Владимир Шаинский: «Если женщина не умеет делать борщ, то не о чем и разговаривать!»
В дом напротив Курского вокзала с детства всем знакомый композитор Владимир Яковлевич Шаинский переехал год назад. Продав уютную двухкомнатную квартирку на Колхозной площади, где было прожито много не самых худших лет жизни, Шаинский решил улучшить свои жилищные условия и купил уже четырехкомнатную квартиру. Не мудрено, что семье понадобилась дополнительная жилплощадь, ведь дети уже совсем выросли: старшему Славику 16, дочке Анечке – 12, оба занимаются музыкой, играют на фортепиано, а потому каждому нужна отдельная комната для занятий.
Хорошо бы и студию
– Дети не хотят работать на одной и той же аппаратуре, – объясняет заботливый отец, – Считают себя личностями и требуют той же техники, что имею я. Поэтому в каждой детской комнате нужна аппаратура: компьютер и всякие там причиндалы.
Правда, при таком раскладе самому маэстро уже не остается отдельного места, поэтому мечты Владимира Яковлевича распространяются дальше:
– Мне нужна еще однокомнатная квартира где-нибудь рядом, чтобы сделать свою студию. Где можно было бы и музыкой заниматься, и иногда заночевать.
Гараж для своей «десятки» Шаинский уже успел приобрести недалеко от нового места жительства. Решит, что делать дальше, «Верховный главнокомандующий», то есть жена Светлана, которая должна вернуться из Израиля, где семейство Шаинских проживает уже энное количество лет на съемной квартире, курсируя по необходимости туда-обратно. Так вот, предстоящим ремонтом на новом месте жительства будет, по утверждению композитора, заниматься Светлана.
– Мне по этому поводу нравится сравнение из «Недоросля» Фонвизина: «При твоих глазах мои ничего не видят», – говорит Шаинский. – Тем более, что переделывать мы здесь ничего не собираемся, так, косметический ремонт.
Сейчас в квартире, доставшейся от прежних хозяев в довольно потертом состоянии, на своих местах только музыкальные инструменты и сопутствующая техника, да еще спальные места для всех членов семьи. Треть же гостиной занимает рояль, который маэстро приобрел лет десять назад. Точно
такой же стоит и на его даче, дабы черно-белые клавиши всегда находились под рукой. В студии, под которую пришлось временно преобразовать самую большую спальню, – вся современная техника, необходимая для компьютерной записи и воспроизведения музыки.
И электронный синтезатор, и замечательный австрийский микрофон, привезенный специально из Америки, и всевозможные пульты, и, конечно же, компьютер, с которым композитор Шаинский явно на «короткой ноге».
– Компьютер – мой главный помощник, поэтому во всем стараюсь разобраться сам. Конечно, получается не так виртуозно, как у сына, но стараюсь. Просто порой жалко времени, чтобы сидеть и разбираться в характере техники, предпочитаю больше тратить на сочинение музыки.
Кстати, недавно Шаинский закончил свое новое произведение под названием «Полонез Шаинского». На эту мысль его навел Эдуард Успенский, который постоянно дразнил композитора: «Как же так, «Полонез Огинского» есть, а «Полонеза Шаинского» нет?!» Что ж, теперь есть и такой. А на традиционный вопрос: «Что пишете сейчас?», композитор с улыбкой ответил: «То, что не написал до сих пор».
В принципе, и из домашних дел Владимир Яковлевич предпочитает два: писать музыку и заниматься спортом.
Борщ, виски и чудо морское
– Владимир Яковлевич, как-то не верится, что вы, такой энергичный человек, ничего не делаете по дому.
– Все, что необходимо, умею, но ленюсь. Могу пол помыть, в магазин сходить, белье в стиральную машину забросить, приготовить любое кушанье, даже борщ – самое индикаторное блюдо. Кто умеет сварить вкусный борщ, может быть поваром. Жену, конечно, выбрал по любви, но выяснилось, что она борщ делает лучше, чем ее ныне покойная мама, то есть такой, что просто пальчики оближешь. Так что борщ, могу это утверждать, – это цветок любви.
– Что же делать той, кто не умеет варить борщ? И замуж никто не возьмет?
