Алла Сурикова: «Жизнь не складывается, а вычитается»
Она верит в мощный терапевтический эффект смеха. Однажды на полном серьезе предложила проводить в школах уроки юмора. Ну и себе, конечно, прописывает не менее радикальное средство – самоиронию, не уставая при этом разрабатывать на радость почтенной публике тяжелый и сложный жанр кинокомедии.Любовь со второго взгляда
– Алла Ильинична, как получилось, что вашим основным домом стал Кинематограф?
– Cудьба неоднократно предлагала взвешенную, семейно-определенную, научно-кандидатскую жизнь. А внутренний голос посылал на разные глаголы. Поэтому у меня практически не было любви с первого взгляда. Всю жизнь честно старалась любить все, чем занималась. И все это было старание, а не Любовь. Любовь пришла со второго взгляда… «Волшебный луч, в кромешной тьме! Спасибо тебе, спасибо тебе, спасибо…» Как и героиня моего фильма, тоже пою ему «спасибо».
Я родилась 6 ноября в полдень. Родители назвали меня Аллой в честь маминой подруги, летчицы. Летчицей я не стала, но профессию выбрала не менее опасную. По данным «Курьера Юнеско», по степени риска, профессия режиссера на втором месте после летчика-испытателя.
По гороскопу – Скорпион в расцвете. Говорят, будто это знак волевого, сильного человека, склонного, однако, к самоедству. Пожевать себя точно люблю.
– Правда, что украшением вашего фамильного герба была улыбка?
– Правда. Мы жили в Киеве. Атмосфера в семье была добрая и смешливая: музыка, песни, анекдоты. Много шуток и смеха. Нет, конечно, бывали и конфликты. Да и как их было избежать, если в небольшой трехкомнатной квартире жили я с мамой и папой, бабушка и дедушка с папиной сестрой и ее дочкой Лилей, а еще бабушкина сестра с сыном, невесткой и их ребенком… Но тогда казалось, что так и должно быть – всем нелегко. Ведь это были послевоенные годы. Моя соученица по первому классу Нина жила с бабушкой в чулане восьмикомнатной коммунальной квартиры!
Часами, сменяя друг друга, выстаивали очереди за маслом, сахаром, мукой. А на полках продуктовых магазинов тогда были только крабы да черная икра. От сквозняков в этой самой подворотне заболела плевритом, и меня пичкали икрой с утра до вечера. Эта черная паюсная икра казалась тогда ужасно противной.
Черный хлеб и что-нибудь смешное
– Вы снимаете комедию. И на возглавляемом вами фестивале кинокомедии «Улыбнись, Россия!» любят повторять: «Мир уцелел, потому что смеялся». Когда вы сами пришли к этому выводу?
– Еще в раннем детстве. Так получилось, что эпицентром нашего семейного мира была бабушка – подпольная кличка «Карл Маркс» (так ее прозвали за большую светлую голову). Ее главным «капиталом» были бесконечная доброта и гениальные картофельные драники. Однажды бабушка серьезно заболела. Многоопытный доктор Примак вынес вердикт: «Пятьдесят граммов черного хлеба и чего-нибудь смешного». Мы развлекали бабушку, как могли, и она выздоровела. С тех пор я твердо уверовала: смешное лечит.
Вообще, мое детство – большой диван и много-много родственников. Если все собирались вместе, кто-нибудь обязательно садился за рояль, и возникало волшебное… Мама работала врачом. Папа – инженером, он лет 30 проработал в Киевском телецентре. Мамин брат тоже был врачом и одновременно прекрасным художником, а папины – артистами, заслуженными и народными. Не говоря уже о братьях моей бабушки – музыкант, артист, художник кино.
Однажды, когда мне было шестнадцать, этот художник отвел меня к соседу, известному кинорежиссеру. «Девочка моя, ежисуя (режиссура), – сосед активно не выговаривал «р» и «л», – это вам не наяды с помадой. Это суевый тьюд!» Он сделал свое «суевое» дело. Я пошла после школы работать на авиазавод слесарем-сборщиком, и лет десять не помышляла о кино.
– Помните первую любовь?
– Первый раз влюбилась в шесть лет – в мальчика Витю. У него папа работал в тюрьме каким-то начальником. Витя меня поцеловал – мне это совсем не понравилось, и я его тут же разлюбила.
Серьезная влюбленность с ревностью, стихами, сердцем, выпрыгивающем при встрече, пришла в восьмом классе и терзала до окончания школы. Его звали Олег. Он был мастером спорта по гимнастике и настоящим лидером. Казался самым-самым. В него были влюблены все девчонки в классе. А он держался со всеми одинаково приветливо и недоступно. Вокруг меня всегда крутилось много мальчишек. Но я с детства не любила доступных мужчин. Увы, после школы идеал рухнул, рассыпался. Он начал ветшать уже в общежитии филологического факультета Фрунзенского университета (КИРГУ), куда я поступила.
