Михаил Полицеймако: «Живем в сплошном антиквариате»
Правда, своим залом Михаил пока похвастать не может, потому что живут они с подругой Ларисой в скромной «двушке» каких-то дальних родственников, вдалеке от метро Таганская. Зато живут в любви и согласии, и это, пожалуй, – самой главное.– Михаил, честно говоря, обстановка у вас тут довольно странная: полное смешение стилей и времен?
– И ничего в этом странного нет. Потому что жил здесь до нас старенький дедушка, когда-то еще при Сталине работавший в НКВД. Поэтому часть обстановки с тех времен и сохранилась. И вот это потускневшее зеркало с мраморным столиком, и увесистый дубовый стол, который довольно сложно сдвинуть с места… У многих наших гостей создается впечатление, что мы весь этот «реквизит» принесли из театра. И действительно, за этим столом, на фоне могучего шкафа 70-летней давности, совершенно спокойно можно играть спектакли.
– Однако огромный надувной диван никак не вписывается в ваш доисторический реквизит…
– Да вы что? Этот диван вообще универсальный. На нем даже плавать можно.
– Куда? По квартире? Она у вас не настолько для этого вместительная.
– Почему по квартире, на море! Правда, мы еще не пробовали. Вы только не подумайте, что мы жертвы рекламы, – наш диван действительно очень практичен. Смотрите, даже выглядит как кожаный, пока на него не сядешь. Потом он раскладывается, когда к нам приходят гости. Причем его можно вообще сдуть и взять с собой куда-нибудь на природу, чтобы лежать на нем, есть, пить. Ведь надувается он маленьким электронасосом. Так что у нас бесполезных вещей дома нет.
Вон швейная машинка – самый первый «Зингер», представляете? Антиквариат. Правда, Лариса на ней шить почему-то побаивается. Зато в огромном кованом медном сундуке, который стоит в спальне, хранятся с незапамятных времен царские шинели, головные уборы, и множество очень интересных вещей. Нам обещали со временем это все отдать. Еще тут много каких-то собраний сочинений и других древних книг. Так что мы живем в сплошном антиквариате.
– Но, несмотря на это, ваша работа вполне современна – как-никак, вы работаете на нашем «продвинутом» ТВ.
– Вообще моя телевизионная карьера началась не так давно. Все попытки в течение двух лет разбивались о то, что я не проходил кастинги. И когда я уже решил, что это судьба, – видимо, не мое это и все, нас с однокурсником Костей Карасиком просто гостями пригласили на какую-то телепередачу, а через месяц позвонил продюсер этой передачи и предложил мне вести программу, которая называлась «Зарядка для страны» на 7ТВ. А в соведущие мне пригласили Марию Бутырскую, чемпионку Европы и Мира по фигурному катанию. Вот мы с ней с конца февраля до июня прошлого года и вели эту бодрую и жизнерадостную программу. После этого там начались какие-то проблемы, а я совершенно случайно узнал, что на НТВ ищут ведущих в программу «Утро на НТВ». Позвонил туда, и мне назначили встречу. А накануне я, как нарочно, побывал на банкете, пришел домой часа в 2 ночи, и можете себе представить, в каком состоянии в 7 утра был на НТВ. Ну что-то там прочитал, промямлил и ушел в полной уверенности, что пролетел мимо. Но оказалось, что мне крупно повезло – видимо, с похмелья я был достаточно раскован и убедителен. Уже на следующий день мне перезвонили и сказали, что берут в программу. Так что скоро год я появляюсь на НТВ в паре с Инной Глебовой. А чтобы успеть подготовиться к эфиру, уже без четверти пять утра прихожу на работу.
– Но ведь вы еще в пяти антрепризных спектаклях играете и в кино снимаетесь. Спите когда?
– Ну, когда успеваю, тогда и сплю. Иногда днем удается часок-другой прихватить…
– Скажите, Михаил, а с вами часто такие оказии приключаются: то вы с бодуна на встречу с руководством НТВ являетесь, то, как мне рассказывали, в вас ассенизаторская машина врезается?
