Им хорошо, и нам не плохо
Каждое утро, вне зависимости от погоды и времени года, в моем дворе происходит одно и то же: несколько дворников дружно метут, скребут, убирают, чистят, таскают тележки с мусором. К моменту выхода большинства жильцов на улицу двор сияет чистотой.
Дворники новой волны
Еще несколько лет назад о таком можно было разве что мечтать, а теперь это норма, к которой привыкаешь быстро, как ко всему хорошему. При этом ни для кого не секрет, что большинство московских дворников нынче – выходцы из азиатских экс-республик Советского Союза.
Когда на столицу обрушился вал трудовых мигрантов, москвичи большой радости не испытывали. «Понаехали!» – это было, пожалуй, не самое крепкое выражение. Да и что тут скажешь, когда место одной привычной уборщицы «тетьКати» и одного знакомого дворника «дядьМиши» вдруг занимают десять почти одинаковых внешне людей, разговаривающих на непонятном языке? Как реагировать?
Но прошло не так много времени, и «новые московские дворники» делом доказали: они честно заслужили право работать на столичной земле.
Наргиз – богатый человек
Наргиз зимой и летом передвигается по району на велосипеде – быстро и удобно. Вот и сейчас катит привычным маршрутом по Ленинскому проспекту мимо отделения Сбербанка и аптеки.
– Я всю прошлую зиму по просьбе жильцов одного дома рано утром подходил к их припаркованным машинам, снег расчищал, чтобы они на работу спокойно выехать могли. Мне не трудно, двор убирать – это и есть моя работа. Какая разница, с чего начать – с машин или с какого-то другого места. А одному жильцу как-то случайно сказал, что дома, в Таджикистане, на велосипеде любил ездить. И он мне весной свой велосипед отдал. Почти новый. Мне очень приятно было.
Наргиз приехал в Москву два года назад. Думал, на один сезон, но пока возвращаться в маленький городок неподалеку от Душанбе не собирается. Говорит, ему повезло – получил легальную миграционную карту и разрешение на работу, земляк помог устроиться в ДЕЗ.
На вопрос, сколько получает, отвечать не торопится, мнется. К сожалению, зачастую разница между официальной зарплатой дворника и тем, сколько реально получают работяги из Азии, достаточно велика. На эту тему написано уже столько, что теперь дворники-мигранты, даже если им платят по всем правилам, опасаются называть истинные суммы – вдруг скажут что-то не то и им влетит от руководства!
– Я хорошо получаю, – улыбается Наргиз. – Мне много не надо, поэтому большую часть посылаю домой родителям. Те тоже тратят мало – в основном копят. Когда вернусь, жениться буду. У нас в Таджикистане очень маленькие зарплаты. Тех денег, что посылаю, хватит, чтобы дом построить, хозяйством обзавестись. Жених выгодный!
Что москвичи думают о новом поколении дворников? Если не брать бритоголовую молодежь, то, в общем, отношение неплохое. По крайней мере, ни один человек из тех, с кем я говорила, не предложил немедленно отправить мигрантов на родину. Вот что рассказал председатель ТСЖ «Аркада-Хаус» Константин Крохин:
– В целом отношение к жителям Средней Азии, работающим в Москве, у меня положительное: люди приехали заработать на жизнь честным трудом. У них более высокая производительность труда, они неприхотливы в быту, в основном законопослушны. В силу своих традиций не пьют… Хотя не дай Бог никому оказаться в подобной ситуации. Я помню, что это наши бывшие сограждане по СССР, с которыми мы жили в одной стране и учились в одних школах. А сейчас они вынуждены, покинув дом, уехать на заработки и трудиться в условиях, на которые не соглашаются москвичи.
Быт дворников-мигрантов – отдельная тема. Кто-то устраивается относительно неплохо, а кому-то приходится коротать ночи в подвалах и даже мусорных камерах. Аслану, приехавшему из города Бекабад, что на юге Узбекистана, не захотелось делить одну комнатушку на десятерых. А иных условий ему никто предложить не мог. Но он нашел неплохой выход. Днем метет улицы, а вечером заступает на «сторожевую» вахту. Он – ночной консьерж в подъезде одного из домов «своего» района на западе Москвы.
– Некоторые жильцы меня вообще не видят, я же прихожу часов в восемь вечера, а рано утром уже с метлой во дворе. Пусть комнатка консьержа совсем маленькая, но я могу здесь лечь и нормально выспаться. Сон у меня чуткий – если кто-то позвонит или просто пойдет мимо, тут же проснусь.
Когда-то здесь, в подъезде, в одной из нежилых квартир на первом этаже был «красный уголок». Сейчас это помещение принадлежит ТСЖ, там проводят собрания жильцы. Правление товарищества разрешает Аслану пользоваться кухней и туалетом с ванной, которые есть в этой квартире.
– Мне нравится так жить, – говорит Аслан, – я сам себе хозяин.
Имена на русский лад
Азиатские дворники понемногу перестали быть экзотикой на улицах и во дворах Москвы. Никого уже не удивляет их непонятная речь, никто не станет с опаской обходить стороной что-то оживленно обсуждающую толпу в оранжевых жилетах. Мы уже поняли: таджики и узбеки, а именно они составляют большую часть гастарбайтеров, люди добросовестные, приветливые, доброжелательные. Они охотно откликаются на просьбы, спрашивать дорогу лучше у них – всегда подробно расскажут, как пройти. Кстати, похоже, что город (по крайней мере, тот район, где работают) они знают не хуже иных москвичей. Да и отдыхают без допинга в виде пива или водки.
У нас во дворе они любят прийти на спортплощадку, когда она не занята местными ребятами, и поиграть в волейбол. Именно здесь я познакомилась с большим таджикским семейством, которое вот уже несколько лет трудится в нашем микрорайоне.
Три брата с женами и двоюродная сестра одной из них живут на первом этаже в квартирке, выделенной ДЕЗом. Это – официальная дворницкая. Правда, по правилам жить здесь должна одна семья, а не все эти семь человек, но они считают, что им повезло. Это нормальная квартира, а не подвал, чего еще желать?!
Старший брат представляется Аликом:
– Меня все ваши так зовут – таджикское имя сложное для москвичей. Мы все почти переделываем имена на русский лад, так проще общаться.
Вахтовым методом
Мне показывают кухоньку, где царят дешевые крупы и упаковки известной лапши, которую надо лишь залить кипятком. По праздникам готовят национальные блюда. Соседи, к слову, вместо того чтобы жаловаться на непонятные запахи, интересуются: «Что это вы такое вкусное вчера готовили?»
В комнате минимум вещей, двухъярусные самодельные кровати. На окнах плотные занавески в цветочек. Очень скромненько, но очень чистенько.
– У нас у всех дома дети, – рассказывает Алик, – поэтому надолго в Москве не задерживаемся. Работаем по полгода. В апреле поедем на родину, а наше место займут двоюродные братья, их у нас четверо. Двое с женами приедут. А в октябре опять мы вернемся. Мне в Москве, в общем, неплохо. А вот наш земляк Боря-Бахтияр так и не привык. По дому тосковал, да и напали на него один раз эти… скинхеды. Он смог убежать, но очень страшно было. Вскоре уехал. Мы тоже часто скучаем, но это единственный способ хорошо заработать. Мне только одно не нравится – снег с крыши сбрасывать. Хорошо, что меня туда редко посылают. И москвичи – они не такие суровые, как поначалу думаешь. Просто мы разные. Но уже привыкаем друг к другу, потому что нужны – мы вам, а вы нам.