Евгений Весник: «Пишу книги и спорю с монтенем»
Замечательный, блестящий актер, народный артист России, автор множества искрящихся юмором книг, отличный собеседник, человек с удивительной памятью, просто большой умница – все это о нем, неподражаемом Евгении ВЕСНИКЕ. Но вряд ли имеет смысл терять время на эпитеты, если есть возможность пообщаться с ним в непринужденной домашней обстановке…От приготовленных заготовок по поводу шикарной квартиры в «сталинской» высотке на Красной Пресне пришлось сразу отказаться, как только вошли в крохотную прихожую небольшой двухкомнатной квартиры, уже 13 лет занимаемой Евгением Яковлевичем и его женой Нонной Гавриловной.
Как-то не так представлялась обитель знаменитого артиста: ни блеска золота, ни дорогой мебели и посуды, ни крутых ковров и картин знаменитостей.
Эту квартирку Евгений Яковлевич с женой получили в 90-м году. В ту пору Евгений Яковлевич уже давно и заслуженно носил звание народного артиста СССР, и ему по существующим законам причитались лишние 10 метров жилой площади. Чиновники же, как это нередко бывает, трактовали закон по-своему: «Если вы имеете, то имеете, отнять не можем, а давать лишнее – не даем». Но лишнего как раз никто и не просил, потому что жила тогда семья известного артиста в скромненькой «двушке» в районе проспекта Мира, имели жилой площади всего-то 27 метров да кухоньку 5,5, поэтому хотелось иметь хотя бы то, что положено.
После долгих чиновничьих подсчетов и пересчетов в результате переезда площадь квартиры товарища Весника увеличилась не на положенные 10 метров, а всего лишь на 7, что и было зафиксировано в соответствующих документах: 34 кв. м жилой и 63 – общей.
Квартирный ряд: Евгений Яковлевич, я как-то всегда считала, что уже где-где, а в легендарной «высотке» должны быть огромные, вместительные квартиры. А на самом деле…
Евгений ВЕСНИК: А на самом деле наша квартира рассчитана была на одного человека и состояла, по задумке проектировщиков, из спальни и кабинета, то есть двух проходных комнат. Раньше здесь жил генерал-лейтенант, герой СССР, летчик-испытатель Харитонов.
К.Р.: Но этот дом знаменит еще и тем, что здесь проживали и другие именитые люди страны: герои, чемпионы, лауреаты Ленинской премии, известные артисты. Хотя последних можно было пересчитать по пальцам: Быстрицкая, Царев, Миров, Петр Олейников. Вам кого-нибудь из них удалось застать?
Е.В.: Вы правы, здесь проживало немало знаменитостей. Но все как-то быстро удирали отсюда, и сейчас больше никого почти уже не осталось: я да экс-чемпион мира по шахматам Смыслов, он живет выше меня.
Стоит заметить, что элитная высотка сконструирована довольно своеобразно: масса огромных холлов возле лифтов и квартир и довольно скромные внутренние параметры самих жилищ: такие, что семье из двух человек и то особо развернуться негде. Спасают квартиры лишь высокие потолки с лепниной, благодаря которым жилье кажется более просторным, в нем легче дышать.
Поскольку квартира, полученная Евгением Весником, состояла из двух смежных комнат с дверью посередине, хозяева решили заняться реконструкцией, не отходя, как говорится, «от кассы». Перво-наперво напрочь заколотили дверь, связывавшую обе комнаты, сделав их изолированными. Теперь в них можно было проникнуть через небольшой отгороженный 9-метровый холл, который одновременно, за неимением другого места в квартире, тотчас превратили в рабочий кабинет хозяина с удобным, но не громоздким рабочим столом и книжными шкафами во всю стену за его спиной.
– Мы сидим в коридоре, – обводит рукой свой довольно скромный кабинет хозяин, – но мне здесь уютно.
Именно здесь написаны практически все замечательные книги Евгения Весника: воспоминания о театре, о жизни, о событиях и людях. Недавно Союз писателей Москвы вручил артисту и писателю литературную премию «Венец». А «благодарность» от Путина пришел вручать представитель президента Г. Полтавченко.
