24 часа из жизни диспетчера
Домовая диспетчерская напоминает ЦУП – Центр управления полетами, каким его можно видеть на телевизионной картинке: множество кнопок, тумблеров, приборов. Разве что вместо большого экрана, на котором видно движение космического корабля, – доска с сигнальными лампочками.
Они загораются, когда в каком-то из домов (на доске они представлены в виде квадратиков) останавливается лифт. «Корабль» диспетчера Татьяны Бохан из дирекции «Якиманка» – это 40 домов, три тысячи квартир. И, в отличие от своих космических коллег, всем этим хозяйством управляет она одна.
Дозвон с секретом
Вот как раз загорелась лампочка. Татьяна Петровна мельком бросает на нее взгляд. Об этой аварии она уже знает, меры приняла. Но лишний раз напомнить мастеру не помешает. Где его найти? Здесь для нее нет проблем. Каждую минуту диспетчер знает, чем занят каждый рабочий. Нажимает тумблер, и вот уже связь с машинным отделением установлена. Подносит ко рту микрофон:
– Вася, слышишь, еще раз сигналят. Сейчас без четверти семь. У тебя сорок минут. Чтобы за это время лифт был исправлен.
Ее голос, усиленный динамиком, заполняет всю комнату, и потому приказ звучит особенно внушительно.
А у Васи, видимо, дел невпроворот. Да и смена скоро кончается.
– Татьяна Петровна, мне же только за ключом к вам идти полчаса.
– Справляйся, как знаешь. Ни минуты больше, – жестко резюмирует она. – К семи привезут из больницы человека, ему что – пешком подниматься по лестнице? Не трать время, я к тебе сейчас подошлю слесаря с ключами…
Между прочим, явное нарушение должностной инструкции. Ключи Татьяна Петровна может выдавать только под расписку. Даже если солидная организация просит открыть подвал или чердак, щитовую или бойлерную, то пишет запрос на бланке: «Просим… Обязуемся…». Ведь диспетчер отвечает за безопасность дома. Ладно, в этот раз получится без расписки. Ждать нельзя: речь идет о здоровье человека.
Непросто нам выкроить время для разговора. Два телефона, которые стоят перед ней, это, конечно, удобно жильцам. А для нее – двойная нагрузка. Оба разрываются. Дома на ее участке (они расположены около метро «Шаболовка») хоть и добротные, но старые, коммуникации изношены, а потому помощь мастеров требуется постоянно. Попутно Татьяна Петровна дает кому-то совет: «Заняты телефоны? Зайдите в лифт, нажмите кнопку. Тут уж точно дозвонитесь – у меня же лифт, как все технические службы, на пульте».
Очевидное-невероятное
Какие звонки самые частые? Те, которые касаются всего, что связано с водой, – перерывов в ее подаче, или наоборот – заливов, засоров. В последних случаях часто виноваты жильцы: оставляют без присмотра старенькую стиральную машину. А еще эти гибкие подводки, особенно дешевые импортные… Только и жди от них беды. Они ведь рассчитаны на меньший напор. Не для нас – мы еще не научились беречь воду. Нам такие не подходят.
А еще мы запросто можем бросать в сливы картофельные очистки, кости, тряпки и даже игрушки. Начинаются выяснения с соседями… «Вроде бы раньше жилье доставалось даром, но и к дому в целом, и своим квартирам люди относились бережнее».
Ей многое непонятно в новой жизни.
– Вот странно, – замечает она, – есть ведь простое средство от забывчивости: возьми да положи в мойку копеечную сеточку. Но жильцы привыкли к бесплатному обслуживанию. Конечно, сейчас за какие-то услуги платят, хотя бы за тот же засор, но все равно суммы небольшие, а потому многие небрежно обращаются с домовой техникой. Привыкли, что кто-то сделает.
Ее работа – помогать людям. Есть у французского философа Паскаля такое высказывание: «Самое главное в жизни человека – выбор специальности, и этот выбор происходит большей частью случайно». Вот уж к кому оно не имеет отношения, так это к Бохан. Она-то пришла к своей профессии вполне осознанно, хотя в ее дипломе стоит совсем другая специальность.
Рецепт от волокиты
Закончила вечерний техникум и пришла наниматься в один из ЖЭКов – в тот, что расположен на Шаболовке. Тут ей обрадовались. И сразу предложили: «Не можете подождать месяц–другой? Вот-вот должность освободится. Не думайте, что какая-нибудь: инженера! Охотно вас возьмем. А пока поработайте у нас… ну, хотя бы секретаршей».
Поначалу даже обиделась. С ее-то дипломом? Но поработала – и не захотела уходить. Понравилось общаться с людьми. Тут она и открыла главный свой талант, главное свое качество: жалобы людей нисколько ей не надоедают и не раздражают. Даже нравится, когда к ней обращаются с просьбами. Сразу возникает желание помочь.
А потом как-то естественно перешла на работу диспетчера. И вот уже 27 лет на этом месте. Редко такое можно найти в Москве.