– Если женщина не умеет делать борщ, то не о чем и разговаривать. Потому что это показательное блюдо. Что же до моих любимых блюд, то в разное время они разные. Люблю хорошие фрукты и овощи. Мясо не очень люблю, стараюсь есть его поменьше, но бывает, на банкетах под водку приходится закусить мясом. Вчера, например, под хорошую закуску много было выпито коньяка.
– Много – это сколько?
– 10 рюмок граммов по 50. Хотя это все же не очень много. Поллитра – это нормально. Столько же могу выпить и виски. Сейчас не могу достать такой виски, который мне понравился, не классический шотландский скотч, а американский – «Бурбон». Однажды в Израиле попробовал 20-летней выдержки «Бурбон» штата Кентукки – это было что-то. Потом ездил по всей Калифорнии, искал «Бурбон» большой выдержки, но больше 8-летней не было. А это совсем не то.
– Но не борщом же да «Бурбоном» единым жив человек? К тому же при вашей страсти к подводной охоте… Наверняка можете предложить какое-то свое фирменное блюдо из морепродуктов?
– Очень люблю мидии, но не те, что специально выращены, а именно собранные на диком поле. Я, например, за один нырок могу собрать со дна где-то до 10 килограммов мидий. Вот их и готовлю.
– А как их принято есть?
– Молча. То есть непосредственно с ракушки или вилкой, или прямо рукой. А самая вкусная вещь на свете – морской гребешок. Он должен быть только что пойманным. Если его 5 минут отварить, а потом сразу пожарить… А делается это так: отваренный моллюск обрезается таким образом, что от него остается только центр, кружок моллюска, как шайбочка диаметром 5 см от силы. Вот эта «шайбочка» кладется на сковородку и поджаривается с подсолнечным маслом, можно немножко лучку. То, что получается, – это божественно, ни с чем не сравнимо. Впрочем, вчера был на банкете, где нам подавали осетрину: просто объеденье, поскольку была настоящая осетрина, не перемороженная, а только что пойманная. Конечно, если сам гарпунишь осетров — это еще вкуснее. Только что пойманная рыба, ростом с меня…
– Да, помню, вы показывали фотографии с вашими морскими трофеями…
– …совершенно свежая рыба – совсем другое дело. Мы как-то сидели вчетвером и за 2 часа уничтожили 8 кг осетра на вертеле. А готовили его как шашлыки: на вертеле кроме рыбы были еще помидоры, лук, еще соус …
* * *
Впрочем, о своих легендарных походах по водным пространствам планеты заядлый подводный охотник, пробороздивший с подводным ружьем практически все моря и океаны, Владимир Шаинский может рассказывать бесконечно. Жаль только, что при переезде на эту квартиру, богатую коллекцию своих подводных реликвий: кораллов, морских ракушек, звездочек, – Владимир Яковлевич отправил на дачу. Зато есть надежда, что когда на даче композитора закончится перестройка и ремонт, нам удастся туда заглянуть.
На даче у знаменитого композитора мне впервые довелось побывать лет 10 назад, когда его сыну Славику было шесть лет, а Анечка была двухлетней крошкой. Большая двухэтажная дача за высоким забором недалеко от Малаховки впечатляла. Внизу располагались комнаты и кухня – столовая, а огромный второй этаж был чуть ли не полностью отдан под спортивный зал: снаряды, маты, шведская стенка, канат, свисающий аж до первого этажа. Сыну Славику тогда здорово доставалось: отец очень серьезно занимался его физическим воспитанием.
Поэтому примерно такой же гимн, как он поет борщу и морепродуктам, композитор исполняет и в отношении спорта. Дома часть студии у Шаинского отведена под спортивные сооружения, где компактно расположились перекладина, стенка, тренажер и разнокалиберные гири: 16, 24 и 32 кг. И на всех вышеперечисленных снарядах 78-летний композитор занимается легко и регулярно. Неудивительно поэтому, что он всегда бодр и в отличной физической форме. К тому же каждое утро, встав в 6 утра, он еще делает пробежечку недалеко от дома, потом «общается» с тренажером и только после этого садится за рояль. А чтобы иметь представление, как Шаинский «работает» на снарядах, достаточно посмотреть фотографии, собранные в большую коробку из-под пластинок – половина из них запечатлела Владимира Яковлевича в плавках на перекладине.
