НЛО: неопознанный литературный объект
Леонид проснулся от настойчивой трели дверного звонка в прихожей. Нехотя встал, накинул потертый на локтях халат и открыл дверь. Перед ним стояли двое мужчин и улыбающаяся миловидная дама.
Служенье муз и проза ЖКХ
– Извините, что без галстука! – встрепенулся Леонид, запахивая плотнее халат и пропуская гостей в прихожую. – Вчера, знаете ли, засиделся за письменным столом, лег уже под утро. Вдохновение ведь никакому расписанию не подчиняется… Ну, а цель вашего визита? – позвольте полюбопытствовать.
Троица молча прошла в комнату. Поскольку пол не блистал чистотой, а тапочек поблизости не наблюдалось, обувь пришедшие снимать не стали. Окинув взглядом скромную обитель поэта, дама приятным грудным контр-альто проговорила:
– Мы из литфонда. Помогаем начинающим талантливым писателям и поэтам, так сказать, в плане налаживания нормального быта. Вот Семен Петрович, представитель ДЕЗа, сообщил нам, – она показала пальцем на представительного мужчину, – что за квартиру вы не платите уже пять месяцев. Проблемы с деньгами?
Вся троица укоризненно посмотрела на растерявшегося питомца муз. Тот как-то сразу сник, а потом начал лепетать пересохшими губами:
– Временные трудности… Вот получу аванс за книгу и тут же рассчитаюсь с долгами и за квартиру, и за свет, и за воду…
– Лично я нисколько в этом не сомневаюсь, – одарила улыбкой всех участников жанровой сценки дама.
– А может быть, вы нам прочтете несколько строк из того, что написали нынче ночью? – неожиданно обратился к Леониду третий пришедший, худощавый блондин средних лет. Смутившись, поэт-неплательщик на секунду отвернулся к окну, потом поправил шевелюру, устремил очи как бы в даль и начал декламировать:
Ушло и все, как будто не бывало,
Как будто из ручья любви воды не пил.
Порывы страсти ветром разметало,
И стало меньше времени и сил…
– Замечательно! – воскликнул худощавый. – Берем не глядя! Печатаем. В твердом переплете. На обложке фото автора. Тысяч пять, думаю, для начала, а? – бросил он и весело посмотрел сначала на хозяина квартиры, а потом перевел взгляд на интересную даму с контральто.
– Чего пять тысяч? – не понял поэт.
– Ну не рублей, батенька, а экземпляров. Рублей-то, думаю, будет существенно больше, – подмигнул худощавый.
– Мне кажется, вполне профессиональная работа, достойные стихи, и они пойдут, – нараспев сказала литературная дама и, повернув голову к Леониду, добавила. – Соглашайтесь. Если Кублановский предлагает свои услуги, то это серьезно. Он издатель опытный, знает, что говорит.
– У меня что-то ото всего голова пошла кругом, – выдохнул Леонид. – Давайте-ка чайку попьем, и все спокойно обсудим.
– Не откажусь, – бросил блондин.
– Ну а мы, пожалуй, пойдем, – сказал человек из ДЕЗа. – Я покажу представителю литфонда квартиры еще двух литераторов-должников, которые тоже проживают на подведомственной мне территории. Может, и им удастся как-то помочь.
Богатый псевдоним
Когда парочка удалились, худощавый протянул руку:
– Ну-с, давайте знакомиться. Я – Максим Моисеевич Кублановский. Работаю в издательстве «Сизиф», подыскиваю новых перспективных авторов. Думаю, в вас я не ошибся, – и он крепко стиснул вялую ладонь хозяина квартиры.
– Леонид Сергеевич Громобой, поэт, – промолвил тот в ответ.
– Как-как? Громобой? Где-то я уже слышал эту фамилию. Или в газете видел. Убей, не помню… Но фамилия впечатляющая – сразу наповал бьет, так что и псевдоним никакой не нужен.
– Это и есть псевдоним, а по паспорту я, извините, Потапкин. Пописываю иногда в газеты и журналы: как говорится, курочка по зернышку. В газетах, наверное, мой псевдоним вам и попадался. Книжки-то нынче не больно охотно печатают…
– Ну, вас-то грех не напечатать! – Максим Моисеевич потрепал Потапкина-Громобоя по плечу, допил чай и, собрав в папку листки со стихами, сказал, что через неделю снова нарушит уединение поэта.
Ремонт за счет «Сизифа»
Слово свое издатель сдержал и появился у Потапкина аккурат в назначенное время. Правда, был при этом немного мрачен.
– Знаешь, – сказал он, с порога переходя на ты, – шеф не против твоей книжки, но просит еще поработать над стилистикой, убрать длинноты и повторы. Пройтись, так сказать, рукой мастера. Да ты сам все увидишь, он пометки сделал, – и Кублановский положил перед Потапкиным испещренные редакторской правкой листки.
– Ну-ну, – вздохнул автор, – значит, аванса не видать. И выходит, что скоро меня отсюда выселят. Платить-то за квартиру нечем…
– С авансом не все так плохо, шеф же не отказал, а только попросил доработать, – бросил Кублановский. – А ввиду такой ситуации я попрошу выписать хоть какую-то сумму. Думаю, он не откажет.
Гость подошел к окну:
– Слушай, у тебя отсюда прекрасный вид открывается, даже Кремль видно!
– Да, вид неплохой, – подтвердил поэт. – Я иногда устраиваюсь на балконе и встречаю рассвет, так сказать, вместе с Музой…
– Послушай, у меня к тебе неожиданное предложение, – улыбнулся Кублановский, отходя от окна вглубь комнаты. – Одним махом сможешь решить материальные проблемы на некоторое время. Ну хотя бы оплатить весь долг за квартиру. А потом и гонорар подоспеет. Книжку-то мы все-таки берем.
