Марк Рудинштейн: «Гулять это по квартире – не для меня!»
Недавно Марк Рудинштейн отпраздновал юбилей. Мало кто знает, что известный кинопродюсер и основатель «Кинотавра», «Ликов Любви», Международного кинофестиваля в Санкт-Петербурге всего лишь десять лет назад переехал в собственную квартиру. А до этого он долго жил в подвале в городе Подольске, чем немало озадачивал телевизионщиков, приезжавших снимать передачи об «отце» самого престижного и уважаемого в стране фестиваля.– Марк Григорьевич, что в вашей жизни значит ДОМ?
– Дом – это место, куда всегда можно прийти. Долгое время у меня его не было, наверное, поэтому так его ценю сегодня. Дом – это там, где уютно, удобно, где тебя ждут. И куда хочется возвращаться каждый вечер.
– Каким вспоминается родительский дом в Одессе?
– Воспоминания о том послевоенном времени очень расплывчаты. Хулиганское время. Я очень быстро убежал из родительского дома, в пятнадцать лет. Дело в том, что в доме, в котором родился, жили люди, которые выдали двух моих дедушек и двух бабушек. Их всех расстреляли. Но были там и другие соседи, пытавшиеся их спасти. Люди по-разному вели себя во время войны, да и после нее. Те, кто выдал моих близких, вероятно, из чувства вины что ли, старались меня подкормить, обласкать. Я бывал потом в той коммуналке: там по-прежнему стояла мебель бабушек и дедушек, оставшаяся после их расстрела. Тем не менее, не обвиняю людей. Их жизнь была в опасности. Понимаю, если бы они не донесли, донесли бы на них. Так работала система. Те люди потом пытались искупить свою вину. И меня жизнь испытывала на чувство страха, когда понимаешь: ты – ничто перед огромной государственной машиной. А после определенных событий, произошедших в моей жизни в 1987 году, страх исчез. Это было классное состояние свободы, когда сам решаешь, что в жизни делать, куда передвигаться, куда ехать. Пожалуй, свободное чувство перемещения в мире – одно из главных достижений последних двадцати лет.
– Под какими крышами приходилось жить эти годы?
– Долгое время у меня вообще не было собственного жилья. А начинал я фестиваль «Кинотавр», живя в подвале в Подольске. В настоящем подвале, наполовину в земле. Когда первый раз приезжали снимать телевизионщики, они крайне удивились. Сейчас в этом подвале склад, но там вполне можно было бы устроить музей. А собственной квартирой обзавелся десять лет назад. И, конечно, обустроил ее по своему вкусу.
– Есть ли у вас какие-то особенные требования к жилью? Своя формула комфорта, что ли?
– Необходимо, чтобы под рукой всегда было все нужное: музыка, книги, фильмы… Любая интересующая меня информация. Чтобы всегда можно было пополнить образование. И чтобы в доме было уютно, удобно. Я не любитель больших помещний. И гулять по квартире – это не для меня. Даже когда размещаюсь в гостинице, прошу выделить небольшой номер. Чтобы поднял руку или ногу (смеется…) и включил все, что надо.
С корабля на бал кино
– Говорят, в юности вы строили морские суда. Как же вас угораздило попасть в мир кино? В среду актеров, продюсеров…
– Действительно, единственная запись в моей трудовой книжке – «судосборщик третьего разряда». Кстати, первый советский крейсер «Москва» появился не без моего участия. Но после армии вдруг стали проявляться некоторые творческие способности: сначала был ансамбль песни и пляски, ВГИК, затем актерский факультет Щукинского театрального училища, а потом – исключение из него. Если бы не отъезд родителей, может, судьба сложилась бы по-другому.
Про «продюсерское окружение» сложно говорить. Ведь профессии «продюсер» законодательно в нашей стране нет – факт наличия есть, а закон отсутствует. Людей, выполняющих эту работу, всегда называли администраторами, директорами производства. И фестивали организовывали вовсе не продюсеры, а администраторы. Только в нашей больной стране администратор фестиваля мог вызывать такой бешеный интерес у прессы! Вы можете себе представить, чтобы кто-то гонялся за администратором Каннского фестиваля? Никто даже не знает, как он выглядит. А наших администраторов знают в лицо. Если на фестивале хорошо размещают людей, кормят, куда нужно подвозят, то так и должно быть! А почему должно быть иначе? Подозреваю, что интерес к «Кинотавру» поначалу был чисто гастрономический. И даже когда был организован хороший институт исследования кинематографии, то это, похоже, кто-то так и не понял. Ибо, когда нас хвалили, то почему-то за отличную организацию, а когда ругали, то называли «Кинотавр» «хорошей тусовкой», где можно неплохо повеселиться. Выпить и закусить. Но ведь это не главное. Если бы организаторы международных фестивалей присмотрелись к профессиональным действиям «Кинотавра», у нас давно бы были приличными и Московский кинофестиваль, и многие другие.
