Пол Вандевентер: «Община – это скорее духовное, чем бюрократическое объединение»
Территориальные общины, ассоциации местного развития, домовые комитеты… Подобные объединения есть во всем мире, их называют «комьюнити». Такие сообщества появились и в нашей стране. Десятилетию их создания в России была посвящена недавно прошедшая в Москве Международная конференция. В числе ее гостей был и президент Лос-Анджелесского фонда «Community Partners» г-н Пол Вандевентер.– Г-н Вандевентер, прежде всего разрешите высказать такое сомнение: Америка с ее жестким капитализмом взяла на вооружение социалистические методы – возлагает на общественность решение некоторых вопросов. А где же бизнес? И как быть с американским менталитетом? Объединившись в общину, люди должны подчиняться каким-то общим правилам, а у вас, насколько известно, личная свобода – это сверхценность.
– Пожалуй. У нас индивидуалистическая культура, культура, ориентированная на индивидуальность. Но в ней есть и сильные корни, питающие идеи взаимоподдержки. Одно не противоречит другому. Участие в решении коллективных проблем помогает человеку ярче реализовать себя, как личность. Но я бы не преувеличивал прагматичность американского общества. У нас сильны тенденции, которые я бы назвал идеалистическими – стремление к улучшению жизни общества в целом. Особенно увлекается ими молодежь. В результате, в структуре нашего общества сейчас все большее место занимает так называемый «некоммерческий сектор», задачей которого является не прибыль, а достижение общественной пользы.
– Потраченное время, которое не приносит прибавочной стоимости? Что-то новое, что мы знаем о вашей стране.
– Сейчас в мире происходит переоценка многих ценностей. И в Америке общественная работа становится престижным занятием. Домовые комитеты, соседские сообщества по интересам – это, действительно, не бизнес. Между тем, они создаются по всей Америке, работе в них люди отдают многие часы своего свободного времени. Городскую жизнь уже не представить без таких объединений жителей. У нас можно даже получить образование по специальности «общественная деятельность».
– Какие задачи решают общины?
– В таких больших городских ареалах, как Лос-Анджелес, остро стоит проблема бедности. Люди, у которых небольшие доходы, нуждаются в дешевых, а то и бесплатных социальных услугах в области образования, здравоохранения. Общины как раз и оказывают их. В нашу страну по-прежнему приезжает много эмигрантов, которым надо интегрироваться в американскую культуру. Общины и здесь приходят им на помощь – бесплатно. Общины участвуют и в том, чтобы малообеспеченным семьям снизить плату за аренду, коммунальные расходы, и для этого привлекают муниципальные структуры, частные фонды, банки. Еще одна проблема – снижение уличной преступности.
– Насколько для вас это острый вопрос? В период холодной войны нам приходилось, например, читать такое: некоторые улицы лучше проезжать на машинах, сойдешь на тротуар – уже рискуешь жизнью. Сейчас хватает своих криминальных проблем… Так как обстоят дела на самом деле?
– Преступность в США, к сожалению, велика. Это издержки той самой индивидуалистической культуры, отсюда и убеждение, что люди должны защищать себя сами. Потому у нас и разрешено ношение оружия, что уже опасно. Ведь если есть ружье, то, как говорил ваш классик, оно обязательно выстрелит. Есть у нас и целые кризисные районы – там находятся трущобы, брошенные дома. Эти районы наиболее перенаселены, и здесь обитает беднейшая часть населения города. Туда и в самом деле глупо ходить за ненадобностью. Но что касается остальных районов и улиц города, то ничего страшного там нет. Но это не значит, конечно, что люди могут позволить себе быть беспечными. Они тоже должны заботиться о том, чтобы город был безопасным.
– Помогают полиции?
– Скорее, взаимодействуют с ней. У тех и других одни задачи, хотя и разные возможности. А потому нет разделения – мы и они, полиция и граждане, в том смысле, что защиту правопорядка мы перекладываем только на полисменов, а сами лишь оцениваем их. Такого нет. Это не значит, конечно, что мы не критикуем нашу полицию, но точно так же критикуем и граждан: а вы-то сами что сделали, чтобы ваш район был спокойным?
