Пятьдесят на пятьдесят
Это удивительная школа, где можно познакомиться с учителями, но вам ни за что не назовут учеников. Даже запретят поглядеть на них – тайна усыновления… Мы в психологической школе приемных родителей в Северо-Западном столичном округе. Зачем она создана? Чему здесь учат взрослых?
Что делать? Кто виноват?
Как известно, есть две области, в которых все специалисты – медицина и воспитание. Но в данном случае это правило не работало. Семья могла воспитать десять родных детей, а когда рискнула взять малыша из приюта, сталкивалась с непреодолимыми трудностями: такой попался неуправляемый… Не каждые приемные родители признавались, что это вина их, а не ребенка. Необходимость психологической помощи родителям стала насущной.
Говорит зам. начальника территориального отдела Московской службы психологической помощи по Северо-Западному округу Татьяна Знакова:
– Позвонили из детского дома № 12, который находится на нашей территории: «У нас идет возврат детей. Приемные родители не справляются. Поможете?» Конечно. Решение приняли сразу.
Это было в декабре 2007-го. Тогда при окружной службе и была создана психологическая школа. Потом уже в других округах. И теперь во всех муниципалитетах, прежде чем дать заключение, может ли семья взять на воспитание ребенка, настоятельно рекомендуют позаниматься в такой школе. Идут охотно. А та, что возникла в СЗАО, так и осталась первой в столице.
Тайна сия велика есть
В первой группе было семь человек. Сейчас – 10–14. Занятия проходят раз в неделю, в целом курс рассчитан на два месяца.
Мое естественное желание познакомиться с кем-то из учеников отмели, как говорится, с порога:
– Ну что вы! Нельзя. Тайна!
Более того, когда я ждал психолога (она как раз консультировал приемную маму), подождали, пока женщина уйдет, чтобы я даже случайно не смог ее увидеть. Но почему? За рубежом давно пришли к выводу: ребенок должен знать правду. Обоснование такое: трудно хранить секрет всю жизнь. Да и зачем долгие годы трястись: вдруг узнает?
Кстати, чаще всего, узнает. Удар ли это для него? Вряд ли. Он будет потрясен скорее тем, что его обманывали всю жизнь, и не простит этого взрослым. От одной девушки, потом матери взрослой дочери, все годы скрывали, что она жила в неродной семье. Об этом как-то обмолвились родственники в присутствие ее мужа – еще в ту пору, когда молодые встречались. И он посчитал святым долгом беречь случайно открытую тайну. И только когда приемная мать умерла (это оказалось безграничным горем для его жены), решил раскрыть секрет. А в ответ услышал: «Ну и что? Я знала об этом с детства. И это ничего не меняет».
Почему же все-таки скрывают и боятся огласки?
Объяснение – за пределами отношений в приемной семье. Родители, взявшие ребенка на воспитание, нередко вызывает настороженность, подозрение: «Зачем-то им это нужно». В бескорыстие, благородство верят с трудом. Случающиеся примеры плохого обращения с такими детьми – пусть и на зарубежном опыте, – вовсю раздутые СМИ, только подливают масло в огонь. Хотя в большинстве случаев (увозят ли ребенка в чужие страны или он остается на родине) именно в окружении семьи, пусть и приемной, малыш чувствует себя неизмеримо лучше, чем в детском доме. А потому и шансов, что из него вырастает достойный человек, больше.
Примеров масса. Но о них молчат – скандалы интереснее. Смещение акцентов на негатив и привело к тому, что усыновители боятся любых контактов с посторонними. Не навредят ли? Не наговорят ли что-то злое ребенку, после чего тот изменит отношение к приемным родителям? И потому те даже меняют место жительства – только бы соседи не раскрыли их тайну.
Сам институт усыновления, обрастая отрицательными примерами, потерял свою престижность, привлекательность. В результате не так уж и много детей забирают из детских приютов. То, что за такими детьми очередь – миф. Это дети ждут, когда у них появятся папа и мама.
Когда опустело гнездо
В школе развенчали бытующее мнение, что в основном детей берут одинокие семьи, которые по разным причинам не могут иметь ребенка. Да, бывает и так. Но нередко усыновляют малышей как раз немолодые муж и жена, которые уже вырастили своих детей, вывели их в люди, те стали жить самостоятельно. Их можно понять. Когда появятся внуки – неизвестно. А пока – пустота в доме, синдром опустевшего гнезда. И тогда они направляются в детский дом.
За рубежом подобных семей среди усыновителей большинство. У нас соотношение примерно 50 на 50, иными словами, половина все-таки бездетные. И это тоже свидетельствует о разнице в общественном сознании – к сожалению, не в нашу пользу. Что ни говори, но когда ребенка берет семья, у которой уже есть свои дети, она руководствуется, в основном, мотивами милосердия и любви – хочет помочь. У одиноких на первом месте все же иной фактор: нельзя без потомства! Но ведь ребенок может быть только целью, а никак не средством.
Другие мотивы: второй, поздний брак, у каждого свои дети. Однако хочется, чтобы было существо, равно близкое и мужу, и жене. Порой приемный ребенок просто скрепляет увядшие отношения между людьми. Плохо: снова – средство.
Или так: первый ребенок – инвалид. Боятся, что такое случится со вторым, находят выход в усыновлении. Бывает и совсем трагическая ситуация: уже немолодые супруги потеряли ребенка. И тогда они берут на воспитание чужого.
