Еще раз про любовь
Когда у Марии Петровны умер муж, ей было за 60. Она осталась совсем одна, ведь сын Петенька, в котором они с отцом души не чаяли, жил и работал за границей, там у него была семья, свой дом и своя жизнь, менять которую в его планы никак не входило.
Просто встретились два одиночества
– Петя, может быть, вы перевезете маму к себе? – спрашивали немногочисленные родственники на похоронах отца.
Но он отрицательно мотал головой: мол, тяжело осуществить такое мероприятие. Тем более что в Италии у него всего лишь вид на жительство, а не гражданство. Да и маме будет нелегко в чужой стране.
– А легко ли ей оставаться совсем одной в своей стране? – спрашивали его.
– Ну, тут все знакомое. Дома, как говорится, и стены помогают, – вздыхал Петр.
Стены, однако, не слишком помогали. Мария Петровна сильно сдала, чувствовала себя все хуже и в конце концов попала в больницу. И там… нашла свою вторую любовь.
Семен Алексеевич оказался бывшим военным. Нога ампутирована, масса болезней, но военную выправку сохранил и старался держаться молодцом, хотя и передвигался на протезе. Он был вдовцом и тоже жил один. В общем, к удивлению врачей и медперсонала эти два немолодых человека нашли друг друга.
Сначала, как и полагается людям старой закалки, чинно общались в столовой, потом вместе отправились в санаторий, потом перезванивались… А через несколько месяцев решили съехаться. Пенсия у обоих была, прямо сказать, не великая, поэтому постановили жить в трехкомнатной квартире Марии Петровны, а квартиру Семена Алексеевича – сдавать.
Инсульт: дубль три
Вместе им было хорошо. У них не только здоровье поправилось, но и силы жить появились. Да и деньги от квартирантов пришлись как нельзя более кстати: все же считать каждую копейку – дело малоприятное и утомительное. А уж когда они съездили весной в Турцию… Это был самый настоящий праздник.
Однако счастье длилось недолго. Проблемы с сосудами у Марии Петровны давали о себе знать все чаще, и вот случился инсульт. Семен Алексеевич дозвонился до Пети, рассказал, что мать в больнице, и ей совсем плохо, но тот приехать не смог: работы по горло, билеты дорогие.
– Спасибо вам, Семен Алексеевич, что так о ней заботитесь, – благодарил Петя.
А Семену Алексеевичу пришлось нелегко. После инсульта ухаживал за своей второй половиной как за малым ребенком не один месяц, прежде чем она смогла встать на ноги. Полгода затишья – и новый удар. Опять реабилитация, опять попытки вернуться к нормальной жизни. Так и прожили они вместе семь лет, из которых меньше половины можно назвать радостными. Все остальное – больницы да санатории.
Однажды Мария Петровна попросила вызвать ей нотариуса.
– Зачем, Машенька? – искренне удивился Семен Алексеевич.
– Хочу написать завещание, Сема, – слабым голосом ответила она.
– Какое еще завещание? У тебя один сын…
Но Мария Петровна была непреклонна. После похорон отца сын ни разу не приехал к матери. Работа работой, но неужели нельзя было хотя бы на новогодние праздники или на день рождения прилететь? Внуков она вообще с рождения не видела, с женой сына познакомилась, но они не нашли общего языка, ведь та плохо говорила по-русски.
Завещала она свою квартиру Семену Алексеевичу.
– Ну, что ты, Машенька, – даже всплакнул тот. – Не нужно это…
Но Мария Петровна как чувствовала приближение конца. Через несколько дней случился очередной инсульт, и больше сознание к ней уже не вернулось.
У каждого свой резон
На похороны матери Петр все же приехал, тогда они с Семеном Алексеевичем и познакомились. После того как присутствовавшие на поминках стали расходиться, Петр попытался выпроводить и Семена Алексеевича.
– А куда же я пойду? – изумился старик. – Я же здесь живу…
– Ну, вы сами понимаете, что жили здесь, пока была жива мама. Теперь ее нет…
– Но здесь все мои вещи.
Петр разрешил Семену Алексеевичу остаться переночевать, но потребовал, чтобы тот выставил своих жильцов и отправлялся в свою квартиру. Преподносить жильцам такой сюрприз Семену Алексеевичу не хотелось, да и по договору он был обязан предупредить их о том, что квартиру придется освободить, за месяц. Было просто стыдно перед молодой парой, которая все эти годы и плату вносила вовремя, и договор переоформляла, и квартиру содержала в порядке. Стал он Петра упрашивать, но тот на уговоры не поддался.
– Понимаете, мне деньги нужны позарез. На дворе кризис, а нам с женой надо расплачиваться по кредиту.
– Но ведь мне сейчас просто некуда идти, – оправдывался Семен Алексеевич.
– А мне деньги нужны!
С трудом выторговал пенсионер у Петра право остаться на время в этой квартире – пообещал платить за нее все те деньги, за которые сдавал свою. Хотя бы месяц, а потом придется выселять людей.
