За кулисами тихого центра
Трехэтажному дому на углу улицы Гиляровского и Банного переулка около ста лет. Немногим меньше Валентине Ивановне – 92. Но встретились они только в 1936 году, когда Валентине Платициной от треста, в котором она работала, дали комнату в коммуналке. До того в квартире № 13 жил Н. А. Булганин – в то время председатель Совета Народных Комиссаров.Потом ее разгородили тонюсенькими перегородками, чтоб жильцов побольше вселить, и стала она гордо именоваться четырехкомнатной. Во время войны комнату успели занять, и приехавшая из эвакуации Валентина оказалась бездомной. Пришлось повоевать, но суд справедливость восстановил.
Две изолированные и одна проходная тринадцатиметровки постепенно перешли во владение Платициных. Сын женился, родилась внучка. Рядом шумел, гомонил Проспект Мира. Их собирались сносить еще в 1980-м, к Олимпиаде. Соседний дом снесли, а их остался. Протекала крыша, ржавели вечно мокрые батареи. «А что вы хотите? – говорил слесарь, – капремонта-то ни разу не было!» Слухи еще тогда пошли, что вот-вот на капремонт поставят. Прошло двадцать лет.
Все это время Валентина Ивановна аккуратно отмечалась в очереди на жилье и вместе с сыном Сергеем и невесткой Людмилой мечтала о новой, отдельной квартире. В 2000 году умерла соседка, и комната отошла им. Очередниками они, конечно, быть перестали. Хотели тогда площадь приватизировать, но в ДЕЗе сказали: ставим на капремонт, не положено! И утешили: дом старый, по оценке БТИ, квартира ваша стоит копейки, так что собственниками становиться нет смысла, – вам и дадут за нее копейки. Они и поверили. Впрочем, им и так было неплохо. Пусть в старом доме, на первом этаже, но своя, отдельная четырехкомнатная квартира – 88,6 квадратных метров общей площади, 57,3 кв. м – жилой.
Валентине Ивановне перевалило за девяносто. Характер решительный по-прежнему при ней, мыслит ясно, но передвигается с трудом. Благо поликлиника Академии наук, где она работала, и до сих пор прикреплена, неподалеку – на «Тургеневской». Стал все чаще прихварывать вышедший на пенсию (в прошлом – прекрасный конструктор) Сергей. Все заботы легли на плечи невестки Людмилы. Вышла замуж внучка Ирина. С зятем повезло. Хотели прописать его к себе, но, оказалось, дом поставлен под снос. Постановление об этом вышло в 2003 году. Но Мишу, мужа Ирины, уже в 2002 прописать отказались. «Ребята пошли в ДЕЗ, им сказали, что не положено, и они ушли», – говорит Людмила Васильевна.
До конца года дом должны отселить. В июле прислали по почте смотровой ордер (так как Валентина Ивановна передвигается с трудом) на новую квартиру. В Центре, на Госпитальном валу, 79,9 кв. м общей площади, 45 – жилой. Людмилы Васильевны в Москве не было, и смотреть поехали молодые. Квартира всем оказалась хороша, но – трехкомнатная. Ирина с Михаилом махнули рукой – «все равно нам там не жить», и согласились. Согласие подмахнули и Сергей Михайлович, и Валентина Ивановна. Людмила Васильевна приехала – схватилась за голову. 92-летняя свекровь, больной муж, у самой проблемы со здоровьем… Переезд и так подобен пожару – вон одна комната вся коробками и узлами завалена. Уже приземлиться бы где-нибудь, пожить спокойно…
Конечно же, им нужна четырехкомнатная. Либо хоть какая, за выездом, «трешка» и однокомнатная. Они рады бы доплатить за лишние метры, но… Собственниками стать не успели, очередниками с тех пор, как получили четвертую комнату, не являются, зять не прописан… Никаких надежд. Ну, а купить квартиру для молодых им, как и любому обычному, среднему москвичу, не по карману.
Мы сидим за круглым столом на кухне. Пьем чай. Валентина Ивановна неспешно рассказывает про войну, эвакуацию, как комнату свою назад отвоевывала. Что ветеран. Что всю свою сознательную жизнь прожила здесь. Она еще верит, что все как-нибудь образуется: «Ведь должны же они понимать…» У Людмилы Васильевны застывший взгляд человека ничего хорошего уже не ожидающего. Смотрит в окно. Бывшее фабричное здание красного кирпича. Выбитые стекла. Грузовик подкатил к подъезду. Слышен лязг металлической двери. Грузят мебель. Завтра ей ложиться в больницу. Что будет потом?..
Обычная, ничем не примечательная история. Ничего в ней выдающегося нет. Сами во всем виноваты. Были бы попроворней да похитрей, знали бы законы… И прописать зятя могли изловчиться, да развестись в конце концов, как многие делают, чтоб получить отдельную площадь… «Но это уж последнее дело, – говорит Людмила Васильевна. – Как же на такое пойти?..» – и смотрит на меня с надеждой: вдруг я все-таки что-нибудь посоветую?
Комментарий специалиста
Говорит заместитель начальника Управления Департамента жилищной политики в ЦАО Елена РЫЛАТКО
В соответствии с 96-й статьей Жилищного кодекса нанимателям предоставляется жилое помещение метражом не менее 18 квадратных метров общей площади на одного человека. То есть при семье из четырех человек необходимо предоставить площадь 72 квадратных метра. Но помимо этого в той же 96-й статье говорится о том, что необходимо соблюдать количество комнат и тот метраж, который люди занимали изначально. Получается, то, что написано в законе, более того, в одной статье Жилищного кодекса противоречит друг другу. Это противоречие до сих пор не снято, поэтому, как правило, мы предоставляем жилую площадь нанимателям, как исходя из минимального размера – 18 кв. м на человека, так и максимального – того, что люди сейчас занимают. Правда, во втором случае, площадь обычно предлагается не в той части города, где люди сейчас проживают. (По закону, нанимателям мы можем предоставлять площадь в границах города Москвы). В данной, конкретной ситуации в связи с тем, что один из членов семьи не дал согласия на трехкомнатную квартиру, надо пересмотреть вопрос и подобрать другой вариант – четырехкомнатной квартиры.