Все наоборот
Как много надо знать приемным родителям! Ведь даже самые добрые порывы, искренняя готовность к самопожертвованию не гарантируют от неудач. Ребенок, взятый из детского дома, и тот, который вырос в семье, – совсем разные дети. Рассказывает главный специалист службы психологической помощи Людмила Ашихина:
– Считают, будто малыш, растущий без родителей, больше знаком с трудностями, у него выше готовность противостоять им. Превратное мнение. Все как раз наоборот. Ребята в детских домах менее самостоятельны, у них сильнее иждивенческие черты – ведь они привыкли жить на всем готовом, они не видят и не знают, как нелегко все достается. Для них булки растут на дереве. А потому, когда оказываются в семье, любой отказ, любое ограничение воспринимают как несправедливость, переживают обиду. Появляются замкнутость, подозрительность, которые, возможно, вызваны памятью о прежнем опыте. А у взрослых опускаются руки.
Дисциплина в детдоме и в семье – тоже разные вещи. Дети привыкли к тому, что все регламентировано, для любого их действия требуется разрешение. Наверное, когда их много, иначе нельзя. Но вот они оказываются в новых, более раскованных условиях…
«Можно?» – спрашивают даже тогда, когда надо пойти в туалет.
Им чудно, что у человека может быть свой уголок, свой мирок – привыкли к тому, что все общее: помещение, посуда, игрушки. И потому боятся унести чашку, игрушку – вдруг получится, что своровал? Теряются рядом с новым папой – ведь в детском доме в основном женский персонал.
Конечно, терпение и ресурс любви – это от природы, если их нет, поражение неизбежно. И тем не менее надо знать особенности приютской психологии. Рассказ о ней – первые уроки в школе. Как они проходят? Лекции, фильмы на педагогические темы – все так. Но есть еще и практика. «Ученики» разбиваются на две группы: «родители» и «дети», и затем моделируют возможные ситуации. Вплоть до того, что стараются угадать, какое ребенку больше нравится имя, на что тот охотнее откликается. Просто Ваня? А может, ему по душе взрослое обращение: Иван? Или ласковое – Ванюша?
В отношении с чужим ребенком столько нюансов и оттенков, что если знакомят хотя бы с малой их частью – это уже громадная польза.
Людмила Степановна говорит неожиданную вещь:
– Обучая, мы учимся сами. Знай я столько, сколько знаю сейчас, может, иначе воспитывала бы собственных детей.
Вопросы и ответы
Интересно было узнать, что занимает самих приемных родителей, с какими проблемами они обращаются чаще всего. Первая и наиболее частая – боязнь генетических «сюрпризов»: родители пили, не передастся ли этот порок их отпрыску?
Однозначного ответа не существует. И медики, и психологи до сих пор разделены на два лагеря: «генный» и «воспитательный», спорят, в какой мере новая социальная ситуация, воспитание могут поставить заслон наследственности. Что и говорить, определенный риск, когда берут из детского дома неизвестного ребенка, есть. И его не скрывают. Тем благороднее шаг приемных родителей: верят в себя. Надеются, что любовь и забота победят возможные природные пороки. Да и как иначе? Иначе бы не решились на столь серьезный поступок.
Как определить характер ребенка, а значит, лучше его понять? Чем мальчик или девочка старше, тем характер определеннее, но ведь чаще берут совсем маленьких. В них трудно распознать будущие черты. Но возможно! Пусть малыш нарисует жизнь в семье. Если изобразит только себя – это одно, и совсем другое, когда рядом будут взрослые. А кто там выше – папа или мама? В этом тоже непростой смысл. Постарайтесь понять его, оценить взгляд малыша и что-то поправить в своем поведении.
Или: рисуя квартиру, обозначит ли ребенок свой угол? Если нет – тревожный звоночек для родителей: дом еще не стал ему родным.
Как приблизить к себе маленького человека? Это один из главных вопросов в усыновлении, каждая семья решает его по-своему. Но вот полезный совет для всех: создавайте новые традиции, сделайте их как бы красными датами в годовом семейном цикле, так, чтобы их ждали, готовились: вместе варим варенье, рубим капусту, устраиваем велосипедные прогулки. Это будут своеобразные дни семьи, которые отмечают все ее члены. А еще поощряйте увлечения малыша, постарайтесь разделить их – коллекционируйте вместе с ним, конструируйте, смотрите мультики. Непросто найти путь к сердцу маленького человека, взрослые теряются. Самое время вспомнить уроки школы.
Чтобы не было мучительно больно
Всего за полтора года здесь обучились 70 человек. Какие результаты?
– В основном к нам приходят будущие родители перед тем, как взять ребенка, – объясняет Татьяна Знакова. – После занятий некоторые отказываются от такого решения – понимают, что не справятся. Сколько таких? Примерно один из группы все же не отваживается на усыновление. Мы считаем, что любое обдуманное, взвешенное решение благо. Отказались – значит, не вернут ребенка обратно в воспитательное учреждение, тот избежит горького переживания, которое может в корне изменить его жизнь. Лучше не взять, чем вернуть.
После того как прошел год со дня открытия школы, здесь решили устроить круглый стол для бывших учеников. Что дали им занятия? Как вообще протекает жизнь ребенка в семье?
Пришло, надо сказать, не так много людей: не хотели лишний раз выставлять себя как приемных родителей – пусть даже в близкой среде. Но те, что были, говорили слова благодарности. И есть данные воспитательных учреждений округа: за время работы школы число возвратов детей ощутимо снизилось. Может ли быть оценка лучше?!