– А что же они могут сделать?
– Много. Сознание опасности – это в крови у американцев. И потому люди по месту жительства объединяются в группы, дежурят на улицах, наблюдают за ситуацией в городе. Стало привычкой осматриваться, выходя на улицу, просто выглядывать из окна, отмечать подозрительные детали. Всегда под присмотром играющие дети – свои ли, чужие. Этому, кстати, учат: как распознать криминогенную обстановку. Люди проходят специальную подготовку. Ходят на такие курсы охотно, никого не надо заставлять. И тогда появляется как бы новое зрение. Вот крутится подозрительная группа молодых ребят, машина с чужими номерами неоправданно долго стоит у домаѕ Мгновенно звонят в полицию. У нас это уже отработанный рефлекс. Реакция следует незамедлительно. Мы знаем это, а потому доверяем нашей полиции. Да и сама полиция без помощи граждан уже не мыслит своей работы.
– Когда-то у нас писали о таком случае в маленьком американском городке: по улице бежала женщина, за ней гнался убийца и наносил ей удары. И вот по ходу следования этой страшной пары одно за другим захлопывались окна в домах. Какое уж здесь неравнодушие…
– Да, это известный случай. Знаете, сколько ему лет? Не менее трех десятков! И то, что люди до сих пор помнят о нем, характеризует отношение к нему: он все-таки не типичен для нас. Сегодня ты оставил в беде человека, но завтра сам можешь оказаться в такой ситуации. Только сообща можно обеспечить свою безопасность.
– От кровавых дел вернемся к повседневной практике общин. Как они создаются?
– Объединяющим центром обычно бывает школа. Это понятно. Среди нас есть бизнесмены, врачи, юристы, рабочие, но, прежде всего мы – родители, и наши дети учатся вместе. Учебные учреждения сейчас как раз и стали общественными центрами районов. Их так и называют: «общественно-активные школы». Здесь люди встречаются, беседуют о делах, которые волнуют, а потом решают, что они могут сделать, объединившись в союз. Конечно, никаких уставов, никаких обязательств – участие в комьюнити дело сугубо добровольное. Приходи и делай то, что можешь. Что ты считаешь необходимым для себя и полезным для других. Формально общины даже не регистрируются. В этом нет нужды. Община – это скорее духовное, чем бюрократическое объединение.
– Сколько их в Лос-Анджелесе?
– 160. Каждая работает на своей территории. Но внутри каждой общины есть свои группы по интересам: одних волнует благоустройство территории, других – образование их детей, третьих – организация праздников, воскресных базаров, четвертых – состояние дорогѕ В общей сложности таких групп наберется несколько сотен, и объединяют они 60 процентов всего населения нашего города. Конечно, можно и не участвовать в общественной жизни, замкнуться целиком на собственных проблемах. Но о людях, которым безразлично то, что их окружает, в обществе постепенно складывается определенное мнение: аутсайдер.
– А какая у общины возможность влиять на жизнь той территории, где она расположена?
– Я живу в районе, который носит название «Иглорот», в нем пять тысяч индивидуальных домов и еще сотни две многоквартирных, где жилье арендуется. В нашей общине сейчас 22 тысячи жителей, и число их постоянно растет. По всем насущным вопросам община сотрудничает с местными властями. Можно сказать, что каждая из муниципальных служб окружена плотным кольцом общественных организаций. И уже традицией становится создание совместных инициативных проектов, в которых участвует община и поликлиника, община и пожарная дружина, община и библиотека.
– Вы возглавляете организацию «Партнер комьюнити». Ее задача, как я понимаю, поддержка общин. О чем конкретно идет речь?