– К сожалению, часто. А уж что касается всяческих поломок – так это вообще постоянно. Но вы знаете, что самое обидное в случае с ассенизаторской машиной? Я ведь очень долго ездил на раздолбанном «Жигуленке» и все мечтал об иномарке. В конце концов поднатужился, полтора года копил, и в январе этого года наконец-то купил себе достойную «тачку». И вот не прошло и месяца, как я сел за руль новой машины, и этот водила умудрился врезаться в дверь моей красавицы на своей, извините, «говночистке»! Вообще историй, связанных с машинами, у меня целая куча, потому что в технике я полный раздолбай. Вот, к примеру, когда Владимир Иванович Хотиненко снимал «По ту сторону волков», мне позвонили и попросили, чтобы я, когда поеду на съемки, взял с собой Гуськова. А ехать нужно было в город Торопец, это в сторону Великих Лук, 420 км. И где-то на километре 210-м Ново-Рижской дороги я пробиваю колесо. Гуськов, как достойный водитель, говорит: «Ну чего, давай ставь запаску». А у меня-то ее нет! Он стал меня ругать, а что толку, когда надо что-то делать? Вскоре мы все-таки отыскали на обочине дороги какого-то подозрительного типа, который узнал Гуськова, куда-то с ним поехал и продал ему запасную покрышку. Мы приезжаем на съемки, и я прошу Алексея, чтобы он об этой истории никому не рассказывал – ну неудобно как-то. «Хорошо, – отвечает Алексей, – никому не скажу». Мы заходим, там все сидят, обедают. И первые слова, что сказал Гуськов, были: «Полицеймако вообще с ума сошел, без запаски ездит!». С тех пор я пытаюсь запаску с собой брать, но домкрата в машине у меня нет и по сей день. Все никак не могу купить.
– Да, как все-таки артисты отличаются порой от своих киношных героев! Вот в комедийном сериале «Афромосквич», что недавно прошел на канале REN TB и в продолжении которого вы сейчас снимаетесь, ваш персонаж – эдакий дотошный туповатый служака, который никогда не пройдет мимо беспорядка. Это ваша полная противоположность?
– Да нет, мой участковый там не то чтобы туповатый, просто он, ко всем придираясь по пустякам, действительно уверен, что делает серьезное дело. Этим он и смешон, и нелеп. Но в основном такими участковые и бывают, как мне кажется. А что касается самой картины, это совершенно свежий сериал, который по заказу REN ТВ снял молодой режиссер Александр Замятин. Я у него уже играл в «Простых истинах» учителя физики. Потом он снял 52 серии «Театральной академии», сериал, который никак не может выйти, уже два года лежит на полке на канале «Россия», но идет по всему дальнему зарубежью с большим успехом.
– Скажите, а в сериале «ДМБ», который много раз уже крутили по ТВ, образ вашего сержанта Лаврова навеян воспоминаниями о службе в армии?
– В армии не служил, но мне хватило 20 дней, проведенных в части, чтобы понять, что это такое. Хотя часть была нормальная, даже элитная, – мы снимались в Москве на Полежаевской. Но после этого я думал, а что же происходит в других частях?
– Михаил, похоже, что за вами уже довольно основательно закрепилось амплуа комедийного актера. Вы хотите походить на своего отца, замечательного актера Семена Фараду?
– Если говорить с точки зрения театра, то, наверное, я комедийный артист. Хотя, когда учился в ГИТИСЕ на курсе у Бородина, он мне давал какие-то драматические роли. Но режиссерам почему-то казалось, что я действительно должен пойти по стопам папы, и мне давали комедийные роли.
– Тогда как ваша мама, Мария Полицеймако, дочь народного артиста СССР Виталия Полицеймако, актриса все-таки трагическая?
– Мама да, она трагикомическая актриса, она может все. Мама ведь всю жизнь проработала в Театре на Таганке, где и продолжает работать до сих пор, и Юрий Петрович Любимов использует ее в основном как характерную актрису, хотя она когда-то еще у Эфроса сыграла Ольгу в «Трех сестрах».
– Получается, что вы выросли за кулисами Таганки?
– Да. Так случилось, что, когда мама была беременна мною, она играла в спектаклях. А уже где-то через год после моего рождения стала приносить, а потом и приводить меня в театр. Поэтому я знал практически всех старых артистов Таганки, они меня там качали, убаюкивали, кормили. Я ездил с ними много раз на гастроли, и это было действительно здорово.
– То есть ваша артистическая судьба была предрешена буквально с рождения?