– Хороший мужик, мне понравился, – вспоминает Весник. – Вручил ящик деревянный из-под «Калашникова». Я говорю: «Боже мой, неужели оружие разрешили?» Открываю, а там стеклянный автомат, полный водки.
Что делать с содержимым автомата, для народного артиста не вопрос – у него всегда водилось немало друзей, с которыми можно было душевно посидеть, потолковать. И сейчас в свои 80 здоровый образ жизни Евгений Яковлевич поддерживает «рыбалкой и водочкой, в малом, к сожалению, количестве», зато со знанием дела утверждает: «Водка не бывает плохой. Бывает хорошей и очень хорошей. Об отравленной я не говорю – это же не водка. Впрочем, и самогончик идет хорошо».
Домашними делами и заботами Евгений Яковлевич никогда себя не обременял. Чуть что, сразу начинает жаловаться: «Я больной, раненый, контуженный, мне 81-й год, мне нагибаться трудно». Так что и народные артисты, как и все прочие мужчины, под любым предлогом норовят от домашних дел уклониться. Впрочем, Нонна Гавриловна со всеми домашними делами умудряется справляться сама, предоставляя мужу его любимые занятия.
Поэтому самое большое удовольствие Евгений Яковлевич получает от любимых книг, без которых не может жить. Это Достоевский и Зощенко, Ильф и Петров, Салтыков-Щедрин и Гоголь. Кстати, за чтение произведений этих авторов на радио «Говорит Москва» Евгению Веснику недавно был вручен заслуженный приз «Золотой микрофон», который занимает почетное место на его рабочем столе. Но особой любовью и вниманием пользуется у Весника трехтомник «Опытов» Мишеля Монтеня, который всегда под рукой. А в одной из своих книжек Евгений Яковлевич даже ведет беседу с великим французом, приводит ему свои доводы, соглашается и спорит.
Зато с любимой женой Нонной, с которой бок о бок прожито 36 лет, он уже давно не спорит, и чаще старается соглашаться во избежание каких-либо эксцессов.
К.Р.: Евгений Яковлевич, вы прожили вместе уже столько лет. Хотелось бы узнать, вы жене часто говорите слова любви?
Е.В.: Ну что говорить о любви? Это несерьезно. Если человек влюбляется, я по себе знаю, хочется казаться смелым, выдрючиваться, подарками поразить и так далее. Поступки говорят о любви, а не слова. Да, к моему большому удивлению, мы прожили вместе уже 36 лет. Я себе не представлял, что можно с одной и той же женщиной жить больше пяти лет. Но я никогда не говорил ей: я тебя люблю. Вот сейчас говорю: Нонка, я тебя люблю.
К.Р.: Столько лет вместе… У вас есть какие-то секреты?
Е.В.: Не знаю, никаких. Я говорил: «Нонна, я начинаю к тебе привыкать, надо расставаться». На это она отвечала: «Не надо, зачем?». Я и поддался. И вот до чего докатились.
К.Р.: Похоже, вы не сильно об этом жалеете. Скажите, а вы чем-то жертвовали ради любимой женщины?
Е.В.: Ну, многим. Количеством выпитой водки пожертвовал. Пожертвовал частыми встречами с некоторыми друзьями, с которыми мы выпивали, болтали, занимались ерундой, а Нонна меня немножко ограничивала в этом, за что я ей опять-таки благодарен.
К.Р.: А какими методами Нонна Гавриловна на вас воздействовала?
Е.В.: Больше всего на меня воздействовало, когда она молчала. Это ужасно! Это ужасно, когда женщина молчит. Это действует гораздо сильнее любых слов. Как, например, на сцене. Самое сильное средство, которым перестали пользоваться современные актеры, потому что они думают только о себе, – это пауза. Исключения есть, например, Женя Миронов. Он мне очень понравился, он потрясающий. Увидел я первую серию «Идиота» и обалдел. Это настоящий, большой артист. Он все пропускает через глаза. Ни одной реплики просто так не сказано. У него все на паузах. Сильнее ничего нет в театре.
К.Р.: Выходит, что как на сцене, так и в жизни, нет ничего сильнее молчания?
