Все остается людям
– Тебе время некуда девать? – говорят знакомые Марине Соловьевой, когда узнают, что она опять в субботу организует маленькую агитбригаду и едет с ней под Рузу, в дом престарелых. Марина с ними не спорит. Так случилось, что она, библиотекарь по роду службы и литератор по призванию, подружилась с прихожанами церкви Всех святых на Соколе. И туда, в церковь, обратился отец Геннадий, настоятель Храма Архистратига Михаила под Рузой (село называется Архангельское). Поскольку пути Господни неисповедимы, москвичи восприняли эту дружбу как подарок, и уже в третий раз едут к «своим старикам».
После заутрени
Около церкви Всех святых мы встречаемся в восемь утра. В храме идет служба, и я успеваю зайти туда на пять минут. Потом загружаем машины пакетами с подарками и покидаем Москву. По Минскому шоссе с его неизменными пробками въезжаем наконец в Рузский район. Сам город Руза остается в стороне, а мы сворачиваем мимо деревни Петрищево, где стоит памятник Зое Космодемьянской. Босая и гордая юная партизанка смотрит на нас требовательно, как сама наша история.
А ровесники комсомолки Зои ждут нас сегодня в доме престарелых. Многие из них гораздо старше восьмидесяти.
Проехав сначала к храму, забираем оттуда отца Геннадия и вместе с ним уже следуем к месту назначения. Наша цель – небольшое двухэтажное здание на горе в селе Гривцово. На входе табличка: Тучковская районная больница, отделение сестринского ухода. Это не совсем дом престарелых, а учреждение здравоохранения. Нам открывают дверь, и мы, четырнадцать человек, входим внутрь.
Скромно, но чистенько – вот первое впечатление. Медперсонал приводит пациентов, которые могут сами ходить, рассаживают на втором этаже, в холле. Всего самостоятельно передвигающихся оказывается десять человек. Остальные лежат в кроватях и ждут, когда придут гости.
Медики тоже устраиваются в холле – смотреть концерт. Всего в штате десять медсестер да один молодой медбрат, Олег Иванович (как степенно он представился), который относится к пациентам с большим тактом и терпением. А еще он мечтает учиться дальше – на доктора.
Тимур и его команда
Наша команда сложилась произвольно. Кто-то узнал о вояже от Марины Соловьевой, кто-то прочел объявление в церкви на Соколе. Я увидела отчет о прошлой поездке на сайте управы района. Получилась, может, и не совсем сыгранная сборная, зато очень искренняя.
Самого младшего москвича зовут Тимуром – ему нет еще и десяти лет, он здесь вместе с мамой Настей. В составе команды – артист Илья с гитарой, его жена, поэтесса Марианна, две девушки: Катя и Оля. Наши зрители уже знают многих гостей в лицо и встречают их как старых знакомых.
Отец Геннадий поздравляет всех с прошедшим Днем Победы, и Марина Соловьева открывает концерт, который составлен из песен о войне.
Пенсионеры угадывают мелодии с первых аккордов, начинают подпевать, и мы слышим, что у одной из старушек сильный и красивый голос, она профессионально вторит нашему солисту. Певунью зовут Катерина Семеновна. Не удовлетворившись ролью на подпевках, Семеновна выходит в круг и начинает танцевать.
Двигается она бодро, весело, хотя медсестра Галина шепнула мне, что бабе Кате уже 78 лет. Кто угадал мелодию, получает приз – большую шоколадную конфету. Постепенно призы получают все слушатели. Они угадали и «Катюшу», и «Три танкиста», и «Смуглянку»…
– Дни и ночи у мартеновских печей не смыкала наша Родина очей! – поют ветераны и молодеют на глазах, словно возвращаясь в свою юность, когда они вместе со страной не смыкали очей, и пахали, и защищали, и строили.
А теперь вот судьба привела их в этот дом.
Заканчивается мини-концерт «Случайным вальсом» («Ночь коротка, спят облака…») И танцевать выходят еще двое стариков. Позабыв обо всем, они медленно кружатся, пока звучит гитара. А потом Илья читает Твардовского, и благодарные пенсионеры шевелят губами, потому как все знают строки из «Василия Теркина»:
Нет, ребята, я не гордый,
Не заглядывая вдаль, так скажу:
Зачем мне орден?
Я согласен на медаль.
