Евгений Воронов: «До суда лучше не доводить»
Юго–Западный округ – один из самых строящихся. Но чтобы выполнить планы, надо быстрее освобождать строительные площадки, скорее переселять людей из сносимых домов. А здесь вступает в силу человеческий фактор – конфликты при переселении неизбежны. Управление Департамента жилищной политики и жилищного фонда в Юго–Западном административном округе научилось их разрешать. Как? Об этом наша беседа с руководителем управления Евгением Вороновым.– Евгений Васильевич! Год кончается. Какие результаты? Чем он вообще характерен для вашего управления?
– Пожалуй, тем, что в этом году практически завершается история Новых Черемушек – в том виде, как они возникли более сорока лет назад. Ведь, как известно, именно в этом районе появились первенцы массового, индустриального домостроения. А сейчас сносятся последние дома этого периода. Район совершено преображается. Здесь возникают красавцы-кварталы, застроенные самыми современными, комфортными домами. Но снос пятиэтажек продолжается, он идет в районах Академический, Зюзино, Обручевский. Вот-вот начнется реконструкция в районах Ломоносовский, Котловка, Коньково. Всего в 2002 году будут отселены жители из 23 домов, а это примерно 1900 семей.
–…ни одна из которых – ни счастливая, ни несчастливая (вопреки утверждениям классика) – не похожи друг на друга. Когда речь идет о выборе новой квартиры, у всех свой подход, свои проблемы. Так?
– Конечно. Но у нас-то одна задача: быстрее освободить дома, предоставить их бывшим жильцам такие квартиры, которые их устроят, и в то же время соответствуют городскому законодательству о переселении. Процесс, понятно, сложный. Но вот если пять-шесть лет назад сроки переселения (от оповещения семьи, что дом, в котором они живут, подлежит сносу, до ее новоселья по новому адресу) занимали не меньше года, а в прошлом они сократились до 4-5 месяцев, то в этом стали еще меньше – 3-3,5 месяца. Это, если хотите, главный показатель нашей деятельности. А улучшается он потому, что накапливается опыт – прежде всего, в работе с людьми, растет квалификация наших сотрудников, постоянно совершенствуется и общая организация работы управления.
– С чего она начинается?
– Знакомимся с так называемыми «милицейскими» списками всех жильцов, населяющих дом: общим их количеством, составом семей, наличием собственников и нанимателей. И прежде всего сами для себя прикидываем, кто и на какую площадь может претендовать, наши возможности, какое время понадобится для того, чтобы выехали все жильцы дома.
– Иными словами, вы все уже знаете о тех семьях, которые надо переселять.
– Не все, но многое. Конкретные детали выясняются уже при личных встречах.
– Как они проходят?
– В два этапа. Первый: приглашаем людей на общее собрание. И время его проведения, и место – все это определяем совместно с руководителями районных управ и ДЕЗов. Они же помогают нам подыскать помещение, где такие собрания проходят. О чем идет на них разговор? Прежде всего знакомим людей с планами реконструкции квартала, микрорайона, сроками сноса тех или иных строений. Знакомим с существующим городским законодательством на этот счет. Говорим об их правах, но естественно и обязанностях: сообщаем, что переселение строго регламентируется правовыми актами, называем какими. Напоминаем, что мы, жилищники, строго им следуем. И хотелось, чтобы того же придерживались и люди. Ведь именно правовая неграмотность жильцов часто служит причиной возникающих конфликтов.
Второй этап начинается тогда, когда подходит график отселения конкретного дома. Вот когда и всплывают различные проблемы. Тогда приглашаем жильцов в наше управление, здесь их принимают специалисты, беседуют, пытаются разрешить конфликты. Бывают на этих встречах представители районных управ, ДЕЗов, работники паспортных столов, члены попечительского совета. Каждый – специалист в своей области, к каждому – вопросы. И ни один из них не должен остаться без ответа. В конечном счете все решает окружная комиссия, но по документам, которые готовит наше управление, специально созданный для этого отдел.
– Еще одна бюрократическая единица?
– Но она совершенно необходима. Сейчас в отделе работают девять человек. Мы, кстати, первое управление муниципального жилья в Москве, где было создано структурное звено такого рода. В этом нам пошли навстречу и префектура Юго-Западного округа, и Департамент жилищной политики. Конечно, вопросами переселения занимается все управление, но главная забота все же падает на этот отдел. В чем его задача? Оформительская работа, понятно. Но главное все же – разрешение конфликтов, которые возникают в тех случаях, когда речь идет о конкретном жилье, куда должны переезжать люди из сносимых домов. Ведь на стадии реального переселения как раз и всплывают разные сложные ситуации, которые требуют решения. Основное свое рабочее время сотрудники отдела тратят на беседы непосредственно с гражданами.
– А какие возникают ситуации?
