Перейти из минора в мажор
Было: Год семьи, Год равных возможностей… Нынешний – объявлен Годом бездомного человека. Однако не ищите это название в официальных документах, его дали различные организации – научные, общественные, религиозные, обеспокоенные судьбой таких людей. Насколько остра проблема? Что делается в Москве для этой категории граждан?
Краткость – сестра таланта
Сначала две истории. Сергей В., программист из Томска, его пригласила в Москву одна солидная фирма. Думал накопить денег, приобрести квартиру. Временно снимал жилье. Но вот – кризис, потерял работу. Жену и сына отправил к родным, сам снял угол в общаге. Надеялся выкарабкаться. Однако единственное место, которое смог найти, – расклейщик рекламы. Не хватило и на комнату… Надежды не теряет, но пока ночует где придется.
Николай К., когда-то неплохой комедийный актер, известен был и как спортсмен – занимал места в городских соревнованиях по боксу. Каким-то образом на него вышла братва, занимающаяся похищением людей… В кино видел, как это делается, в жизни – нет, решил понаблюдать. Но в тот же вечер группу задержали, бандиты выкрутились, свалив все на артиста. Получил семь лет. Вернулся в Москву больным, немощным человеком. За это время жена развелась с ним, а он решил не судиться за площадь. Жить стало негде. Поет в переходах метро.
Когда-то таких людей называли бичами. Еще раньше – гопниками. Пришло словечко из 1920-х, когда улицы кишели беспризорниками. Тогда их собирали в городских общежитиях пролетариата (сокращенно ГОП). А привычное ныне «бомж» появилось с начала 1990-х и взято из милицейских протоколов: чтобы не писать долго – без определенного места жительства – придумали сокращение.
В наше время изменился не только термин, другим стал социальный статус этих людей: из преступников они превратились просто в изгоев общества. Ведь до 1991-го в Уголовном кодексе СССР существовала статья 209 – бродяжничество. Теперь же «бездомные граждане» – просто юридический статус. Тревожно другое: их становится все больше! О бомжах уже говорят как о социальном явлении.
А началось с того, что предоставление жилья перестало быть обязанностью государства. Нет, право на жилище у гражданина осталось, он может рассчитывать на помощь при его покупке или даже бесплатное получение – об этом говорит статья 40 Конституции РФ. Но государственная обязанность в его предоставлении испарилась. Никакого обязательства насчет того, чтобы у человека непременно была крыша над головой. Это уже не забота государства. Так – во всем мире. Существует даже статистика: число бездомных в каждой стране (городе) составляет примерно 0,2–0,3 процента населения.
Пришли к этой цифре и мы. В Москве, по примерным подсчетам, до десяти тысяч людей, оставшихся без квартиры. Впрочем, называют и более впечатляющую цифру – проверить трудно.
Разведенные рыцари
Если говорить о причинах утраты жилья, то на первом месте – судимость. Раньше (по советским законам) осужденные автоматически выписывались из квартиры. Последующая прописка носила разрешительный характер – могли дать, могли – нет. При этом если человек до тюрьмы жил один, то площадь просто отнималась. Наказывали, получается, дважды.
Только в 1995 году Конституционный суд отменил это положение. Но далее вступили в силу другие законы – собственности. Вот когда сказалась приватизация! Если семья в отсутствие сидельца приватизировала квартиру либо совершила какую-либо сделку с ней, она могла и не принять бывшего своего члена. Каким бы близким он ни был…
Второе место занимают граждане, пострадавшие от квартирных мошенников. Пик афер пришелся на 1995–1996 годы. Расхожая схема: человек хотел поменять площадь на меньшую, чтобы получить разницу в деньгах. Риелтор обещал провернуть все в мгновение ока, только просил доверенность… Денег человек так и не видел, а «квартирой» оказывалась развалюха в деревне.
И наконец, третье место – семейные истории. К примеру, взрослые дети решили выставить за порог престарелых папу-маму. Или – развод. Чаще дети остаются с матерью. А что делать бывшему мужу? Вместе жить нельзя, и тогда он уходит… в никуда. Вот и говори после этого, что среди нынешних мужиков нет рыцарей! По статистике, среди бездомных 85 процентов мужчин, и четверть из них – разведенные рыцари.
Как это ни удивительно, бомжами становятся некогда респектабельные офисные работники. Известен пример директора одной небольшой фирмы. На работе и в голову никому не могло прийти, что их начальник обретается в общагах и ночлежках. Случилось так: ему надо было срочно вложить некую сумму в дело. Он продал квартиру, не сомневаясь – месяц поживет у приятеля, потом купит новую. Нужно ли говорить, что было дальше? Ни квартиры, ни денег.
