Воланд здесь не живет, но по-прежнему мстит тем, кто вторгается в его владения
Проклятое это место…
Когда-то ее занимала семья, потом там разместилось проектное бюро, затем офис, а несколько лет назад квартиру стал арендовать Булгаковский фонд. И все это время ей не везло. То заливало, то обрушивался потолок, то от стен – ни с того ни с сего – отлетали куски штукатурки. А однажды она и вовсе чуть не сгорела. Дело в том, что находится квартира на последнем этаже. Так вот, как раз над ней, под кровлей, бомжи разожгли костер. Только чудом удалось избежать пожара. Короче – «нехорошая квартира».Именно под таким названием, которое ей дал автор «Мастера и Маргариты», она и вошла в историю литературы. И не только. В жилкомхозовской летописи Пресненского района ей тоже уготовано почетное место. Ибо ни с одним другим помещением в районе не было, наверное, столько мороки и хлопот, как с этим, что находится в доме на Б. Садовой, 10. Виновата ли в том «нечистая сила», которую когда-то поселил там писатель, или это следствие неуклонного старения жилищного фонда – неизбежного процесса, который не щадит ни рядовые, ни знаменитые дома, – трудно сказать. Но факт тот, что в свое время батюшка отказался святить квартиру, сказав при этом: «Не будет от нее проку. Проклятое место».
И все же недавно здесь сделали ремонт! Допекли, наверное, многочисленные поклонники Мастера. Как и ожидалось, не обошлось без чудес – на только что покрашенных стенах вдруг ни с того ни с сего возникали странные надписи. Об этом много писали в газетах. Менее известен был другой факт: сам ремонт стал возможен лишь потому, что еще ранее на всем доме поменяли кровлю. Не будь этого – какой прок был бы в обновленном интерьере одной квартиры? После первого дождя ее украсили бы предательские разводы. Правда, и тогда «гость с копытом» пытался помешать мастерам – об этом мы еще скажем. Но этим его проделки не ограничились. Недовольный тем, что вторглись в его владения, он решил отомстить всему жилкомхозу, а, по сути, наказал сотни тысяч жителей Москвы.
Ворон и железо проклюнет
Однако, прежде чем рассказать об этом, поведаем о более прозаических вещах – состоянии старых московских кровель вообще. Их можно встретить не только в центре города, где, как известно, самый ветхий жилищный фонд, но и на его окраинах. Речь идет о металлическом настиле, который покрывает дома почтенного возраста. Время и дожди повыбили цинк, осталось одно железо, а оно ненадежный защитник. Ржавеет, ломается. И тогда осадки начинают проникать на чердак, от чего загнивают стропила, разрушаются фасады, карнизы, а жизнь людей превращается в сплошную муку: над собой они видят вечно черные потолки.
Чтобы как-то сохранить настил, его покрывают краской (на некоторых кровлях ее уже десять и более слоев), но и это не спасение. У металлических крыш немало недругов, кроме ненастной погоды. Одни из них, как ни странно, самые верные солдаты жилкомхоза – дворники. Дело в том, что в обязанность им вменили очищать кровлю от снега и наледи с тем, чтобы не допустить образования коварных сосулек. Но чтобы долго не возиться, вместо деревянных лопат чаще всего они применяют металлические. А если ледяная корка совсем уж неподатлива, могут ударить по ней куском трубы. Такое «усердие» обходится дорого. В результате, на кровле появляются пробоины, которые делают ее совсем непригодной для эксплуатации.
И уж совсем неожиданный враг – вороны. Они стали просто напастью для ремонтных служб. Трудно сказать, почему птицы облюбовывают ту или другую крышу, но, слетаясь в одно место, они упорно начинают долбить по настилу своими крепкими клювами. Тонкое железо не выдерживает и через какое-то время превращается в решето.
Жестянщики – уходящая натура
Единственное, чем можно помочь в этом случае – поменять весь настил. Но кроме финансовых проблем, есть и чисто профессиональная: мало осталось кровельщиков, которые могут умело работать «по железу». Ведь настил не только прибивается гвоздями к деревянной обрешетке – его листы надо еще прочно соединить между собой, замкнуть, образовать из них так называемые фальцы – «ребра жесткости». Но секретами прочных «замков» владеют сейчас немногие. Ведь железо давно уже заменено мягким настилом.
Но вот несколько лет назад появился просвет. В 1995 году московский изобретатель Михаил Файбушевич предложил удивительный химический состав, который железо… клеит. Как? Элементарно. Надо просто вырезать металлическую заплатку, намазать новым составом и прижать к пробоине. Пристанет намертво. Теперь уж крыша точно не потечет.
В основе состава – натуральные вещества органического и минерального происхождения. Более подробно о составе, к сожалению, сказать не можем – на изобретение выдан патент. Скажем лишь, что сокращенное название его ВГСМ – водо- газо- морозоустойчивый, и уже одно это говорит о его достоинствах. При этом не надо менять весь лист. А это не только сокращает сроки ремонта, но и делает его не таким дорогим: он обходится в 6–7 раз дешевле традиционного. Для выполнения его, кстати, не надо высокой квалификации работника. Ставить металлические «заплатки», в принципе, можно обучить любого слесаря из РЭУ.
Изобретением заинтересовалась одна из фирм, пригласила его автора к себе на работу. Первыми заказчиками стали коммерческие предприятия, которые занимали помещения в старых домах. Успешно провели, например, ремонт на одной из крупнейших подмосковных птицефабрик, а также в ряде офисов. Кровли, которые обновили здесь, стали совершенно непроницаемыми.