– Чем запомнилась жизнь в общежитии?
– На одну койку там приходилось по два человека. Спали валетом. Однажды ночью проснулась оттого, что чужая немытая пятка маячила у моего носа. Собрала вещи и ушла снимать угол.
Параллельно устроилась в театр. Но совсем не актрисой, а машировщицей – очищала старые декорации от красок. Одно время даже работала грузчиком в магазине наглядных пособий. Там же ловила жуликов вместе со стариком директором.
Среди жуликов, веников и наглядных пособий начала пописывать стихи… А вскоре перевелась в Киевский университет – поближе к родителям и стала заниматься математической лингвистикой. И хотя диплом по матлингвистике защитила на «отлично», решила свернуть с научной стези.
Дозреть до супружества
– А как бывший лингвист относится к мату на площадке?
– Наш педагог на Высших режиссерских курсах Леонид Захарович Трауберг говаривал о мате примерно
так: «Мат – не роскошь, а прЭдмЭт сохранения режиссерского здоровья».
– Потом у вас родилась Кира…
– Кира, Кирюша, дочка! Ее отец и мой муж Вадим Суриков был человеком разносторонних увлечений: танцевал, пел, занимался гимнастикой, очень любил смотреть футбол. Я тоже на некоторое время стала болельщицей.
От Вадима ушла, когда Кире было три года – семейная жизнь стала необязательной. Ссор не было – были обиды, такие же необязательные, как все, что происходило между нами. Мы не дозрели тогда до семейной жизни. Вообще, благодарна всем своим мужьям. Один подарил мне Дочь. Другой – Философский камень. Третий – Веру в себя…
– В Москве вы некоторое время, насколько знаю, жили в гостинице «Мосфильмовская», куда постоянно захаживали в гости коллеги…
– Это «некоторое время» продолжалось четыре долгих года и две с половиной картины. Мой быт – это электроплитка, холодильник «Морозко» и – главное! – телефон. Телефонов на все номера было только два. Конечно, вся гостиница ходила ко мне звонить – потом выпить чаю, потом что-нибудь покрепче, потом рассказать собственную жизнь. Я наполнялась чужими жизнями. А на свою времени катастрофически не хватало.
Все советские праздники, основные торжественные гуляния начинались на студии, а заканчивались у нас в гостинице. Гости всегда были моим праздником. Но сплошные праздники могут надоесть. И иногда на настойчивый стук в дверь, отвечала: «Я работаю». Что было правдой. На меня обижались. И тогда нашлась спасительная формула отказа: «Извините, я не одна». – «О, простите!» – понимающе и уважительно слышалось из-за двери. И на цыпочках удалялось по коридору.
Но теперь по «Мосфильму» поползли слухи о моей пестрой личной жизни…
Со мной в гостинице поселилась дочь Кирюша, которую забрала из Киева. Придвинули к моей кровати два кресла, покрыли ковром. Получилась отличная двуспальная кровать. Кирюша «врубила» магнитофон. Вначале я дернулась, потом остыла. Поняла, что музыка повисла между нами, как спасительная ширма.
Долгожданную квартиру получила незадолго до начала съемок фильма «Ищите женщину». Недалеко от «Мосфильма» – о чем еще мечтать? На новоселье Леонид Ярмольник и Александр Абдулов подарили котенка. И притащили целый ящик еды для него и остатки – для гостей. Котенка назвали Фунчеза – в честь китайской гороховой лапши, которая тоже оказалась в ящике с едой. Он вырос в настоящего бандита. Залезал на холодильник, который стоял у двери, и бил всех входящих лапой по спине – привет, мол.
Похвальное слово каскадерам
– Фильм «Человек с бульвара Капуцинов» получил приз «За лучшую драку среди советских актеров». А что, с вашей точки зрения, нужно, чтобы комедия получилась?
– Чтобы получилась комедия, нужно, если не считать мешка юмора, всего ничего: Дикий Запад: салуны, лошади, драки, кольты, перья…
Дикий Запад – американский городок Санта-Каролину с банком, салуном, аптекой, пустыней и кактусами – построил в Крыму, под Феодосией художник Женя Маркович. Еще до съемок декорация, только что выстроенная в коридоре Тихой Бухты, стала заваливаться от ветра. Хотя внешне она выглядела, как настоящий городок, ее передние стены сзади подпирали балки. На глазах рушился город моей мечты… Схватила что-то вроде лопаты и бросилась город спасать. Потом поняла, что одна не справлюсь. Села и заплакала. Два здоровых молодца из основного неактерского состава съемочной группы сидели неподалеку на берегу моря – резались в карты. И не поднялись… Но на помощь пришли каскадеры. Под порывами шквального ветра они вкопали столбы. Город выстоял! С тех пор нежно люблю людей, которые называются верным словом – «каскадер»…
– Как во время съемок складывается личная жизнь режиссера?
