Превратности обмена
В редакцию обратилась читательница «КР» инвалид II группы, ветеран труда Лидия Егорычева. Пенсионерка пишет, что у нее сложилась непростая, можно сказать, криминальная ситуация с жильем.
До недавних пор пожилая женщина и ее сын являлись собственниками двухкомнатной квартиры в центре Москвы, в «сталинском» кирпичном доме, с высокими потолками, площадью 70 кв. метров. Понятно, что такое жилье – лакомый кусок для ловких личностей, которые, пользуясь тем, что простые смертные разбираются далеко не во всех тонкостях законодательства, проворачивают свои дела. Так, увы, вышло и на сей раз.
Когда сын женился, Лидия Ивановна решила помочь молодым свить персональное гнездышко и обратилась в риелторскую компанию по поводу разъезда. Ей предложили взамен их «сталинки» две «однушки» в панельных домах – в районе станций метро «Пролетарская» (для Лидии Ивановны) и «Перово» (для сына с невесткой).
Однако непосредственно перед заключением сделки по обмену Егорычевой стало известно, что документы о собственности на квартиру возле «Пролетарской» по непонятной причине оформлены не на нее, как сторону в договоре, а на третье лицо, не участвующее в сделке. Причем этим лицом оказалась… родная дочь Лидии Ивановны. Каким именно образом дочка потеснила маму в договоре мены, остается только гадать.
В результате наша читательница, ничего не подозревая, стала собственником квартиры не у «Пролетарской», как было оговорено, а в районе Перово. Сын же с невесткой остались вообще без жилья.
Через некоторое время 40-метровая квартира у «Пролетарской» была продана за «оцененную сторонами договора» сумму – 990 тысяч рублей. И это в Таганском районе, где рыночная стоимость квадратного метра составляет сейчас примерно 200 тысяч. Нетрудно подсчитать реальную цену такой «однушки». Понятно, что судьба вырученных от продажи денег осталась «за кадром».
По словам Лидии Ивановны, дочь объясняет свои действия тем, что часть квартиры в «сталинском» доме принадлежала ей как наследнице после смерти отца, который не успел написать завещание.
У Лидии Ивановны, по ее мнению, выход один: чтобы не оставить сына на улице, оформить дарственную на жилье в Перове. А дочери – бог судья.
На линии «обратной связи» – начальник юридического отдела Управления Департамента жилищной политики и жилищного фонда города Москвы в ЦАО Елена Федорова:
– Как известно, срок вступления в права наследования ограничен Гражданским кодексом РФ шестью месяцами со дня смерти наследодателя. Если в этот срок не уложились, он может быть восстановлен только судом и только при предоставлении доказательств уважительных причин пропуска.
Дочь Егорычевой, не зарегистрированная и не участвовавшая в приватизации, в законные сроки не уложилась и свое право не оспорила. А Лидия Ивановна и ее сын, зарегистрированные и участвовавшие в приватизации, согласно ст. 1153 ГК РФ являются наследниками, так как вступили во владение и управление наследственным имуществом по закону.
Кроме того, ГК РФ устанавливает следующее. В случае, когда доля собственника незначительна (а наследуемым имуществом в данном случае являлась доля в 7,7 кв. метров площади двухкомнатной квартиры), реально выделена она быть не может. Но в качестве компенсации можно предложить другим участникам этой собственности выплатить стоимость доли.
Однако дочь Лидии Ивановны, которую никто не лишал такой возможности, ею не воспользовалась. Она поступила иначе: не являясь собственником обмениваемой квартиры и участником сделки, оформила на себя документы о собственности на подобранную фирмой для обмена квартиру у метро «Пролетарская», после чего ее продала.
Что делать Лидии Ивановне? Подавать иск в суд. Если престарелая женщина не может сделать это сама по состоянию здоровья, следует обратиться в межрайонную прокуратуру, которая оформит иск. Такая обязанность возложена на нее законом «О прокуратуре Российской Федерации» и Гражданским процессуальным кодексом.
P.S. Фамилии героев этой истории, адреса и названия организаций находятся в редакции.