Е.В.: В жизни, когда жена не отвечает на какие-то вопросы и смотрит в одну точку, на тебя не глядя, естественно, это действует значительно больше, чем драки, разводы и так далее. Это ужасающая сила.
К.Р.: А значит ли это, что в вашей семье роль главы семьи отводится Нонне Гавриловне?
Е.В.: Нет, я ее назначил начальником штаба, у нее довольно ограниченные возможности. Зато я уже 36 лет плачу ей зарплату.
К.Р.: Простите, но ведь ваша супруга тоже работала?
Е.В.: Конечно, она инженер-экономист, закончила горный институт и неплохо работала, на уровне хороших строевых занятий. Но были и изъяны.
К.Р.: А у вас изъяны есть?
Е.В.: Огромное количество. Я весь из изъянов. У меня есть такой рассказ любимый. Когда нас привели на какую-то ткацкую фабрику, не помню, где это было, по-моему, не в Москве, нам показали, как льется готовая лента шелка. Это так красиво! Валики разные, лента идет, как волна. И вдруг на уровне огромного контейнера промелькнула дырка. Мы ее все проводили глазами. Когда вышли из этой фабрики, у всех в памяти осталась только дырка. Так вот и в нашей жизни теперешней, дырок больше, чем красоты волнистого шелка. Так как я иду в ногу с современностью, я гражданин своей страны, то я весь из дырок.
К.Р.: Но что-нибудь целое все-таки существует?
Е.В.: Этакая сопливая ткань, связывающая дырку с дыркой. А в прорехи проглядывают мечты о будущем, о том, чтобы люди жили по законам 10 Заповедей Господа Бога, переданных Моисеем народу, и по Нагорной проповеди Иисуса Христа из Нового Завета.
К.Р.: Вы сами живете именно так?
Е.В.: Вообще-то старался. Я ничего не украл, никого не обидел. Может, оскорбил, кого-то куда-то послал. Но я близок к этому. Я считаю, что 10 Заповедей и Нагорная проповедь – это и есть Конституция.
К.Р.: Евгений Яковлевич, а каково ваше жизненное кредо?
Е.В.: Мой главный девиз в жизни, это слова Василия Васильевича Розанова: «Беги толпы!». Я-то лично считаю, что все беды на земле – экономические, политические – происходят от вибрации толпы.
К.Р.: Но ее же кто-то побуждает к этому?
Е.В.: Не знаю. Это уже другой вопрос. Но вибрация толпы рождает все отрицательное, существующее на земле. Основная ошибка всех руководителей заключается в том, что они слушаются большинства.
К.Р.: А кого им следует слушаться, себя?
Е.В.: Нет, нужно слушать умных, проверенных людей. По этому поводу могу рассказать смешную историю. Мне как-то довелось побывать в Токийском университете, и там у меня произошла любопытная беседа с одним из студентов. Беседу привожу дословно. – Вы знаете, почему у вас такое безобразие в России, бесхозяйственность? – обращается ко мне молодой человек. – Почему, интересно? – спрашиваю я. – Потому что вы всех порасстреляли, посажали, поссылали, повыселяли. И теперь у вас глупое большинство командует умным меньшинством. – А у вас? – А у нас, в Японии, очень любят умных и талантливых. И у нас умное и талантливое меньшинство командует глупым большинством. – Что же нам теперь делать? – Нанимать правительство. – Какое? – Японское.
Тогда я решил продолжить беседу: – Я нагляделся на ваши железные дороги, гостиницы, мы, конечно, отстали от вас…» И он мне ответил: « НАВСЕГДА!» Это я крепко запомнил.
К.Р.: Евгений Яковлевич, скажите, от чего вы получаете удовольствие в жизни?
Е.В.: От людей, понимающих юмор, от людей, с ироническим складом ума. И от талантливых артистов. Их очень мало. Все стали играть в демократию. Все предали забвению систему Станиславского, мало того, над ней смеются. А она – спасательный круг. Американцы, например, без этого не работают. Они думают о действии, оценке, жестах. Мы все забыли. Посмотрите, как машут руками артисты, как они разговаривают, какая дикция. Хороший артист не может играть сам по себе хорошо.
