В огненном кольце
Пережив огненное лето, москвичи, как и пострадавшие из других опаленных районов, уже сейчас с тревогой думают о следующем сезоне. Была ли небывалая жара единственной виновницей пожаров, или трагедия может повториться теперь в любой момент? Ответы на эти вопросы попытались найти участники заседания Общественного совета по возрождению деревень России, пригласив для разговора представителей законодательной и исполнительной ветвей власти, специалистов и ученых лесного хозяйства.
Против лома нет приема
Горели леса в Тульской, Рязанской, Владимирской и Тверской областях. Огонь ворвался также в зеленое пространство между Золотым кольцом и МКАД. Изнывающую от зноя столицу накрыло смогом. Между тем спасатели успокаивали встревоженных москвичей: «Пожары есть, но точечные, локализуем их быстро, опасности распространения никакой». В смоге они винили небывалую жару и суховей – мол, удушливый дым в Москву занесло из других регионов.
На самом деле торфяники к тому времени уже во всю раскочегарились в Шатурском и Орехово-Зуевском районах Подмосковья. Жители многих населенных пунктов столичной области, а также бесконтрольно застроенных дачных массивов и коттеджных поселков оказались один на один с огнем без элементарных средств пожаротушения, воды и землеройной техники.
А волноваться была причина. Дома и поселки уже много лет строят без учета пожароопасных условий, прямо среди леса. К тому же куда ни глянь – везде шлагбаумы. Санитарно-пожарные проезды застраиваются забор к забору без соблюдения санитарных и пожарных норм. Постройки в лесах ограждают глухими заборами. В некоторых поселках вместо того, чтобы строить противопожарные резервуары, крутые землевладельцы засыпают даже естественные водоемы. И им все сходит с рук.
Нередки случаи, когда при попустительстве местных администраций, призванных контролировать выполнение противопожарных мероприятий, председатели садовых объединений продают застройщикам земли общего пользования, отведенные властями под водоемы и водонапорные башни.
Казалось бы, после случившегося все нарушения должны в обязательном порядке устранить. Но не тут-то было. По словам заместителя начальника Управления пожарного надзора по Московской области Федора Замышляева, сделать это не так просто. «Существует план проверок, который утверждается Генеральной прокуратурой. Ежегодно – это 12 000. Причем один и тот же объект не может попасть в план раньше, чем через три года, – объяснил Федор Юрьевич. – Мы пишем садовым товариществам и другим застройщикам предписания, штрафуем, но исправлять, если заужены, например, пожарные проезды, или сносить-переносить что-то сами не имеем права. Только по суду. Половину индивидуальных земельных участков в Московской области выдавали под огороды. На них выстроили деревянные домики, которые зарегистрировали по «дачной амнистии» и развернули на них масштабные самострои. Вот откуда и взялись многоэтажки на шести сотках.
С января 2007 года по новому законодательству в градостроительстве мы лишены права участия в ознакомлении с генпланами и приемке индивидуальных домов, не участвуем в выборе земли под дачные и садовые объединения. Нашей подписи не требуется при выдаче разрешений на строительство тоже. Если кто-то и напишет нам жалобу о несоблюдении противопожарных норм, то выехать по ней мы можем лишь с разрешения прокуратуры. И даже если получим ее согласие, сделаем предписание, выпишем штраф, – нет гарантии, что шлагбаум или забор уберут к очередной проверке через три года. Ведь штраф – мизерный».
Не потому ли окруженные лесами поселки за считаные часы превращались в пепел, а огонь вихрем распространялся дальше. Профессиональных пожарных и техники было не дождаться, а добровольные команды защитников леса уже не поспевали за огнем.
Надейся на лучшее, а готовься к худшему
Но это частности. Проблема глубже и масштабнее. «Лесные пожары во все века случались на Руси и будут угрожать нам и впредь,– сказал академик РАН Александр Каштанов, предложив участникам заседания ознакомиться с книгой, где изложены данные о циклах лесных пожаров, начиная с Древней Руси. – В 90% случаев не жара и не засуха, а сам человек виноват в их возникновении, масштабах распространения и размерах потерь от огня. Вопрос – в ответственности и готовности людей встретить стихию».
На этот раз власти, а также существующая система управления и хозяйствования в лесах оказались не готовы. По мнению выступивших специалистов, реформа лесной отрасли, упразднение федерального министерства и передача государственного гослесфонда в частные руки за последние десять лет разрушили отлаженную федеральную систему управления и хозяйствования лесами, которая до 2000 года была нацелена не только на хозяйственную и производственную деятельность в лесу. Это была структура, способная встречать лесные пожары и проводить комплекс профилактических мер. Охрана от пожаров – это целый спектр работ по подготовке к огнеопасному периоду, начиная от агитационных, пропагандистских мероприятий в населенных пунктах до строительства пожарных водоемов, противопожарных дорог, устройства противопожарных просек. Государственная собственность на леса гарантировала все это.
Большая часть работ, о которых идет речь, выполнялась лесхозами на деньги заказчика – собственника, каким было государство. Теперь регионы лишь управляют лесами, считая, что новые собственники сами, на свои средства будут хозяйствовать. Но, купив право на лес, будет ли частник заниматься хозяйствованием, то есть тратиться на выполнение комплекса работ по уходу за лесом в ожидании выручки через сто лет?! Ему нужен доход от леса весь и сейчас. Поэтому когда шла подготовка первого Лесного кодекса, на двух своих съездах приехавшие из самой глубинки России лесничие однозначно ответили на вопрос, чьей должна быть собственность на лес, – только государственной. Ни в коем случае нельзя отдавать леса и управление ими в регионы. Но к мнению специалистов не прислушались, и случилось то, что случилось.
Ломать – не строить
Структуры, которые призваны были охранять и защищать лес от пожаров распались, кадры потеряны, сами леса стали предметом купли-продажи. В чем тут хитрость, рассказал академик РАН Александр Исаев. По действующему законодательству лес продается, а земля лесного фонда как будто бы закрыта для гражданского оборота. На самом же деле дыры в нынешних законах дают возможность передавать земли лесного фонда в частные руки путем их перевода в другие категории земель. Например, в земли сельхозназначения, уже включенные в оборот.
Так произошло с большими массивами колхозных лесов на землях сельскохозяйственного назначения. Поэтому сейчас перед нами стоит задача, сказал академик, чтобы построить систему, которая дала бы возможность государству управлять лесами, следить за тем, как арендаторы-пользователи лесных ресурсов на основании законов используют выделенный и проданный лесной ресурс. А это возможно лишь в случае, если эти ресурсы будут в собственности у государства. Однако ныне действующий Лесной кодекс не дает такой возможности. Попытки его подчистить, чем занимаются законодатели уже много лет, тоже ничего не дадут без изменения основы, каковой является принадлежность лесов.
Так что жара и суховей при создавшихся условиях, о которых шла речь выше, не главные поджигатели. И видимо, голос общественности услышали наверху, создав уже государственный орган с законодательными правами – Рослесхоз.
Специалисты лесного хозяйства выразили надежду, что случившееся нынешним летом станет уроком, и в процессе подготовки нового Лесного кодекса РФ их предложения по определению собственности на леса как федеральной, представленные президенту, тоже будут учтены. Уж слишком дорого обошлись стране эксперименты, навязанные в ходе лесной реформы: сегодня площадь гарей в составе земель лесного фонда страны уже в пять раз больше, чем площадь вырубок.