Михаил Державин: «Арбат – моя родина»
Не нужно быть заядлым театралом или телефанатом, чтобы не знать, кто такой Михаил Державин. Беседа с ним – попытка автора добавить еще один штрих к портрету сатирика.Кажется, что у Михаила Михайловича Державина всегда прекрасное настроение. Добросердечие – этим он выделяется среди своих коллег по цеху. Юмор он ценит больше, чем сатиру, и ничего обличать, выжигать, бичевать не любит и не собирается. Нормальное состояние души человека – жизнерадостное, именно оно и должно всех нас вывести на путь праведный. И в первую очередь, утверждает Михаил Михайлович, влюбленных.
«Любовь – дело серьезное, – рассуждает он. – А как известно, ни одно серьезное дело не обходится без юмора. Вот Ньютону упало яблоко на голову, и родился всемирный закон тяготения. Посмотрите, все гении, все великие мира сего обладали чувством юмора. И Эйнштейн, и Павлов, и Черчилль, и Пушкин… И когда творили, и когда любили. Коли кто-то любит без улыбки, без шутки, то это либо маньяк, либо дурак. А любовь, доложу я вам, это дело не дурное. Что же касается юмора в театре, на эстраде, в кино – это тоже очень большая работа».
– Хорошее настроение не падает с неба, – говорит Михаил Михайлович. – Его надо сначала заработать, а потом все время ремонтировать, лелеять, холить, беречь, чтобы, не дай Бог, кому-нибудь его не испортить. Человек с плохим настроением становится опасным для общества. Это же страшная цепная реакция: ты испортил настроение одному человеку, тот – двум и пошло-поехало, а потом удивляемся – почему вокруг хмурые неулыбчивые люди. Говорю на полном серьезе – одна злючка может испортить настроение всему городу! Так что контролируйте свое настроение. Я всегда с благодарностью вспоминаю свою маму. Когда мой папа, Михаил Степанович Державин, актер Театра им. Е. Вахтангова, человек веселый, добрый, талантливый, ушел из жизни, я был еще совсем дитенком, и нам без отца стало очень тяжело. Мама, Ираида Ивановна, тоже актриса, делала все возможное и невозможное, чтобы мы, дети, не потеряли детского выражения лица, чтобы берегли хорошее настроение. Так что мой сегодняшний характер, наверное, из детства…
– Михаил Михайлович, знаю, что своей родиной вы считаете Арбат. Не слишком ли это узко для такого понятия?
– Ну почему, ведь слово «родина» происходит от слова «родился», а я родился на Арбате, и глобальное понятие «Родина» от этого не пострадает. И я не один так считаю, пел ведь Булат Окуджава: «…Арбат, ты мое отечество…». Арбат – это какая-то особая аура, магия, и все, кого она коснулась, навсегда остаются арбатовцами. Вот я родился в знаменитом родильном доме им. Грауэрмана, что рядом с отчим домом, учился в школе №7 в Серебряном переулке, а после ее окончания перешел дорогу и поступил в Щукинское училище. Ну, как же не родина, когда все дорогое и святое было рядом.
– И чем же был знаменит этот родильный дом им. Грауэрмана?
– Ну, во-первых, потому что язык сломаешь, пока произнесешь эти три слова, это запоминается. Во-вторых, новорожденные так орали, что шоферы в ужасе тормозили. И в третьих, Державин тут родился, и не только он, но и Андрюша Миронов, и Шура Ширвиндт…
– Я смотрю, вы как будто специально сговорились для того, чтобы потом сняться в таком замечательном фильме, как «Трое в лодке, не считая собаки».
– Можете считать и собаку тоже, потому что если прогуляетесь по Арбату, то обязательно обратите внимание, что почти все дамы гуляют тут с фокстерьерами, точной копией нашего киногероя – рекламный результат фильма.
– А вы сами часто гуляете по Арбату?