Сообщил он об этом своим жильцам, а те не просто расстроились, но и напомнили существенную подробность: последний месяц они живут бесплатно, поскольку по договору сразу внесли в начале года оплату за первый и последний месяцы. Тут Семен Алексеевич окончательно приуныл: получалось, что с Петром ему придется расплачиваться своими «гробовыми».
Визит к нотариусу
Впрочем, вскоре и с этим хрупким перемирием было покончено. Петр съездил к нотариусу и вернулся домой мрачнее тучи. Оказывается, нотариус открыл наследственное дело с учетом заявления Марии Петровны.
– Подсуетился! – переходя на «ты», кричал Петр. – Да эту квартиру мои родители получали! А ты тут решил жить на всем готовом!
Семен Алексеевич не хотел вступать в наследство, но нотариус сам вложил завещание в дело – именно он составлял и заверял завещание, а потому считал своим долгом исполнить волю покойной. Пожилому мужчине было больно и обидно, а Петр все продолжал его оскорблять:
– Своих детей не нажил, а хочешь моим наследством попользоваться! Мне нужно ипотеку выплачивать, мне деньги нужны! Да мать вообще из ума выжила на старости лет – я это в суде докажу!
В какой-то момент у Семена Алексеевича не выдержали нервы. Он ведь не хотел этого наследства, не планировал им пользоваться. Всего-то рассчитывал пожить в квартире месяц-другой, чтобы не конфликтовать со своими жильцами, а тут услышал о себе такое.
– Может, и хорошо, что я своих детей не нажил, – сказал он тихо. – Лучше уж никаких, чем таких…
Широкий жест пенсионера
Петр, однако, со стыда не сгорел и сквозь землю не провалился. Вместо этого, немного успокоившись, он спросил, не захотят ли жильцы Семена Алексеевича переселиться в его квартиру, чтобы ему новых не искать и не переплачивать риелтору. Такой вот прозаический подход к делу. Жильцы же не только отказались, но и вникли в ситуацию, которую Семен Алексеевич раньше от них скрывал. Попутно выяснилось, что глава семьи – юрист.
Он объяснил Семену Алексеевичу, что Петр может отправляться в суд, но ровным счетом ничего там не докажет: обязательной доли в наследстве у него нет.
– Да не хочу я эту квартиру, – сказал обессиленный пенсионер. – Мне и самому недолго осталось. Просто Маше с того света за сына, наверное, стыдно…
Петру подавать исковое заявление в суд не пришлось. Юрист помог им составить соглашение о наследстве – Семен Алексеевич все же отказался от квартиры. А потом квартиранты с трудом уговорили его взять с Петра хотя бы энную сумму – на обустройство могилы покойной гражданской жены и на жизнь – нелегкую и одинокую. Впрочем, семья тех самых квартирантов как-то особенно полюбила пожилого мужчину.
– Я привык по работе встречаться с людьми, которые друг другу глотки за квартиру перегрызают, а тут вы… Ни с кем не спорите, все отдать готовы – просто удивительно!
Нашли они квартиру для съема неподалеку, и теперь ходят к Семену Алексеевичу в гости – на чай. И ему уже не так одиноко.
Комментарий
Александра Бузина, юрист:
– Ст. 1119 Гражданского кодекса провозглашает свободу завещания и дает право завещателю по своему усмотрению оставить имущество любым лицам. Как-либо объяснять свое решение, сообщать кому-либо о содержании, совершении, изменении или отмене завещания завещатель не должен.
Таким образом, Мария Петровна имела полное право оставить принадлежащую ей квартиру гражданскому мужу. Все претензии ее сына Петра на данное имущество были необоснованными. Если бы завещания не было, Петр как наследник первой очереди получил бы квартиру, но его мать решила распорядиться своей собственностью иначе.
Свобода завещания ограничивается правилами об обязательной доле в наследстве, которые определяет ст. 1149 Гражданского кодекса. Согласно этим правилам, независимо от содержания завещания наследуют не менее половины доли, которая причиталась бы им при наследовании по закону, следующие категории граждан: несовершеннолетние или нетрудоспособные дети наследодателя, его нетрудоспособные супруг и родители, а также нетрудоспособные иждивенцы наследодателя.
Петр не относится ни к одной из перечисленных категорий, поэтому права на обязательную долю не имеет. У него был другой путь – постараться оспорить завещание: в соответствии с п. 2 ст. 1131 ГК РФ завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием. Но это, так сказать, в теории. На практике Петр вряд ли смог бы предоставить веские аргументы в пользу того, что завещание следует признать недействительным. Доказать, что в момент составления завещания Мария Петровна не понимала значения своих действий ввиду состояния здоровья было бы чрезвычайно сложно. Потребовалось бы собрать веские доказательства – медицинские справки, показания свидетелей. Впрочем, заниматься этим Петру не пришлось – Семен Алексеевич сам уступил ему квартиру.