Хороший артист должен понять замысел режиссера, сверхзадачу, взаимоотношение образов. Только в трактовке взаимоотношения образов можно хорошо сыграть. Без взаимоотношения образов, без знания ходов шахматных фигур вы никогда ничего не сыграете. Это раз. Второе. Если, предположим, артист состоит из 7, к примеру, нот: темперамент, обаяние, пластика, дикция, голос, сосредоточенность, и так далее, то выпадение одного из этих элементов не может позволить артисту говорить об идеальном образе.
Если вы выбросите из таблицы умножения цифру 3 или 7 – летит все, достигнутое человечеством. Так же и с артистом. Выпадение одного из элементов не может создать идеальный образ. Посмотрите, что делают наши ведущие, самые популярные артисты (не буду называть фамилии)! Они же ничего не делают и не имеют никакого отношения к актерскому искусству. Бывает даже, что они просто плюют на все на это, и на автора, и на публику. Я ухожу с таких спектаклей.
К.Р.: Своим театром вы довольны?
Е.В.: Нет. Нет Малого театра. Есть другой театр. Есть люди, которые руководят театром, может быть, по своему способные и достойные, но того Малого театра, в который я был со школьной скамьи влюблен, такого театра нет. Я не обижаю этот театр, ради Бога, наоборот. Может быть, тот Малый театр не смог бы сделать то, что делает этот Малый театр сейчас. Но с моей точки зрения и моего образования, с точки зрения моих великих педагогов, нет такого театра – Великий Малый русский театр. Они не имеют права так называться.
К.Р.: А как вы сами попали в театр?
Е.В.: Я остался один, без родителей, и надо мной взяла духовное шефство наша учительница, которой я благодарен и по сей день, праправнучка поэта Тютчева, Анна Дмитриевна Тютчева. Учился я тогда в 15-й средней школе на Донской улице. Она меня записала в кружок, которым сама руководила, и я там играл роли, много ролей. И это она сказала, что мне надо идти в театр.
Я пошел, сдал. Меня приняли. Я любил, обожал Малый театр. Нас водила туда наша учительница и объясняла, что такое хороший театр, что такое плохой.
Ведь почему мало ходят на концерты симфонического оркестра? Никто не знает, о чем эта музыка, что она изображает, почему так, почему эдак. А она нам объясняла, что театр, который заставляет думать, это хороший театр. Театр, который заставляет сопоставлять свое поведение с тем, что ты видел на сцене, это хороший театр. А театр, где ты смеялся, получил удовольствие сию минуту, вышел и забыл, это плохой театр. Так что все очень просто.
К.Р.: Евгений Яковлевич, над чем вы сейчас работаете, что недавно закончили, что в перспективе?
Е.В.: Я очень благодарю редакцию Московского радио «Говорит Москва», которая позволила мне записать несколько своих любимых книг. Это «12 стульев», за что я получил премию «Золотой микрофон», «Золотого теленка», всего Швейка. Один за всех я записал «Ревизора», и эта передача уже два раза прошла в эфире.
Сейчас пойдет вершина моих желаний, я всю жизнь мечтал записать «Историю одного города» Салтыкова-Щедрина. И вот свершилось, слово в слово, не выкинув ни одной буквы. Это будет звучать 4-5 месяцев подряд, каждое воскресенье в 9 часов вечера.
Закончу «Голубую книгу» Зощенко, за которую раньше сажали в тюрьму, которую запрещали издавать. Это гениальная книжка, которую он написал по просьбе Горького. Благодарен главному редактору канала «Культура» Пауховой за то, что они пошли на траты и сняли 8 серий «Курьезов», 2 серии «Летописи». То есть 10 серий уже со мной сняли, и они прошли в эфире с повторением. Получил огромное удовольствие, и им очень благодарен.
В конце октября выходит книга, которую я сейчас вычитываю. Она будет называться «Врать не буду». Здесь три моих повести и путевые заметки. Это такая полусерьезная книга, где я чередую юмор с политическими и философскими вещами. Еще у меня готова одна книга, буду предлагать ее издателям. И еще сейчас занимаюсь большой работой, для которой пришлось даже пригласить помощника. Только не знаю, успею ли. Ведь старость – это когда будущее позади.