– Времени мало, но иногда бывает. Это теперь Арбат стал пешеходным, так сказать наш Монмартр. А ведь я помню, каким он был в суровые годы моего детства. Когда по Арбату проезжал Сталин, тогда вдоль всей улицы выстраивались охранники. Мы, пацаны, называли их «топтунами», потому что на них были ужасные фетровые боты, и они в долгие часы ожидания машины вождя нервно топтались на одном месте. А их командиры время от времени звонили по телефону и докладывали обстановку. Несколько раз мне удалось увидеть вождя. После этого соседи указывали на меня пальцем и говорили: «Вот смотрите, Миша идет, он Сталина видел…»
– И Александр Ширвиндт живет рядом?
– Нет. Шура родился на Арбате, но живет в другом районе. В детстве он часто приезжал к нам на своем шикарном велосипеде, мы вместе проводили время и, можно сказать, что дух Арбата он вкусил сполна.
– Вам нравятся перемены на Арбате?
– Нравятся. И не только на Арбате, но и по всей Москве. Она стала прекрасным европейским городом: это и удачно переехавшие мосты, и современные развязки дорог, и новые проспекты, хотя кое-какие исчезнувшие кусочки старой Москвы очень жаль, ведь с ними было столько связано! Сейчас, например, нет знаменитой Собачьей площадки, где так любила гулять старая московская интеллигенция. На ее месте сейчас Новый Арбат с его высотками. Помню, старожилы со слезами на глазах смотрели, как исчезали символы их молодости. А я по-прежнему живу в своем старом доме и никуда переезжать не собираюсь, хотя можно было переехать в более шикарную квартиру. Зато вечерком, выглядывая в окошко, могу сказать: «А из моего окна площадь Красная видна!»
– А у вас что, маленькая квартира?
– Двухкомнатная квартира, где всего двадцать пять квадратных метров жилой площади. Правда, стараниями жены она растянулась на все пятьдесят.
– Не понимаю. Каким образом?!
– У нас каждый сантиметр работает. Ведь Роксана у меня по первому образованию инженер-строитель. Вот она все продумала и разработала. У нас все столы ввинченные, они раскрываются только тогда, когда надо. Все диваны, кресла – то же самое! Вся мебель подобрана таким же образом. У нас даже тарелки есть раздвижные. В общем, все подчинено одному закону – даешь жизненное пространство. Конечно, приходится немного напрягаться, но ведь это же родительский дом, здесь жили мои родители, здесь прошло мое детство, здесь же все настолько родное… Нет, я отсюда никогда и никуда не уеду.
– Ну, а если гости?
– У нас сейчас появился большой трехэтажный загородный дом. Там изумительная аура добросердечности, спокойствия и какой-то тихой радости, может быть потому, что рядом имение Чехова, его знаменитое Мелихово. Там все условия для гостей. Вместительный холл. На первом этаже каминный зал, где на праздники собираются друзья и близкие. Последние дни рождения только здесь и справляем. И время подходящее – лето.
– А когда ваш день рождения?
– 19 июня. Все цветет, все благоухает. На моем участке и сосны, и березы, и фруктовые деревья. Даже есть пруд с зеркальными карпами. Правда, пришлось поработать, здесь же было болотце, но мы с Роксаной преобразовали его в «Зеркальный пруд».
– Что у вас на других этажах?
– На втором спальня, на третьем этаже бильярдная. Так что мы стараемся не отставать от строительного прогресса в столице.
– Я смотрю, вы прекрасно замечаете все новшества в Москве?
– А как же! Я автолюбитель, на своем джипе объездил все вдоль и поперек. Джип – очень маневренная машина, никогда не опоздаешь на спектакль, и самое главное – в любое время можно смотать на ней на рыбалку.
О рыбалке разговор особый. После знаменитого фильма «Трое в лодке, не считая собаки» Михаил Михайлович так полюбил это занятие, что теперь не может представить свою жизнь без него. И чтобы непременно была хорошая компания, чтобы рядом находился еще один страстный рыболов – Александр Ширвиндт. Наш герой считает, что рыбы капризнее, чем женщины, клюют только тогда, когда им заблагорассудится, их не уболтаешь ни фейерверком остроумия, ни морем смеха, как это удалось с Роксаной Бабаян, когда они только познакомились в самолете.