– Мы помогаем грамотно реализовать тот или иной проект, находим для этого средства. Деньги дают различные фонды, а также частные лица – члены общин. Мы контролируем их расход, но не придумываем для этого сложных бюрократических структур. Прозрачность финансовых дел – это заложено в самой идее создания общин. Кроме того, наша организация помогает общинам взрослеть: переходить от простых проектов к более сложным и значительным. Короче, «Community Partners» – это мозговой и финансовый центр соседских сообществ. Мы видим, как люди втягиваются в работу, как у людей пробуждается вкус к общественным делам, как у них появляются умение и навык вести их… Лично я получаю громадное удовлетворение от своей работы.
– Общины берут на себя некоторые функции муниципальной власти. Но насколько они сами встроены в эту власть? Вопрос задаю неслучайно. У нас сейчас обсуждается законопроект «О местном самоуправлении». Но роль общественных организаций, их полномочия и возможности там так и не определены. При том, что общинный уклад жизни это наше, русское изобретение. А как у вас?
– Недавно был принят новый устав города Лос-Анджелеса, который еще больше расширил возможности некоммерческих независимых организаций. Речь как раз и идет о наших комьюнити. В каждом микрорайоне создаются Советы таких сообществ. Так вот, если раньше их руководителей привлекали только к обсуждению нового строительства на территории города…
– И считались с их мнением?
– Конечно …то сейчас общины сами и участвуют в таком строительстве. Речь идет прежде всего о возведении многоквартирных домов для малообеспеченных. Мы разработали финансовый механизм такого участия: привлекли международную жилищную организацию «ХАБИТАТ», созданную при ООН, которая финансирует проекты, заинтересовали строительные фирмы. Понятно, что квартиры там дешевые. Непосредственно реализацией проекта занялись сами общины. Эти дома передаются им, а они уже ищут для них арендаторов. Другой проект – строительство ста новых школ в городе, в основном, в бедных районах. Идея также возникла среди соседских сообществ, муниципальные власти приняли ее и сейчас реализуют.
– Значит ли это, что в муниципалитетах есть представители соседских сообществ?
– Вовсе не обязательно. Достаточно того, что мы доносим до властей свои проблемы, как бы навешиваем на них наши заботы, а потом следим, чтобы они делали именно то, что нужно горожанам.
– А есть ли уверенность, что они так и поступят?
– Конечно. В городском Совете Лос-Анджелеса 15 человек и знаете, сколько из них вышло из общин? Восемь – больше половины! Наши люди! Кстати, вполне естественно, что город за них проголосовал. После работы в общественных организациях на своих территориях, кто лучше их знает заботы и проблемы людей, которые там живут? Общины своими кадрами подпитывают городские советы.
– Совсем похоже на советский лозунг: профсоюзы – это школа чего-то, не помню уже чего…
– Но о нас-то можно сказать определенно: общины – школа управления городской жизнью. Именно через общины люди могут скорее всего попасть во властные структуры, сделать политическую карьеру. И это еще один аргумент в пользу увлечения молодежи общественной работой. В целом же американцы все больше понимают, что трансформация общества возможна лишь в том случае, если движение будет с двух сторон: власти и граждан. И в этом гарантия того, что соседские объединения, помогающие реально перестраивать и улучшать жизнь людей, будут расти и развиваться.
О НАШЕМ СОБЕСЕДНИКЕ
Пол Вандевентер, 50 лет, президент фонда «Community Partners». По специальности – филолог, специалист по английской литературе. По окончании университета три года работал в лос-анджелесских газетах, занимался вопросами местного самоуправления. Тема его увлекала настолько, что вскоре свою работу он стал совмещать с общественной деятельностью: возглавил одну из соседских общин города. Получил грант на обучение общественным наукам. А потом сам создал организацию, помогающую становлению и развитию территориальных общин, которую и возглавил. Женат, имеет двоих детей.
Редакция выражает признательность президенту Межрегиональной общественной организации «Народный фонд – содействие развитию общественного самоуправления» Игорю Кокореву за помощь в организации интервью с г-ном Вандевентером.