– Да они бесконечны! Приходит заявитель. Собственник. В этом случае (таков закон) площадь предоставляется ему по договору мены. Смотрим свидетельство на приватизацию. Кажется, все в порядке. Но вдруг выясняется, что дети в это свидетельство не вписаны. Человек беспокоится: «Будут ли они учтены при оформлении права собственности?» Конечно. Однако необходимо соблюсти все формальности. Вопрос этот, кстати, решается совместно с попечительским советом. Пока же мы советуем, какими документами надо запастись, какое учреждение их может выдать. Владелец квартиры уходит удовлетворенный. Но бывают и более сложные случаи.
– Какие?
– В основном связанные с правами людей на жилплощадь. Вот недавний пример. Квартира приватизирована, но ее владелец умер. Теперь там живет его племянник. Казалось бы, все по закону. Но когда мы попросили у него документ, свидетельствующий его права собственника на квартиру, такового не оказалось. Подобное происходит сплошь и рядом. Жилплощадь завещана, подарена, но люди не спешат оформить соответствующие права. Живут и живут, считают, что все нормально. А вот когда приходит время их переселять, выясняется, что у них нет никаких оснований на получение нового жилья. Живут в квартире, по сути, назаконно.
– Ну, это не проблема… Если есть завещание или акт дарения, останутся лишь оформительские заботы.
– Не скажите. Порой хождение по разным учреждениям может занять от нескольких месяцев до года. А сроки поджимают. И в результате из-за беспечности только одной семьи тормозится снос всего дома.
– И что вы делаете – ждете?
– Нет, конечно. Людям подбираем временное жилье в маневренном, переселенческом фонде, и они там живут до тех пор, пока не докажут документально, что квартира принадлежит им. Потом, конечно, они получат то, что им положено, но пока будут вынуждены мириться со всеми неудобствами. Поэтому сразу бы хотел обратиться к жителям сносимых пятиэтажек: не осложняйте себе жизнь, позаботьтесь заранее, чтобы все документы были приведены в порядок.
– Вы упомянули работу окружной комиссии. А какие вопросы решаются на ней?
– Начну с конкретного случая. Недавно переселяли семью из пяти человек – преклонного возраста мать, ветеран Великой Отечественной войны, ее 40-летняя дочь со своим сыном и его семьей. Жили они на Новочеремушкинской улице, все в 1-комнатной квартире по договору социального найма. По норме им можно было предоставить одну большую, трех или четырехкомнатную. Но они к нам обратились с просьбой: нельзя ли отселить семью сына, дать ему отдельную квартиру? Что ж, закону это не противоречит, мы ответили согласием. Но на этом история не кончилась. По нормам дочь с матерью могли претендовать на 1-комнатную квартиру. Да они и не ждали другого, ничего не просили. Но сами члены комиссии решили: не будет противоречить закону, если предоставить двоим (матери и дочери) 2-комнатную квартиру. А в результате расселяемая семья получила две хорошие 2-комнатные квартиры. Вообще принцип работы комиссии я бы определил так: он не запретительный, а разрешительный. В первую очередь мы сомневаемся не в требованиях людей, а думаем о том, есть ли у нас основания для отказа. И если нет – идем навстречу. Подобное случается, например, в тех случаях, когда родители и великовозрастные дети все еще живут вместе. Такое, к сожалению, все еще не редкость.
– В этом смысле нам далеко еще до западных стандартов, когда сын или дочь, достигнув 18–20 лет, уходят из семьи.
– Да, это так. «Квартирный вопрос» у нас все еще ломает судьбы людей, ведь не имея отдельной площади, они не могут порой создать свою семью. Так вот, если есть возможность, мы расселяем родителей и взрослых детей, предоставляя тем и другим отдельные квартиры.
– Ну, Евгений Васильевич, не управление, а богадельня.
– Далеко не так. Если претензии жильцов чрезмерны, а главное – не имеют под собой правовой базы, мы даем им решительный отпор. Наша позиция ясна – мы руководствуемся только законом, нормативными актами, где подробно и четко расписаны все условия переселения граждан. И без устали напоминаем об этом жильцам. Но, к сожалению, наши доводы для них не всегда бывают убедительными. Вот типичные конфликты. Сносится дом. Жильцам предлагают переехать в новый, расположенный буквально в 2–3 остановках от прежнего. При этом квартиры там несравненно лучше тех, в которых они живут в настоящее время. Не хотят. И ладно бы еще микрорайон был хуже. Да нет, так же благоустроен, столь же озеленен. Почему не хотят? Привычка! Не хочется расставаться со знакомыми в соседних домах, менять поликлинику. И никакие уговоры на них не действуют. Не уедем – и точка. А то, что из-за этого (порой из-за одной семьи!) застопорились работы во всем микрорайоне – их не волнует. Если проанализировать ситуацию нынешнего года, то из общего количества исковых заявлений, которые мы подали в суд, около половины связаны с адресами. Не хотят жильцы их менять! Против самого переезда они, конечно, не возражают (сколько лет мечтали вырваться из пятиэтажки!), но новый дом должен стоять так, чтобы был виден из окон их теперешней квартиры.
– А другая половина исков?