– На время съемок личная жизнь не складывается, а вычитается. И хотя режиссер для всех членов съемочной группы – мать, отец, брат, муж, жена, друг, – никто во время съемок не имеет на эту самую жизнь никаких прав. Но получилось так, что незадолго до съемок фильма «Человек с бульвара Капуцинов» я познакомилась со своим будущим мужем. Случайно.
Мы отдыхали вместе в Доме творчества в Болшеве. Вхожу в буфет и вижу: красивый, седой, с бородой, заказывает виски. Вот, думаю, богатый грузин. Оказалось, бедный еврей. Но было уже поздно. Мой будущий супруг отправился вслед за мной на съемки в Феодосию, в нашу Санта-Каролину. Я отговаривала Алика ехать, понимая, что не смогу уделять ему достаточно внимания, и легкий карточный домик начинающихся отношений может просто развалиться от первого ветра. Но Алик все равно поехал. И очень помогал.
Жили в Феодосии в гостинице. Через пару недель после нашего отъезда в той же гостинице оказался мой двоюродный брат. Он спросил дежурную: «В вашей гостинице недавно жил кинорежиссер?» – «А, это такой с бородой (об Алике), с ним еще жена была (это обо мне)!» – охотно поделилась информацией бабушка-дежурная, поженившая нас заочно. А Андрей Миронов, заходя к нам в гости и наблюдая, как Алик хозяйничает, часто шутил: «Если вы за него не пойдете замуж, я сам на нем женюсь!»
– Алла Ильинична, рассказывают, будто вас однажды ограбили…
– Меня грабили неоднократно. Когда мы с Викой Токаревой, писателем и моей подругой, поселились в одном доме на улице Довженко, она пошутила: «Если к тебе вор залезет, будешь за него переживать: у тебя ведь взять нечего». И вот залезли. Причем дважды. И даже нашли, что взять. Первый раз унесли старинные бабушкины золотые часы и новый нутриевый полушубок, который я только-только привезла из Чехословакии.
Судя по всему, хотели забрать и старый телефон, но он просто развалился у воров в руках. Явно искали видеомагнитофон и камеру – тогда это была большая редкость. Не нашли: они были спрятаны в шкафу. О чем я позже широко оповестила всех друзей и знакомых. Когда залезли в следующий раз – перерыли весь шкаф. Но видак с камерой теперь случайно оказались в диване…
К тюрьме готова не была
– Каким оказался самый экзотический интерьер, в котором довелось снимать фильмы?
– Несомненно, это была тюрьма в голландском городе Алкмар, где мы снимали фильм «Хочу в тюрьму!».
Тюрьма не просто понравилась – мы были в шоке! Начать с того, что вновь прибывших тюремщики встречали словами: «То, что вы не на свободе, а в этих стенах, – уже само по себе большое наказание. Поэтому мы постараемся сделать ваше пребывание здесь как можно более комфортным». И действительно, арестантские камеры тянули на номер в четырехзвездочном европейском отеле. Холодильник, телевизор, отдельная ванная… Кроме того, мы увидели тренажерный зал, теннисный корт, компьютерный класс, музыкальный класс, класс для живописи и даже вольеры для разведения кроликов…
У них в номерах, то есть в камерах, не было никаких решеток на окнах, зато имелось все необходимое, поскольку им многое разрешается брать с собой из дома – для более комфортной отсидки. Работая, они получают зарплату и могут в тюремном магазине отовариваться по своему желанию. Если, к примеру, «сидельцу» не по вкусу еда, которой кормят в тюрьме, он может готовить себе отдельно.
В тюрьме Алкмара к нашему безмерному удивлению мы обнаружили объявление, что в субботу состоится вечер отдыха с вином и танцами под оркестр, на который приглашаются заключенные мужской и женской половин тюрьмы. Нам показали альбом нескольких тюремных свадеб. Вот на таком вечере заключенные знакомились, находили свое счастье и дальше уже досиживали срок в тесном семейном кругу…
Все это была чистейшая, рафинированная, 100-процентная экзотика!
Алла Ильинична Сурикова, Заслуженный деятель искусств России, Народная артистка России. Кинорежиссер, сценарист, президент фестиваля кинокомедии «Улыбнись, Россия!».
Родилась в Киеве. В 1973 году окончила Высшие курсы сценаристов и режиссеров, где ее наставником был Георгий Данелия.
Режиссер фильмов «Тайна Волчьей пасти» (2004), «О любви в любую погоду» (2004), «Только раз» (2001), сериала «Идеальная пара» (2001), «Хочу в тюрьму» (1998), «Дети понедельника» (1997), «Московские каникулы» (1995), «Чокнутые» (1991), «Две стрелы. Детектив каменного века» (1989), «Человек с бульвара Капуцинов» (1987), «Искренне ваш» (1985), «Ищите женщину» (1982), «Будьте моим мужем» (1981), «Суета сует» (1978), «Предположим, ты капитан…» (1976).