* * *
Прорубь как лекарство
– А сколько раз вы можете подтянуться на перекладине?
– Честно говоря, давно этого не делал. Но мой максимум – это 16 подъемов с переворотом, и то это когда я был в самой лучшей форме. Качественное подтягивание однажды удалось сделать 14 раз. Мой старший сын Еся, ему 32 года, когда ему было 20 лет, делал совершенно спокойно 20 таких подтягиваний в хорошем темпе. И то, я считаю, исключительно благодаря мне, поскольку я привел его в спорт, когда ему было 4 года. Я не могу с ним сравниться.
– При такой спортивной нагрузке на здоровье, видимо, не жалуетесь?
– Стараюсь держаться, несмотря за годы. Правда, в последнее время простужаюсь довольно часто. Но для меня это не проблема. Я в свое время моржевал. И теперь, если серьезно начинаю заниматься моржеванием, то простуда прекращается.
– Если нет возможности сразу в прорубь, чем лечитесь: аспиринчик, водочка?
– Если температура, то никакого спиртного. Жду, когда выздоровлю. Лекарства не принимаю. Разве малиновый чай с лимоном, когда простудился, да липовый цвет. Но это не лекарства, это все я люблю.
Приходится крутиться
– Владимир Яковлевич, вы считаете себя процветающим человеком и музыкантом?
– Чтобы здесь процветать, нужно быть бизнесменом. Мне это не дано, поэтому думаю, что и в Америке я не был бы особенно богат. Но, может быть, богаче, чем здесь. Да, приходится крутиться, легких денег не бывает.
Чуть ли не каждый день выступаю по радио или ТВ, но никому не могу диктовать свои условия. Что бы ни предложил, говорят – это нельзя. А что можно? Только не про политику. А еще лучше, если вы сейчас, стоя на одном ролике, выпьете рюмку водки. То есть всем нужно шоу, а не музыка. Думаю, что на следующем этапе, до которого, к сожалению, я еще не дорос, будет нужна музыка.
– Но ваша музыка, к счастью, звучит – значит, заказы все-таки есть?
– Заказы всегда есть, и звонков много. Буквально перед вашим приходом мне позвонил продюсер с «Мосфильма» с просьбой разрешить ему использовать в картине мою песню. Я на всякий случай поинтересовался, кто же написал музыку к самому фильму, и мне назвали фамилию автора музыки, которую я никогда не слышал вообще. Хотя в музыкальном мире – не новичок.
– Вас это смутило?
– Для меня было всегда интересно, чем руководствовались на том же «Мосфильме», приглашая композиторов. Тут важны не действительные заслуги композитора, а какие-то совершенно другие факторы.
– Но вы дали свое согласие?
– Дал. Но ничего устного в наше время не может быть. Заключим договор.
– Вообще, конечно, интересно: песни ваши используют, а писать музыку к кино не зовут. Вы не знаете, почему так?
– Считают, видимо, что я слабее, чем тот композитор, который для них сейчас пишет музыку. Почему, к примеру, не зовут писать мюзиклы, когда у меня их уже столько написано? А я скажу. Потому что когда мюзикл решает написать известный бизнесмен, ему трудно запретить, – у него деньги есть. Он миллионер или миллиардер. Вот Джина Лоллобриджида захотела стать скульптором. Кто ей запретит?
– То есть по-прежнему деньги решают все?
– Конечно, если у человека есть деньги, достаточно написать приемлемую мелодию, и тут же к нему придет отряд оркестровщиков и все, что он напишет, обработают, оторкеструют наилучшим образом. Придет и отряд звукорежиссеров, которые на лучшей аппаратуре все это запишут. И все, и запретить это нельзя. Сказать, что это незаконно? Все законно.
– Но даже при такой трудной жизни вам все-таки удается держаться на плаву?
– Если бы я не был востребован, я бы давно уже подох или вынужден был бы пойти на вокзал вагоны грузить. Благо, вот он, Курский вокзал, рядом. Так что теперь я не пропаду. Жене не нравится, что мы теперь живем слишком близко к вокзалу, а мне нравится по вышеизложенным соображениям.
– Владимир Яковлевич, а вы богатый человек?
– Морально.