– Марк Григорьевич, едва вы распрощались с «Кинотавром», и снова затеваете грандиозный проект, теперь в Питере. Что подтолкнуло вас к этому?
– Когда отдал «Кинотавр», то поймал себя на двух совершенно разных ощущениях. Первое: свалил с плеч огромный груз… А второе (это ощущение возникло буквально через неделю) – нечего делать! Так идея Питерского кинофестиваля стала обрастать «плотью». Реализую проект, который уже десять лет не дает покоя, и этим хочу поставить точку в трудовой деятельности. Ведь идея «Кинотавра» – организация крупнейшего международного кинофестиваля в Сочи. И так бы оно и случилось, если бы фестивалю не завидовали и всячески не мешали. Я долго доказывал, что именно там должен проходить крупнейший международный (!) кинофестиваль. Но потом понял, что не докажу этого, ибо у разных людей есть свои финансовые интересы в Москве. Я был учредителем и начинал многие фестивали: мои, так сказать, гены есть и в Каннском фестивале (мы проводили дни Москвы в Париже), и в Одесском «Золотом Дюке», и в «Балтийской жемчужине» в Риге… Долгое время доказывал, что надо создать фестивальный комитет России – и не для того, чтобы что-то узурпировать, а чтобы систематизировать. Сегодня в стране такое количество кинофорумов, что можно, по-моему, ездить с одного на другой, не заезжая домой. Но это не значит, что все они должны иметь статус кинофестиваля. В Европе существует ассоциация продюсеров, которая следит за тем, чтобы один фестиваль «не наезжал» по срокам на другой. Надо создать такой фестивальный комитет и в России.
Свой среди чужих?
– Вокруг вас всегда много людей, со многими связывают деловые и творческие отношения. Сознайтесь, есть, наверное, и прихлебатели, и те, кому от вас всегда что-то нужно. А настоящие друзья, какие они?
– Только друзья из детства любят тебя просто за то, что ты есть. Им от тебя ничего не нужно. Даже те, с которыми ты вместе прошел заковыристыми путями экономики, бизнеса, производства, каких-то общих дел в нашей стране, они редко остаются друзьями. Учитывая, что я появился в мире кино неожиданно, многие так и не поняли, – откуда взялся? Ощущал себя, как в фильме Михалкова, «своим среди чужих, чужим среди своих». Многие так и не пустили меня в свою жизнь, и даже те, с кем плотно работаю, все равно семьями не дружим. Люди получали от меня хорошую административную работу, могли стать звездами, вволю потусоваться. И я благодаря им тоже получал свою долю известности и свою долю удовольствия. Поэтому мы благодарны друг другу. А того «ах», которое было, уже нет. Я смирился со многими разочарованиями и «примерил» на себя позицию «фотографа» – сфотографировав картинку, не надо разглядывать ее с обратной стороны. На изнанке может оказаться то, что тебя не обрадует, или ты вообще ничего там не увидишь! Так и искать в душах звезд духовность – дело неблагодарное. Все-таки между кумирами и зрителями обязательно должна быть дистанция. Пусть «звезды» остаются легендой.
– Ну, а каков круг людей, с которым вам хотелось бы общаться?
– Он совсем другой. Это круг Дмитрия Лихачева, Солженицына, Сахарова. Это физики, ученые, музыканты. Предпочитаю компании, где могу слушать, а не говорить. Во-первых, потому что выговорился. А во-вторых, потому что интересно понять, как много в мире ты еще не знаешь.
Дом в своем стиле
– А как отдыхаете?
– Когда появляется возможность – хожу в театр. Читаю – везде. В самолетах. В машине, так как сегодня дорога от дома до работы иногда занимает столько же, сколько дорога в воздухе. Люблю исчезнуть куда-нибудь дней на пять – шесть. Чтобы никто не знал, где ты…
– Дизайн вашей квартиры, кто его разрабатывал? Наверняка, специалист. Или, Марк Григорьевич, вы тоже руку приложили?
– Мне помогала жена Леонида Ярмольника – Оксана. Профессионально, но согласуясь с моими пожеланиями, все прекрасно осуществила. Получилось классно, и именно то, что хотелось.
– На каком стиле остановились: ампир, модерн или хай-тек?
– Понимаю только один стиль – «мне удобно». Удобно, например, лежать в джакузи и иметь возможность включить в ванной комнате телевизор, который укреплен на стене. Рядом может журчать водопад, или бить фонтан. Или играть музыка, если есть для этого настроение….
– А можно ли вас застать дома с молотком? Или это, извините, не к вам?
– Нет, это – не ко мне. Если надо что-то куда-то передвинуть, то, пожалуйста! А вот если буду заколачивать гвоздь, то могу промахнуться.
– Вы играете в мюзикле «Губы» Сергея Проханова и Александра Журбина. Это Театр Луны. А что еще в планах?
– Собираюсь выйти на сцену в новой антрепризе. Периодически снимаюсь в кино. Это огромное удовольствие. Знаете ли, актерское студенческое прошлое нет-нет, да и дает о себе знать.