Понаехали тут…
Что-то случилось с Москвой. Она явно сама с собой не справляется. Она явно захлебывается и не может переварить толпы людей. Скоро в метро потребуется японская услуга — запихивать пассажиров в вагоны метро. Иначе будет не уехать. О пробках на дорогах я вообще молчу.А они все строят и строят. 3 млн., 4 млн., 5 млн. квадратных метров жилья в год. Уж не безумие ли это? Как мы тут разместимся? Кто будет это количество народа учить, лечить, возить?
Возможно, так ворчали старые москвичи в годы строительного бума — аккурат лет двадцать тому назад, так сейчас ворчат и нынешние горожане, наблюдая, как столица заполняется незнакомым людом. Суетятся, бегают, зарабатывают деньги, славу, делают карьеру.
Даже один большой московский начальник рассказывал (не для прессы, конечно), как приехал он в некоторый новый московский район на встречу с жителями и поймал себя на мысли, что кажется ему — не в Москве он, а где-то… В общем, вы меня поняли.
Как быть? Можно ли с этим справиться? Не разрушаем ли мы своим строительным зудом заповедную московскую жизнь?
На эти вопросы так запросто не ответишь.
Что и говорить, коренных москвичей со «старомхатовским» произношением — «булошная», «прачешная» уж давно днем с огнем не сыщешь. Встретишь иногда в арбатских переулках красивую бабушку, умилишься, да и дальше пойдешь. Разметало их московское пространство, растворились они в мегаполисе, который уж давно ничего общего с той «их» Москвой не имеет. Лучше ли, хуже ли этот город-гигант — не знаю, но прошлое вернуть невозможно.
Судьба всех столичных городов — принимать в себя все новые и новые потоки людей. Как их ни ограничивай — пропиской, диким законом о гражданстве, хоть у каждого столба поставь по менту с дубьем — люди все равно будут приезжать и приезжать. В годы кризиса в стране — особенно. Но и в спокойные, стабильные времена огни большого города привлекательны.
И остается только выстраивать городскую среду так, чтобы в городе было удобно жить — и коренным, и приезжим. И чтобы не ворчали одни на других: «Понаехали тут…». Что-то я не припомню, чтобы три мушкетера говорили подобное приезжему дАртаньяну, отличавшемуся, как известно, и гасконским выговором, и гасконским носом.