У Трех Вокзалов, далее – везде
Площадь Трех Вокзалов да еще Курский вокзал – центровые места тех, у кого нет крыши над головой. Время от времени здесь появляются люди с красными повязками – социальный патруль (новая вариация на тему «дружинники»). Социальные работники, сотрудники Департамента соцзащиты, студенты вузов. Каждый день – десяток автобусов, а там еда, одежда. Предлагают довезти до ночлежки.
Бездомные же – по привычке – не доверяют. Боятся репрессий, наказания, а потому, завидев красную повязку, пытаются исчезнуть. Но бывает и другая реакция. Заранее предполагая недоброжелательство, они становятся агрессивными. В общем, непростая работа у патруля.
Из рассказа социального работника:
– Бомжи не знают своих прав. Самое частое нарушение – у них нет паспорта. Милиционер потребовал и не вернул: «Придешь за ним в отделение!» Не знают, что никто у них не вправе забирать документ, из их рук – пожалуйста. А если все же по каким-то причинам нет документа? Существует закон, согласно которому человеку в течение двух месяцев обязаны выдать паспорт. Но об этом тоже не знают. Окончательно смирились с тем, что выброшены из жизни.
Много делают некоммерческие негосударственные организации, общественные и религиозные. Среди последних не только православные, но и католические, мусульманские. Одна так и называется: «Курский вокзал – бездомные дети». Среди общественных – «Друзья на улице», «Накорми голодного». Важно, что они объединили усилия, работают сообща.
Инициатива принадлежит Институту экономики города. Это он создал общую социальную сеть «Если дома нет». Первая ее заповедь: увидел человека в беде – помоги немедленно. Там, где увидел, где застал его наедине с бедой. Если на улице, на вокзале, под платформой – там и окажи помощь.
В машинах, на которых приезжают волонтеры – горячая еда, бутерброды, молочные продукты, средства гигиены, хотя и ношенная, но чистая и теплая одежда, обувь. Зимой автобусы православного фонда «Милосердие» разъезжают по городу и собирают всех замерзающих. Попадаются, правда, не только бомжи, это понятно, но не бросают никого. В одном из автобусов – врач. Обращений к нему много – кто другой поможет? В обычную поликлинику без паспорта и карточки медицинского страхования не сунешься.
Проводят – и тоже на улицах – правовые беседы. Как и где получить документы, что для этого необходимо? Сообщают и о том, в каком месте и какие услуги они могут получить, иногородним помогают вернуться в родной город, соберут для этого нужные справки, посадят в поезд. Иной раз посодействуют в выезде за рубеж – среди бомжей встречаются иностранцы.
Каждая организация по-своему занимается еще изучением самого явления, ставя задачу: донести голос бездомных до всех горожан, до отцов города. Пасынки громадного мегаполиса должны быть услышанными, они сами должны рассказать о себе. Потому как забота о бездомных – без участия самих бездомных – какой в этом смысл? Принесет ли пользу? Как выяснилось, самая острая, самая больная проблема среди них – одиночество…
Среди бомжей распространяют анкеты, где они могут высказать свои пожелания, рассказать о трудностях, с которыми сталкиваются. Доступный туалет, где постирать вещи – порой и это неразрешимые ситуации. Потом анкеты передадут в городские структуры.
Все дороги ведут в Рим
Под грифом Института экономики города в ближайшее время должна выйти книга «Бездомность. Есть ли выход?». В ней анализируется ситуация, рассматриваются барьеры, которые мешают бомжам вернуться к нормальной жизни, говорится о зарубежном опыте. Как пример – рассказ о том, что недавно мэр Рима Джанни Алеманно принял делегацию бездомных, внимательно выслушал их, пообещал учесть пожелания. Основная мысль сборника: необходимо наладить диалог между людьми, оставшимися без крова, и властными структурами города, и всеми его обитателями.
Что касается Европы, там этой проблемой занимаются 70–80 лет, мы – меньше двух десятилетий. Надо догонять… Не все, понятно, решено и у них, но поучиться есть чему. Порой в больших городах Европы бездомных не выделишь среди других – никакого затрапеза, нормально одеты, разве что ночь проводят в «казенном доме».
Ассоциации бездомных (есть и такие) издают собственные газеты. Существует даже международная сеть уличных изданий, которая объединяет газеты, выходящие в странах Западной Европы, обеих Америках, в Австралии и Южной Африке. Горожане их охотно раскупают, и не только потому, что из них узнают о разных городских новостях, но еще и понимают: это не просто еще один печатный орган, а легальное и необидное подаяние. Ведь деньги от продажи идут на нужды людей, выброшенных из жизни. К тому же бездомные в качестве продавцов – один из элементов их социальной реабилитации.
В Москве пока (и это уже достижение!) создан информационный портал www.eslidomanet.ru, где различные добровольные организации обмениваются опытом. Здесь можно узнать о формах помощи бездомным, мероприятиях, в которых они участвуют, посмотреть видеоролики из их жизни. На сайте представлены даже творческие работы бродячих – в буквальном смысле – художников. Творчество – один из путей социализации таких людей, способ возвратить их к нормальной жизни. А еще возможность привлечь внимание горожан к судьбе их неблагополучных и обездоленных собратьев.