Она не просто дает задания мастерам, но и планирует их работу. Выстраивает ее так, чтобы за смену они успели выполнить все заявки. От нее, кстати, не услышишь равнодушных слов: «Ждите в течение дня». Понимает ситуацию, когда человек спешит. Или когда исправление аварии не терпит отлагательства. Тут же звонит мастеру – ее понимают с полуслова, не говоря уже о том, что пользуется она у всех непререкаемым авторитетом, – и тот придет так быстро, как сможет.
Сказать о ней просто: «диспетчер» – значит, не сказать ничего. Она освоила сложнейшую из премудростей – диагностику, которая, как и у врачей, считается высшей формой профессионализма. Порой – только со слов жильца – определит, почему вдруг остыли батареи. Либо погас в доме свет. Либо возник гул, который идет по всему стояку, нарушая покой людей. И как настоящий профессионал, расскажет слесарю или электрику, какую тому предстоит выполнить работу, какие детали для ремонта надо взять. Второй раз идти ему уже не придется. Явится на место во всеоружии.
Светская беседа с одинокой бабушкой
Очередной сигнал с пульта. Какая на сей раз просьба? Нет, это начальство: вывешены ли флаги? Разговор как раз перед Днем города.
Потом заглядывает дворник:
– Когда моя смена?
Она составляет график работы дворников и уборщиц, включает и выключает свет в подъездах…
Телефон. Это явно кто-то из жильцов.
– Диспетчер Бохан слушает…
А в ответ:
– Уважаемая Татьяна Петровна…
Ее не знают в лицо, не представляют, где она сидит, пройдут – не поздороваются, но попроси людей назвать самого надежного человека, которому можно доверять, который посочувствует, – непременно вспомнят ее. У нее на столе листок, где записаны сведения, не имеющие прямого отношения к жилищно-коммунальным делам, но о которых часто спрашивают диспетчера. Людям кажется, что она должна все знать. Как пройти на почту? Какую импортную мойку купить? И даже: что посоветуете от мигрени, когда выдают пенсии? А иногда просто звонят без дела, хотят услышать живое слово. Она уже знает: одинокие старики. Узнает их по голосам. Времени на длинную беседу нет. Но одно–два теплых слова скажет обязательно. А то и попросит: «Позвоните после одиннадцати. Тогда и поговорим».
Какие параграфы, какая инструкция очертит круг ее обязанностей? Она сама лучше всякого чиновника скажет, что нужно людям. А если уж писать инструкцию – то с нее.
Когда отключили от энергии треть Москвы, и Шаболовка попала в зону аварии, что было ее первым порывом? Она, прежде всего, обзвонила всех рабочих, которые были на смене, – дворников, уборщиц, слесарей, кровельщиков, электриков, в общем, всех, кого могла застать. И приказала обойти все дома, осмотреть лифты (более 130!), чтобы убедиться – не застрял ли кто, не нужна ли помощь? Хотя никаких инструкций на этот счет она не получала. Просто первая мысль – о людях.
Или так: сигнал из аварийной службы – прорыв на трассе. Сейчас отключим воду. Как всем это объяснять? Она поступает по-другому – звонит старшим по подъездам: «Обойдите, пожалуйста, квартиры. Предупредите, чтобы набрали ведра, кастрюли, ванну. В ближайшее время вода понадобится».
Работа нелегкая – впрочем, как и любая другая, где имеешь дело с людьми. Ладно, не здороваются и не благодарят. Или говорят «ты» – ей, уже немолодой женщине. К этому привыкла. Но бывает, что первое же слово – нецензурная брань. Типа «мне срочно», но в более энергичных выражениях. Особенно теряется, когда мат выдает нежный голосок – женский или подростковый. Новый язык общения – не привыкла она к нему. В таких случаях отчеканивает в трубку: «Успокойтесь и позвоните позже». А внутри все дрожит, и ее голос еще долго будет деревянным.
Страшней телефона зверя нет
Смена кончается в девять. Ночью едва ли удается прикорнуть на два–три часа. Днем командует оперативными службами, ночью – аварийными. Дом ведь – живой организм, неприятности могут приключиться в любую минуту. Прорвало вдруг регистр (так называется полотенцесушитель), заискрили контакты в выключателе, холодными стали батареи… Жилищно-коммунальная служба – как скорая помощь. На посту все 24 часа в сутки.
Но даже когда смена завершена, и приходит новая работница, что-то задерживает ее в диспетчерской, она не спешит ее покинуть.
Зато с каким чувством выходит на улицу. Все спешат на работу, им еще предстоит трудовой день, а она уже выполнила свой долг и вроде бы неплохо. А потому – тоже ничего не поделаешь с этим – испытывает что-то вроде чувства превосходства. Чуть свысока посматривает на прохожих. Разве что никому не рассказывает об этом – не поймут, засмеют. И все же такие мгновения – самые счастливые в жизни.
Но приходит вымотанная, опустошенная. Какое первое желание? Выспаться? Отдохнуть? Нет, окунуться в тишину. Насладиться полным молчанием. Испытывает почти физическую боль от каждого шороха. Отключает радио, телевизор, телефон… Первые минуты наслаждается. Господи, какое же блаженство – не слышать ни звука! И вдруг телефон, который в эту минуту она ненавидит больше всего, начинает бить по нервам. Это значит, что к ней прорвалась счастливая подруга или родственница. Застала! Она снимает трубку и устало говорит:
– Диспетчер Бохан слушает.