Семеновна
Тимур с командой раздают подарки и цветы, а затем мы идем по палатам. Баба Катя – с нами, не хочет расставаться с артистами. Медсестра Галина шепотом рассказывает мне историю бабы Кати. Они были соседками, жили через стенку в одном бараке здесь, неподалеку. Потом пути их разошлись, а недавно Галина устроилась на работу в сестринское отделение и не сразу узнала в боевой старушке бывшую соседку. Оказалось, что дом Катерины Семеновны сгорел. Медсестра говорит:
– Я первое время очень переживала. Как же так? Ведь почти у всех пациентов есть дети. А потом поняла: например, родные боятся оставить дома бабушку одну, потому что она включала газ. Другая бабуля когда-то от дочери отказалась, а теперь дочка старуху-мать видеть не хочет. А баба Катя, как услышит, что ее старушкой назвали, бранится: какая я, мол, бабушка тебе! Недавно у нас лежал молдаванин, так у них с Семеновной роман случился. А потом родня его приехала, забрала этого Ромео. Баба Катя до сих пор по нему печалится. На пожаре, когда ее дом сгорел, она ослепла. Операцию Катерине Семеновне сделали на одном глазу, им-то она и видит. А на второй глаз, говорят, денег не хватило.
Батюшка
Подобные истории можно рассказать про каждого из пациентов, да зачем? Москвичи, подружившись с кем-то из пенсионеров в прошлый раз, потом переписываются с ними. Вот Оля сидит в палате у «своей» бабушки, они тихо переговариваются.
За два месяца с прошлого визита московских гостей часть народа выписалась домой, кого-то в интернат перевели, а кто и умер. Девчата расстраиваются, а потом решают найти новых бабушек, которым будут писать. Отец Геннадий говорит, что сейчас в отделении 38 человек. Он навещает этот дом уже восемь лет, за это время менялся и медперсонал, и, конечно, пациенты.
Мы прощаемся, выходим на улицу. Дождь перестал, но погода хмурая. Медсестра Ирина, которая девять лет проработала в отделении, говорит, что для персонала мы тоже устроили праздник. А я благодарю ее за работу, такую малооплачиваемую, трудную, требующую терпения. В этот ненастный майский день никто из родственников «контингента» не посетил Гривцово…
Мы едем обедать к отцу Геннадию. Он, помолившись вместе с нами перед трапезой, честно признается: думал, москвичи больше не приедут. А ведь старики теперь живут ожиданием.
Одна из активисток, Катя, сказала, что первый раз ехала в Гривцово с сомнением: хватит ли у нее душевных сил разделить чужую беду. А теперь понимает, что справляется, и готова приезжать еще и еще.
С сожалением узнаем, что сестринское отделение испытывает недостаток в финансировании, и его местные власти могут просто-напросто закрыть.
Дороги продолжают вести к Храму
Храм Архистратига Михаила строил Осип Бове (вот что о нем говорится в Большой советской энциклопедии: «При непосредственном участии Б. созданы Театральная площадь с Большим театром (1821–1824), Александровский сад, Манеж (Б. – автор архитектурной отделки), Триумфальные ворота, 1-я Градская больница, жилые дома. Среди церковных построек Б. – купольная ротонда церкви «Всех скорбящих радости» на Большой Ордынке в Москве (1833) и церковь в селе Архангельском Московской области со своеобразным решением иконостаса в виде триумфальной арки (1822)»).
Отец Геннадий девятый год восстанавливает храм, средства дает Московская патриархия (у которой, как известно, Москва и область давным-давно – один регион), работа медленно, но верно продвигается. Необыкновенный для такой глуши храм архитектор строил в имении своей жены, урожденной Трубецкой.
В 30-х годах церковь закрыли, там были склады, потом клуб. Наконец в 1996-м здание было передано русской православной церкви. Отец Геннадий старается добиться от строителей качества работы не хуже, чем в XIX веке.
…Конечная точка нашего маршрута находится около метро «Войковская». Неподалеку – улица имени Зои и Александра Космодемьянских, а также школа их имени, где брат и сестра учились до войны. История закольцовывается: мы проведали ровесников Зои, видели памятник партизанке и вернулись в ее родные места. И пусть комсомолка Зоя не ходила в церковь, но любила Родину, которая тогда была советской, погибла за нее, взойдя на эшафот, как гибли за веру первые христиане.
Может, наступает время, когда все мы не будем забывать о стариках, оказавшихся в таких домах, как отделение сестринского ухода Тучковской районной больницы?!