На портале в скором времени будут проводить ежемесячные онлайн-семинары для волонтеров, где каждый расскажет о своем опыте и получит необходимые советы и рекомендации. Пока же – обращение к москвичам: зайдите на этот сайт! Пусть он не оставит вас равнодушным.
Вернуться к нормальной жизни
Что делает город? В Департаменте соцзащиты есть отдел социальной помощи бездомным гражданам. Действует специальная программа, смысл которой – удовлетворить насущные потребности человека, обитающего на улице, – накормить, дать крышу над головой, помочь с документами и работой, подлечить.
На эти цели выделяются немалые бюджетные деньги. Вот – еда. В Москве есть пункты бесплатного питания – горячий обед из трех блюд. Предложат одежду. Здесь же можно привести себя в порядок, пройти санобработку. Это, к слову, не просто услуга, а обязательное условие для получения обеда. Для кого-то повинность, кому-то удовольствие. Некоторые приезжают ежедневно, чтобы принять душ. Есть круглосуточный телефон горячей линии: по срочному звонку к бездомному всегда выедут, помогут.
Первый дом ночного пребывания появился в столице в январе 1993-го (с начала приватизации!) – всего на 24 места. А теперь в разных округах их восемь, в общей сложности такие дома могут принять полторы тысячи постояльцев. Причем свободные места есть всегда. Принимают всех – москвичей, иногородних. Летом дома заполнены на 70 процентов, зимой – на 90.
Здесь можно переночевать, получить необходимую консультацию, пройти обследование в поликлинике – что, кстати, обязательно для каждого прибывшего. Врачи при необходимости окажут первую помощь, а если надо, направят в профилированное медицинское учреждение. Уже более восьми лет в городе открыт здравпункт именно для людей, оказавшихся на улице. Кроме того, в некоторых пунктах ухаживают за инвалидами и престарелыми – теми, кто не может обслужить себя сам.
И все же главная задача властей – социальная реабилитация, возвращение бездомных к нормальной общественной жизни. Так, самый крупный центр социальной адаптации «Люблино» имеет соглашения с рядом городских предприятий, где бездомным предоставляют квалифицированную работу. Днем они работают, на ночь спешат в центр. Уже через год (а по положению, это крайний срок пребывания в таком учреждении, хотя на практике бывает значительно больше) люди могут вполне обеспечить себя. И тогда покидают ночлежку, но живут уже не на улице, у них появляются средства снять квартиру. Не обязательно в Москве, можно и в Подмосковье, где аренда дешевле. Заработаешь больше – переберешься в столицу.
Рыба или удочка?
В Департаменте социальной защиты располагают сведениями о двух тысячах вакансий, которые могут предоставить людям с улицы. Здесь заметим: в самом департаменте не всегда одобрительно относятся к работе общественных организаций, волонтеров: вы даете рыбу, мы – удочку. Зачем бомжу работать, если его всегда подкормят в подъезде? Такая жалость вредна. Вроде бы резонно, но уместно ли вообще противопоставление? Стихийная, непрактичная, непосредственная душевная доброта – ее ведь тоже не хватает людям на улице, порой и она может быть той соломинкой, которая вытащит человека из трясины.
Реабилитация тех, кого судьба лишила угла… Сейчас они и в самом деле бесправны. Отметка в паспорте о местожительстве – все еще пропуск в нормальную жизнь. Нет отметки – человек беспомощен. Его не возьмут даже в армию – хотя бывает, он рвется туда, считая путем к спасению.
Много трудностей, несправедливости. Если сирота в детдоме может надеяться на квартиру, то мальчишка с улицы – никогда. Бездомный не может оформить пенсию, инвалидность¸ зарегистрировать брак, получить образование, ему даже не выдадут перевод от родных.
Вне правового поля… Но еще и вне сострадания. Одно из наших отличий от Европы: там отношение почтенной публики к бездомным не в пример гуманнее. У нас оно непримиримо. В лучшем случае – равнодушие, безразличие, но гораздо более частая реакция – презрение. Слово «бомж» стало уничижительной кличкой: раз бомж – непременно алкоголик, вор. Не потому ли сами бездомные не доверяют даже социальным работникам, которые хотят им помочь? Когда их забирают с улицы и предлагают ночлег, то ехать решаются лишь десять процентов из них. А потом, засомневавшись, сбегают прямо по дороге.
Бесприютный бедолага – в русской традиции – всегда мог рассчитывать на жалость, сочувствие, поддержку. Может, надо вспомнить старое русское присловье: «От тюрьмы и сумы…»? Не будем понимать его буквально, да и само оно – не о печальных реалиях, а о милости к падшим. Вернуть бы нам это чувство…