– Да нет, я же не собирался быть артистом, такого бешеного желания в молодые годы у меня не было. Я был, естественно, бездельником, и это меня вполне устраивало. Каждый день играл в футбол, занимался в музыкальной школе, ходил на дискотеки, любил слушать музыку и танцевать. И очень не любил делать уроки. Но все-таки закончил 7 классов музыкальной школы по классу фортепиано и сам научился играть на гитаре. При этом никогда не забывал про футбол, прогуливая занятия по музыкальной литературе: ставил рюкзак с нотами к забору и два часа самоотверженно гонял мяч. А потом приходил домой и честно врал родителям, что я был на музыкальной литературе. При этом я еще умудрился поучиться и в школе с историческим уклоном, и в математической. Последняя вызвала у меня сильное недоумение. Но поскольку папа окончил МВТУ им. Баумана, может быть, он думал, что я стану математиком или физиком, в крайнем случае, инженером. Но из этой затеи ничего не получилось. Зато были пятерка по литературе и по физкультуре.
– Что ж, с такими оценками вполне можно было идти поступать в любой театральный вуз…
– Я хотел пойти в историки, как мне настоятельно советовал преподаватель из исторической школы. Но мама как-то сказала, чтобы я сходил на прослушивание в Щукинское училище. Меня прослушали и сразу отправили на второй тур. И вы знаете, мне это понравилось. Я стал везде ходить, тусоваться, читать. Ну, естественно, мне мама помогала. Таким образом я сразу поступил в 4 института! Правда, не попал к Петру Наумовичу Фоменко, к которому очень хотел попасть, и еще слетел с прослушивания в Щепкинском училище – видимо, из-за своей «средиземноморской», как мне сказали в одном агентстве, внешности. В «Щепке» должен быть определенный тип лица – славянский. Поэтому я остался в «Щуке».
– А какие у вас воспоминания о детстве?
– Солнечные, потому что я практически вырос в Крыму. У нас там очень близкие друзья, папа с ними познакомился, когда мне было 4 года. Вот я каждый год там и отдыхал. А вообще даже не помню, чтобы меня дома за что-то ругали. Только один раз, в 13 лет, мама сильно меня отругала за то, что я выпил бокал шампанского.
– Зато теперь вы можете себе позволить его в любом количестве и даже накануне кастинга…
– Почему-то говорят, что актеры все пьяницы. Я не пьяница, честное слово. Даже если я на празднике напился, хотя уже не напивался года два, неделю мне потом плохо: на выпивку вообще не могу смотреть. Единственное, что могу выпить, – банку пива. Водку вообще не пью последнее время – она тяжела для меня. А вот свежевыжатый сок – с преогромным удовольствием.
– Тогда можно поинтересоваться вашими кулинарными пристрастиями?
– Да все ем. Через детство прошла гречневая каша с брынзой, и я при этом замечательно себя чувствовал и до сих пор это люблю. Моя покойная бабушка Ида готовила так: заливала развесную брынзу кипяточком, чтобы из нее выходила соль. После этого она становилась такой мягкой, что достаточно было помять ее с кашей – и все. Люблю очень всякие салаты: «Цезарь», «Оливье», да и сам что-то могу приготовить. Почему-то не очень люблю курицу и рыбу. Правда, курицу ем, когда есть вообще нечего. А рыбу только без костей. Суп очень люблю грибной, свекольник и окрошку на квасе.
– Скажите, Михаил, у вас сейчас новая любовь – Лариса, которая, насколько мне известно, очень вкусно готовит. А как вы познакомились?
– Лариса тоже актриса, несколько лет назад приехавшая, как когда-то и моя мама, из Питера в Москву. Мы познакомились в Молодежном театре, где я тогда работал. Лариса мне сразу понравилась, и сейчас я вижу, что у нас с ней очень серьезное чувство. И хотя пока Лариса не нашла еще в Москве своего места в театре, я точно знаю, что она очень талантлива и своего обязательно добьется. Кстати, Лариса тоже снималась в «Афромосквиче», и когда она пришла на съемочную площадку, я за нее даже не волновался – настолько был уверен, что у нее все получится.
– И вас не смущает тот факт, что вы вынуждены пока снимать совсем скромненькую квартирку достаточно далеко от центра? Неужели действительно с милой рай и в шалаше?
– Ну, во-первых, не такой уж у нас шалаш, а вполне нормальная двухкомнатная квартира в «хрущевке». А во-вторых, главное – иметь гармонию в душе и настоящую любовь. И у нас это все есть, поэтому мы счастливы…