто последнее крупное приобретение бельгийской семьи.
Если бы еще не расходы… У собственника они в несколько раз выше, чем у нанимателя. При этом речь идет не только о самой покупке, но и проживании в квартире. Надо приготовиться к немалым тратам.
Не позволим жить хуже!
Из чего состоят расходы? Об этом мне и рассказала моя подруга Женни, которая пригласила меня к себе в Льеж. Живет на окраине города, занимая нижний этаж небольшого 3-этажного дома, в общей сложности – четыре комнаты плюс кухня, подсобки, гараж. Купили два года назад. Приятное место. Прудик не прудик, но канал из окна увидеть можно. Их трое: она, муж, сын. Женни работает социологом в земельном комитете, муж Макс – сборщиком на автомобильном заводе, девятилетний Кристоф ходит в школу. Общий заработок семьи (а еще пособие на сына) – 4700 евро. Квартирные траты занимают чуть менее 2 тыс. Как распределяются?
Моя подруга вынимает распечатку из банка, которая присылается ей ежемесячно – никаких прочих квитанций не существует. Банк сам снимает с ее счета необходимую сумму и регулярно извещает ее об этом.
Прежде всего – ипотека. Она автоматически входит в жилищные расходы и практически есть у всех собственников – по-иному квартиры здесь не покупаются. Рассрочка – 30 лет, ставка – 3,
5%. Каждый месяц – 720 евро. Любопытно: если бы сразу внесли большую сумму (получили бы, скажем, наследство), то не выиграли бы, а скорее проиграли: на оставшийся долг банк увеличил бы проценты. Ведь он теряет от потери клиента.
– Много, – сокрушается Женни, – но ничего не поделаешь. Квартиры вообще дорогие. А хотелось, чтобы у каждого была своя комната, да еще одна общая. К тому же – первый этаж. Купили бы верхние – платили на 200 евро меньше.
Вот странно – у нас первый этаж несчастье. Здесь другой счет: под окнами можно разбить садик! Какой же бельгиец откажется от этого? С другой стороны – с первого этажа скорее попасть в квартиру, не надо подниматься по лестнице. Избалованные комфортом европейцы! Для них даже один-два лестничных марша – неудобство.
Самые большие расходы – электричество. На него уходит 400–500 евро. Правда, преимущества собственника в том, что поставщика электроэнергии выбирает он сам. Делает это даже не весь дом, а каждая квартира в отдельности. Как услуги Интернета. Семья может выбрать, к примеру, и немецкую, и французскую компании. В муниципальном доме за жильцов это делал владелец строения. Впрочем, цены у поставщиков держатся примерно на одном уровне: один дневной кВт/час – 0,065 евро. Основной критерий скорее не цена, а надежность. Предпочли немецкую – это решение Макса. Он сам родом из Германии, ему виднее.
– А вот тепло и горячая вода у нас дешевле, чем в муниципальном доме, где мы жили раньше, – замечает Женни. – Здесь собственная котельная.
Поселившись в новом доме, семья автоматически стала членом союза собственников, и город сразу снял с себя жилищно-коммунальные заботы. Обо всем заботьтесь сами. Сломалась машина. Не будете же обращаться к городским властям. Так и квартира – ваша собственность.
Женни обращает мое внимание на одну графу – капитальный ремонт. И вздыхает: 120 евро в месяц. Когда они жили в муниципальном доме, за такой ремонт отвечал домовладелец, жилищный кооператив, который, собственно, и построил его и содержал. Теперь это их забота. Но от контроля власти не отказываются. В муниципалитете есть специалисты, которые проверяют состояние строений, и если необходимо – предписывают провести необходимые работы. Собственники обязаны, в частности, в исправности содержать инженерные сети дома, вовремя перестилать крышу. Город просто не позволит жильцам жить хуже, чем предписывают городские стандарты! В противном случае подаст в суд, и тот наложит на дом штраф, который раскладывается на каждого владельца квартиры. Совсем как когда-то у нас: загоняют в счастье железной рукой.
– К таким, как наш дом, – особые претензии, фасадом выходит на дорогу, – объясняет подруга, и вздыхает. – А потому регулярно обязывают красить его. Сами ли, наймем специалистов – наше дело. Но улица должны выглядеть привлекательно, не оскорблять глаз. Ремонтные цены, кстати, немалые: за час работы маляры берут 50–60 евро.
И конечно – налог на собственность. Святое дело. Как здесь говорят: две вещи в жизни человека неизбежны – смерть и налоги. В прошлом году он составлял 3,93% за каждые 2500 евро от рыночной стоимости жилплощади. Считайте: квартира обошлась семье в 252 тыс. евро. В год налоги составляют порядка одной тыс. европейской валюты. Не разорительно, но и не мало.
Сама себя раба бьет
А как насчет обслуживания? Об этом мне рассказывает Макс.
В доме – он говорит на немецкий лад – есть свой мастерхауз, который координирует работу разных специалистов и одновременно выполняет роль диспетчера. Ему докладывают обо всех неполадках, которые он передает фирме-подрядчику. Одновременно ставит в известность жильца о времени прихода мастера. Если по тем или иным причинам работа не выполнена, то на эту сумму сам жилец снижает себе квартплату, не ставя даже об этом никого в известность. Для ясности Макс приводит некоторые цифры: за неустраненную сырость – минус 50%, забитую канализацию – 38%, недостаточное отопление – 42% и т. д. Если ничего не дал повторный вызов, сумма удваивается. То есть в принципе можете вообще жить бесплатно. Фирма сама себя штрафует. Хотя такого практически не бывает.
По одежке…
Финансами в семье ведает Женни. И потому последний вопрос к ней.
– Вы раньше жили в муниципальном доме. Можешь сравнить. Представь, что доходы снизились – кризис, все под Богом… А то и – не на ночь будь сказано – кто-то из вас останется безработным. Город в стороне? Не даст субсидию?
– Чего захотела…
И она посвящает меня в сложную систему государственной помощи. Это целый хоз
яйственный институт с хорошо разработанной теоретической и практической базой. Размер субсидии строго дифференцирован и зависит от множества факторов. Берется во внимание не только доход семьи, но и ее состав, социальное положение, число детей, благоустройство квартиры и даже продолжительность проживания в ней. Среднестатистическая бельгийская семья в муниципальных домах расходует на свое проживание примерно 15% общесемейного дохода, или, как здесь говорят, – хозяйства. Бывает, конечно, и больше. Если плата превышает 20%, появляется право на субсидию. Ею в стране пользуется 30% нанимателей. Но только они! Собственнику субсидии не положены. Нечем расплатиться – продавай квартиру, покупай по средствам.
Что же в итоге? В муниципальной квартире, в которой прежде жила Женни с семьей, плата составляла 600–700 евро в месяц. Теперь – две тысячи.
– Не жалеешь?
Она пожимает плечами:
– О чем ты говоришь… Наслаждаемся.
Что ж, каждый выбирает для себя…