– И что требуется?
– Ничего особенного. Просто отправишься поработать над книгой у меня на даче. Тем более, сейчас лето, а там воздух, птички поют, и Муза над кустами кружит.
И Кублановский принялся объяснять, для чего это нужно. Скоро к ним приезжает на форум один маститый прозаик. В гостиницу селить его как-то не хочется. Тем более что он любит жить на частных квартирах.
– Думаю, твоя бы ему вполне подошла.
– Сомнительно, – промямлил Потапкин, обводя взглядом стены не первой свежести.
– Об этом не беспокойся – приведем твое гнездышко в идеальное состояние. Сам потом будешь жить и радоваться. Как тебе такой вариант?
– В принципе – нормально, только вы, наверное, за ремонт вычтете из гонорара…
– О деньгах можешь не беспокоиться, – заверил Кублановский. – Ремонт проведем за счет издательства. Деньгами за аренду закроем квартплату, а гонорар будет весь твой. Ну что – по рукам?
Потапкину уж очень хотелось увидеть свою книгу, поэтому он без особых колебаний согласился на такой вариант.
Под пенье птиц приходят рифмы
Жилось и работалось на даче Потапкину отменно. Когда через неделю его посетил Кублановский, то поэт встретил восторженно.
– Вот! – потряс он ворохом исписанных страниц. – И еще написал, смотри сколько…
– Молодец! – похвалил Попапкина-Громобоя Кублановский. – Только я вынужден ненадолго прервать твое уединение. Надо съездить в Москву и подписать доверенность.
– Что-то не так?
– Пустяковая заминка. Хотели сделать небольшую перепланировку, а без хозяина – без тебя – или его доверенного лица нельзя: БТИ не принимает заявления от посторонних лиц.
– И что же вы такое хотите сотворить?
– Хотим поменять местами туалет и ванну. А то туалет рядом с кухней. Такого на Западе не бывает. Боюсь, живой классик нас не поймет.
– А разве так можно?
– Не волнуйся. У нас сейчас все можно. Твое дело дать доверенность, а остальное – дело фирмы, которая, как известно, веников не вяжет, – подмигнул Кублановский, приглашая Потапкина в свою машину.
Рукописи не горят – «горят» квартиры
Когда ближе к осени сборник стихов был готов, а все замечания учтены, Потапкин стал звонить Кублановскому, чтобы тот приезжал за рукописью. Он сидел на телефоне и день, и два, но кроме как «абонент недоступен или находится вне зоны действия» не услышал ровным счетом ничего. К вечеру третьего дня поэта охватило какое-то нехорошее предчувствие.
Собрав вещи, он сел в электричку и отправился в Москву.
Своими ключами открыть квартиру не удалось. Тогда он позвонил в дверь. Вскоре в проеме возник незнакомый мужчина и не очень дружелюбно спросил пришедшего о том, чего ему нужно. Потапкин сказал, что разговаривать на пороге не очень удобно и попросил разрешения войти. Мужчина, смерив гостя взглядом и, поняв, что угрозы он не представляет, пригласил его войти.
Оглядев квартиру, Потапкин остался доволен ремонтом.
– А вот ванную с туалетом так и не поменяли местами. Хотя обещали. Ну да ладно, – констатировал Потапкин и попытался пройти в комнату.
Мужчина преградил ему путь.
А когда через несколько минут мучительных объяснений они, наконец, «въехали» в ситуацию, возникла немая сцена, очень похожая на ту, которой окончил последний акт своего «Ревизора» Николай Васильевич Гоголь.
Комментарий
Даниил Раздольский, руководитель отделения «Арбатское» корпорации «Инком-недвижимость»:
– Ситуация, в которую попали Потапкин и покупатель квартиры, приятной не назовешь. Причем для обеих сторон. Хотя, конечно, вероятность того, что прежнему хозяину удастся отсудить квартиру, довольно велика, ну а добропорядочного приобретателя в этом случае вполне могут выселить. Кто и когда вернет ему деньги – вопрос, судя по всему, не имеющий ответа.
Нашим риелторам при проверке истории квартир нередко приходится сталкиваться и с более запутанными историями. Чтобы проследить всю цепочку сделок с недвижимостью, агенты корпорации всегда стараются разыскать прежних хозяев квадратных метров и понять, как и почему они были проданы, не были ли ущемлены права продавцов, не было ли какого-то обмана в череде перепродаж. Особенно тщательно проверяются квартиры, которые, к примеру, за последний год перепродавались один-два раза. Таким образом ловкие личности нередко пытаются замести следы.
Некоторые мошенники работают прямо-таки виртуозно. Готовятся к афере несколько месяцев, делают немалые вложения, которые потом, понятно, возвращаются сторицей. Поэтому настоятельно рекомендую покупателям быть бдительными. Не забывайте, что аферисты – хорошие психологи. Они будут говорить вам именно то, что вам приятнее всего слышать, и вы не заметите, как попадете к ним в сети.
Не нужно быть экономным себе во вред. Многие покупатели не хотят заплатить компании за проведение сделки несколько тысяч долларов, а потом лишаются сотен тысяч. И кусают локти, но бывает уже поздно.
Так что совет один: проверяйте, проверяйте и еще раз проверяйте. К слову сказать, проверку можно заказать в компании как отдельную услугу. За умеренную плату вам обрисуют историю выбранной квартиры и дадут рекомендации по поводу того, стоит ее покупать или нет. Можно также обратиться в юридическую или страховую компании. Все это – залог спокойной и счастливой жизни в дальнейшем.