Кстати, вот еще один пример, когда человек сам делает себе настроение. Ведь когда Михаил Михайлович садился в тот самолет, у него, как он потом сам признавался, было неважное настроение – какое-то уныние, апатия. Но вот подсел к незнакомке, четыре часа острил и веселил Роксану, в результате прекрасное настроение и прекрасная жена.
– Теперь у меня крепкий тыл, – улыбается Михаил Михайлович. – Как бы ни был измотан работой, пришел домой, попил чайку и как будто живой водицы напился. Можно опять на лошадку и шашкой махать.
– Встреча со своей половинкой – это единственный путь к счастью?
– Лично для меня – да! Ведь можно всю жизнь прожить с совершенно чужим человеком, а это все равно, что не жить, не пить, не дышать и не хохотать…
– Михаил Михайлович, а как вы считаете, любовь на голодный желудок может зародиться?
– Думаю, может, но, скорее, на сытый желудок. Ведь любовь – это творчество. Ничто не должно отвлекать художника от этого процесса.
– Творческого?
– Естественно. Вот Шура Ширвиндт постоянно подкармливает своих голодных студентов пирожками и бутербродами. Они же лекции на голодный желудок не воспринимают, на репетициях сосредоточиться не могут, спектакль не получается, потому что они «усе» время об «ентом» пирожке думают.
– Какую кухню вы предпочитаете?
– Все, что приготовит жена. Она же великая мастерица. Ее рецепты в журналах печатают. Роксана даже вывела формулу благополучной семьи: «Любовь + работа + чувство ответственности + улыбка + кухня = семейное счастье».
– Выходит, что любовь – это картошка?
– А чем вам не нравится картошка? Я ее очень люблю, особенно если Роксана приготовит ее в огненном аргентинском соусе с грибами по-шеверландски… А какую она делает долму!..
– Какую?
– Пальчики оближешь! Ну, во-первых, из очень молоденьких виноградных листьев и непременно с подливой из маццони с протертым чесноком. Это какое-то чудо! А еще она переняла от моей старшей сестры Татьяны секрет приготовления нашего семейного изумительного пирога с капустой и грибами, а от младшей сестры Анны секрет не менее изумительного пирога «Купринный», тоже по старинному рецепту, переданного сестрам еще моей мамой. Так что в нашем доме все главные традиции соблюдены. Ну, а если серьезно, кухня — это не самое главное достоинство моей жены.
– А что же самое главное?
– Это необыкновенная, какая-та музыкальная чуткость, отзывчивость, сердечность. Мы понимаем друг друга с полувзгляда, с полуслова, с полуулыбки. Это и есть счастье.
– Михаил Михайлович, я от всей души рад за вас. Это такая редкость, когда в доме такая замечательная хозяйка.
– Кто хозяйка?
– Роксана, кто же еще.
– Роксана – не хозяйка.
– А кто же?!
– Полновластная хозяйка в этом доме – Сонька, наша кошка. Она тут императрица, это все ее империя, а мы ее подданные. Сонька наш учитель и вождь. Поэтому у нас дома полный порядок и такое вот взаимопонимание.
– В чем тайна любви, что здесь самое главное?
– Вот видите, какая у меня библиотека?
– Ого! Вторая «публичка»!
– Так вот, во всех библиотечных сокровищницах мира вы не найдете ответа на этот вопрос. А знаете почему? Потому что эта тайна должна быть вечной, чтоб человечество никогда не теряло интерес к ней. Так решил Создатель. Такова жизнь.
– Вы столько прекрасных слов посвятили прекрасной половине человечества, а что же вы по-братски пожелаете второй половине?
– Шерше ля фам… Милую, женственную, настоящую…
И в этот момент зазвонил телефон. Это во время антракта в концерте Роксана Бабаян улучила минутку, чтобы выяснить, покормили ли вовремя Соньку рыбкой и «Кити-Кетом»?…