Здесь мой причал и здесь мои друзья
Социальный жилой дом – новое явление в нашей жизни. Туда переезжают одинокие старые москвичи, передавшие свое жилье городу. Как правило, люди эти испытали на своем веку немало обид и несправедливости, в том числе и из-за приватизированных квартир. Этот рассказ об одном таком человеке – Людмиле Ивановне С. (фамилию она просила не называть).– В середине нынешнего ноября я перебралась в социальный жилой дом в Митине. И хотя успела пока только осмотреться, но тем не менее могу уверенно сказать, что очень довольна переездом. Здесь меня никто не ограничивает в походах и поездках, не напоминает постоянно о том, что уже пора прекращать работать, не следит за тем, что я делаю, с кем говорю и с кем дружу. Словом, по прошествии всего лишь трех недель могу признаться, что начала жить полноценной жизнью, чем, к сожалению, прежде была обделена.
О социальном доме в Митине я узнала из газет, сразу подумала, что такой вариант меня вполне устроил бы. И все же не спешила сделать решающий шаг. Понимаете, при всех минусах моего прежнего житья-бытья я, как, наверно, многие люди моего далеко не юного возраста, привязаны к своему жилью, к соседям, к магазинам и аптеке, просто к родному району. А смена места жительства – это резкий разрыв с привычной обстановкой, сложившимся укладом и ритмом жизни, шаг как бы в неизвестность.
В конце концов решила отдать столице свою двухкомнатную квартиру и стать новоселом. Прошла полное медицинское обследование, собрала все необходимые документы, в том числе и о приватизации своего жилья. В это время ко мне приезжали сотрудники городского Комитета социальной защиты. Мы хорошо поговорили, я им рассказала о своем решении, объяснила причины такого выбора и они поддержали меня, надавали разных советов.
Да и в самом деле, из родственников, самых близких, у меня есть родной брат и его сын. Оба они претендовали на мою квартиру, но предлагали такие варианты, которые меня совершенно не устраивали. Причем у брата есть двухкомнатная квартира, в которой прописаны пять человек: он с супругой, его сын с женой и маленьким ребенком. Молодые сейчас снимают квартиру, т. е. с родителями не живут.
Кстати, и сам брат жил не в своей квартире, а у меня. Он просто привык тут все время находиться. Так оно сложилось издавна, еще когда с нами здесь жила наша мама. И пока она была жива (умерла она в январе нынешнего года), ему никто не говорил, что он здесь лишний, что его постоянное присутствие нежелательно. Короче, он был любимчиком нашей мамы, которая ему готовила, обстирывала его, потакала во всем и очень его оберегала и лелеяла. Ну а мне, как говорится, доставалось по полной программе от обоих.
Перед тем как сделать окончательный выбор, я несколько раз приезжала сюда в социальный дом, смотрела, прикидывала. Единственное, что не получилось, так это поговорить откровенно с кем-то из его обитателей-женщин примерно моего возраста.
Самое сложное состояло в том, что вещи брата, да и он сам, повторяю, находились в моей квартире. Надо было с ним мирно договариваться, убеждать и доказывать, что хоть на старости лет я должна пожить одна, что мне нужны покой и уединение, а проблемы, которые у меня могут возникнуть, я смогу решить сама. Я напомнила ему, как умирал мой старинный друг. Его сын, приехавший из Америки, выгнал отца из квартиры и поместил в Дом для престарелых, в комнату, где доживал последние дни очень больной человек. И мой друг не вынес такой перемены и такой картины. Словом, я решила уехать от брата, его жены и сына, от всех других родственников, чтобы забыть о прежних тревогах и обидах.
Когда моя родня поняла, что уговорами меня не достать, перешла к угрозам. Скажем, вдруг начали уверять, что в социальном доме создают такие условия ее жильцам, что они через год-два оттуда отправляются в психушку. Дескать, и меня такая участь ожидает. Короче, много чего наслушалась.
Как бы то ни было, но вот я здесь, живу в однокомнатной квартире, достаточно просторной и уютной, есть и застекленная лоджия. Дом наш расположен внутри квартала, так что уличный шум ко мне не пробивается. Да и в доме всегда тихо и спокойно. Порой даже кажется, что никто здесь не живет. В общем чувствую я себя просто прекрасно, применительно, конечно, к возрасту.
Спасибо московскому правительству, что оно нашло способ поддержать и защитить одиноких пожилых пенсионеров. Ведь мы освобождены от оплаты жилья и от коммунальных платежей, нам гарантированы ежемесячные денежные компенсации. И пенсии сохраняются в полном объеме. В социальном доме бесплатная медицинская помощь, причем круглые сутки, бесплатное же обслуживание (мне, например, уже предложили сделать прическу), здесь есть хорошая библиотека и часть своих книг я туда передам, регулярно организуются поездки на концерты и в театры.
Я могу уехать к друзьям в гости, для этого надо лишь предупредить администрацию дома и дать точный адрес моего визита. В свою очередь, друзья могут приехать ко мне (даже на несколько дней), но нужно опять-таки уведомить об этом нашу администрацию.
Мое нынешнее состояние, наверное, сопоставимо с состоянием больного, у которого дела наконец-то пошли на поправку – я стала дышать полной грудью!