– Она касается размеров предоставляемого жилья. Люди почему-то уверены, что, занимаясь вопросами переселения, иными словами, предоставляя гражданам заведомо лучшие квартиры, власти обязаны также решать и их жилищные проблемы, личного и семейного свойства. Причем, вопреки всем существующим на сегодня жилищным законам. «Должны!» В этом вся суть. Глубоко сидит все-таки в нас иждивенческая психология. Недавно беседовал с молодым человеком. Живут они впятером в 2-комнатной квартире. Тесно, что там говорить. Но существуют правила постановки на очередь, приобретения квартиры, наконец, с помощью городских субсидий. Нет, все это не подходит. Дом готовится к сносу, как этим не воспользоваться? И вот молодой человек ставит жесткие и бескомпромиссные условия: отцу и матери 2-комнатную квартиру, мне – 1-комнатную, и еще сестре с мужем – 2-комнатную. Три квартиры вместо одной! Посчитал: на 50 кв. м больше социальной нормы. Я задаю вопрос: «За чей счет?» Нет ответа. «Не дадите – не двинусь с места!»
– Вы говорите о нанимателях. У собственников, видимо, свои претензии. Какие?
– Вот тоже типичная ситуация. Человек купил малогабаритную 2-комнатную квартиру – 36 кв. м. Естественно, по дешевке: пятиэтажка! И вот теперь дом сносится. «Нас три человека – нужны три комнаты!» Потом «смягчил» требование: «Ладно, пусть будет две, но общей площадью не меньше 80 кв. м!» И тоже угроза: «Иначе не перееду!»
– И много таких случаев?
– Будем справедливы. Необоснованные требования все же выдвигает меньшинство, где-то 7–10 проц. переселяющихся. С остальными у нас проблем нет. Но это меньшинство и создает для города главные заботы, замедляя темпы строительства, мешая планам реконструкции округа. И этим принося немалый вред не только городу, но и сотням москвичей, не давая им вовремя переселиться в новые благоустроенные квартиры. Личный эгоизм становится социальной бедой.
– Итак, суд. Какими документами вы руководствуетесь?
– Жилищный кодекс Российской Федерации, закон о гарантиях лицам, освобождающим жилые помещения, принятый Мосгордумой, постановление правительства Москвы о порядке переселения. В них четко прописаны все права и обязанности как нанимателей, так и собственников. В первом случае жилье предоставляется людям на основании закона о социальной норме жилья на человека, принятой в Москве, во втором берется во внимание стоимость жилья: новое не должно быть дешевле предоставляемого. Всем этим условиям мы следуем. И хотели бы, чтобы и граждане подчинялись им.
Впрочем, даже тогда, когда иск подан, мы все еще продолжаем вести беседы с людьми. И результатом этого является то, что до решения суда дело так и не доходит. Люди убеждаются в справедливости наших предложений и в конце концов переезжают в предлагаемое жилье.
– Идиллия…
– Нет, конечно. Случается и так, что некоторые хитрят, пытаются нас обмануть. Бывает это тогда, когда дело уже в суде, вот-вот намечено слушание. И тут они приходят и говорят: «Отзывайте иск. Мы с вами согласны». А через месяц-другой возобновят свои претензии… Расчет здесь простой: затянуть время, поставить управление в цейтнот. В самом деле, основная масса уже переехала, вот-вот должно начаться строительство. Неужели оно остановится из-за одной–двух семей? Вот и думают: уломаем город, заставим пойти на наши условия. Как говорится, не мытьем, так катаньем. И ошибаются. Мы не поддаемся на провокации. Такие хитрости нам известны. Уж коли подали иск, назад его не забираем. Пусть решает суд.
– А если не в вашу пользу?
– Статистика наших судебных разбирательств такова: мы выигрываем все 100 проц. исков. Так было в прошлые годы, такая же тенденция сохранилась и в этом. Закон не удается обойти никому. И суд только подтверждает это. В конце концов люди переезжают именно в те квартиры, которые первоначально предлагало им управление. Зачем же была вся тяжба?
– Что вы посоветуете переселенцам?
– Не тратить нервы впустую, не отравлять свое новоселье. Каждое дело, которое мы ведем в суде, готовится тщательно, у каждого – неопровержимая юридическая обоснованность. Мне хотелось бы, чтобы люди поняли, что не просто переселяем их, а реализуем на практике важнейшую широкомасштабную социальную программу правительства Москвы – жилищную. В ее основе – как преобразование столицы (снос старых домов, выработавших свой ресурс, возведение новых), так и улучшение жилищных условий людей. Задача, как видите, двуединая, оба ее компонента важны. А потому мы равно должны стоять на страже как интересов граждан, так и города. Мы понимаем, какой груз ответственности лежит на нас, и поступаем в строгом соответствии с законом. От этой своей позиции не отступаем никогда.
О НАШЕМ СОБЕСЕДНИКЕ:
Евгений Васильевич Воронов – кадровый офицер. За плечами – Суворовское, Военное училище, Военно-инженерная академия им. Дзержинского. Около 20 лет проходил службу на Байконуре в качестве инженера-испытателя ракетно-космических комплексов. Уволен в запас в звании подполковника в 1986 году. С 1987 года работает в жилищных органах Москвы. С 1991 года возглавляет Управление Департамента жилищной политики в Юго-Западном административном округе.