Похвалили и забыли
Тогда же о новом методе стало известно и в Мосгордуме, где всегда озабочены, как бы выделить больше средств на капитальный ремонт жилых зданий. По инициативе депутатов изобретателя пригласили в правительство Москвы, а вскоре появилось правительственное распоряжение, обязывающее на ряде жилых домов опробовать новую технологию, и если она успешно себя зарекомендует, широко распространить ее в московской практике.
Одним из домов стало большое здание на проспекте Мира, что у станции метро «Алексеевская». Объект был выбран не случайно – очень уж намучились с ним ремонтники. Не успевали обновить крышу, как она начинала течь вновь. Обращались за помощью даже к одной солидной научной организации: придумайте, мол, новую технологию, помогите жильцам! – но ничего, кроме смены кровли, там предложить не смогли. Целый научный коллектив не справился, а один изобретатель – да.
Но, как часто бывает, похвалили… и забыли. И дело не только в ненадежной человеческой памяти, а всей экономике ЖКХ. Она ведь все еще оперирует пресловутым валом, «объемными показателями»: чем больше средств освоил, тем лучше поработал. Муниципальным организациям просто-напросто оказался не нужен дешевый ремонт. А потому широкого распространения в городе новая технология не нашла.
Капля дырочку найдет
И все же к ней вернулись! Помог, как всегда, случай. Дело в том, что главный инженер одного из ДЕЗов, который находился в Северном Тушине (а именно там в экспериментальном порядке фирма тоже ремонтировала один из домов), перешла работать в Пресненский район. И вот на новом месте столкнулась с теми же кровельными проблемами, что и на прежнем, но гораздо в более острой форме. Как-никак – центр, зданиям по сто лет. Здесь особенно много дырявого металла. Но ладно бы это. Как выяснилось, ненадежными оказались новые, рубероидные кровли. А это уж просто беда.
Появившиеся в начале 60-х годов мягкие настилы быстро завоевали популярность. Ведь при этом уже не было нужды возводить дорогостоящие стропила, просто на бетон укладывали стеклоткань (холст, картон, полимерную пленку), с обеих сторон покрытую слабокислым битумом. Срок гарантии давался солидный – до 25 лет. Но на практике так не получалось. Уже через 2–3 года и эти кровли начинали пропускать воду. Причина подобной недолговечности была в том, что сам материал хоть и был прочен, но рассчитан был все же на привычные нормативные нагрузки, а это и определенная культура строительства (что обеспечивает надежный сток осадков), и постоянный уход за крышами. Но у нас, как известно, напряженка и с тем, и с другим. Поднимитесь на свою крышу после дождя – вы обязательно увидите здесь повсюду большие лужи. Много ли надо? Капля дырочку найдет…
Тут главный инженер и вспомнила о знакомом изобретателе. Оказалось, что его смесь годится не только для железа, но и для рубероида. Скажете: открыл Америку! Материалов для мягких кровель сейчас на рынке – завались. Все так. Но импортные средства дороги. А кроме того, они не учитывают всей сложности погодных условий, с которыми сталкивается Москва. За зиму температура в столице переходит через ноль порой до 50 раз! Какой состав ее выдержит? Герметик же московского инженера оказался устойчивым к любым погодным условиям.
Силы враждебные…
Одним из домов, который фирме предложили привести в порядок, как раз и оказался «булгаковский».
Михаил Маркович – ввиду ответственности заказа – решил руководить ремонтом сам. Не раз поднимался на крышу, делал обмеры, составлял дефектную ведомость. Она оказалась весьма впечатляющей. В доме со столь эффектным фасадом крыша оказалась никуда не годной. Достаточно сказать, что здесь насчитали до двух тысяч пробоин! Но и это не все. Надежные «замки», фальцы, поставленные когда-то старыми мастерами, уже не держали воду. Та беспрепятственно проникала под кровлю, а оттуда в квартиры обитателей дома. Короче, надо было не только залатать дырки, но и восстановить около 300 метров «ребер жесткости». И работа началась.
В течение всего времени, пока шел ремонт, в доме незримо присутствовал Воланд… Чем иначе объяснить, что, спускаясь однажды с крыши, осторожный Файбушевич (ему ли не знаком этот маршрут?) сломал ногу? Но, помня о дурной славе строения на Садовой, Михаил Маркович отнесся к происшествию стоически. Радовало другое: теперь – после того, как дешево и надежно была отремонтирована совсем, казалось бы, безнадежная кровля, да еще на таком знаменитом доме, его разработки уж точно окажутся востребованными.
И точно: поступил заказ еще на два десятка домов. В Пресненском и Мещанском районах. При этом ремонтировались как мягкие, так и жесткие кровли. Дешево, надежно. Дождливая осень и снежная зима стали отличным экзаменом: ни одна капля не проникла внутрь строений.
Но, увы, на этом все кончилось. Не иначе, как булгаковский мрачный гость показал-таки, кто хозяин в городе. Два десятка домов – это же пустяк для Москвы. Но за три года не поступило ни одного заказа. А ведь деньги на капитальный ремонт выделяются скудные. До кровель при этом часто руки не доходят. А потому тысячи московских семей с тревогой смотрят на потолки: а ну как снова сильный ливень? Готовь тазики…
Каким образом – непонятно, но коварный Воланд сделал так, что изобретение оказалось вновь забытым, и теперь уже навсегда. Правда, говорят, что здесь вмешались другие вражеские силы, название которым – «затратная экономика». Все еще жива, все еще в силе. И бороться с ней, кажется, еще более трудно, чем с «князем тьмы».