Многоопытные предки
Мне в руки попали архивные документы XVII-XIX веков, свидетельствующие о существовавшем тогда в Москве порядке учета домовладений, нового строительства и даже правил для любителей перепланировок!
Крыша красная, зеленая – и баста!
Прочитала взахлеб. И теперь недоумеваю: зачем понадобилось лепить жилищное законодательство по западному образу и подобию, когда у наших прадедов все было поставлено вполне основательно? У них бы поучиться…
Документ 1843 года. Московский купец Иван Яковлевич Кашкин захотел соорудить в своем владении на Сретенке деревянную нежилую пристройку длиной пять саженей и деревянный навес на четыре сажени. Для этого ему пришлось получать разрешение от комиссии для строений в Москве, которое потом самолично утвердил московский генерал-губернатор. На документе этом перечислялись правила, обязательные для исполнения. И главная заповедь: не допускается «всякое отступление от предназначенной в план постройки». За вольности «будет взыскано на основании Свода законов тома 12-го статьи 734 пункта 5-го Строительного Устава». К слову, Устав этот был издан в 1837 году Министерством внутренних дел Российской империи, а первый русский норматив по строительству появился еще при Ярославе Мудром в XI веке.
Так вот, пункт 5 гласил: каждый обыватель отвечает за точную принадлежность (соответствие) плану всего того места, которое строится, а равно и за отступление от утвержденного фасада. Строение, возведенное на чужой земле или в противность плана построенное, подлежит сломке, какую производит полиция за счет виновного.
Штудируем дальше. Каменное строение, возведенное в одно лето, не дозволялось штукатурить ни внутри, ни снаружи тем же годом. Крыши разрешалось красить только красной или зеленой краской (на то имелось высочайшее повеление). Деревянные этажи на каменных этажах не полагалось обшивать тесом, а только штукатурить. Крыльцо в любом большом доме допускалось лишь каменное, как и галереи. Предписывалось также постройку производить с соблюдением всех правил. Отвод линии должен был делать землемер, а при закладке присутствовать архитектор и сам владелец или его поверенный. За сие разрешение застройщик платил в казну пошлину – 2 рубля 87 копеек серебром.
Сделаем выводы. Самую незначительную пристройку на своей земле и к своему собственному дому нельзя было сделать самовольно и так, как заблагорассудится. Все равно снесут! Комиссию заботил архитектурный облик города – цветовая гамма крыш, материал крылец, качество штукатурки.
В аршинах и саженях
Требования были действительно обоснованными. Москва боялась пожаров. Появились нормативы по числу, а также расположению лестниц и брандмауэров (стен, выводимых поперек дома выше крыши из камня или кирпича и препятствующих распространению пожара), ограничения, касающиеся высоты деревянных зданий. Нельзя было загораживать окна соседнего дома. Переулки должны быть проветриваемыми. Трепетно относились власти к храмам. Строить можно было только в отдалении от них. И, конечно же, не питейные и развлекательные заведения.
Вопросный листок, датированный 1915 годом. В нем 26 пунктов. Его заполнял гражданин, желающий построить или перестроить здание. Владелец подписывался под каждым пунктом за достоверность указанных данных. «План с натурою поверял» участковый архитектор и также визировал документ. На его основании Московская городская управа выдавала план на производство строительных работ.
Что беспокоило отцов города? «Нет ли каких подземных труб, сточных канав или естественных протоков на участке застройки? Показать их на плане и донести, не преградится ли подземная труба, сточная канава и естественные протоки вновь предполагаемыми постройками и если преградится, то может ли быть избрано во дворе владения другое место для их направления». Ссылались изобретатели столь основательного вопросника на параграф 5 постановления Городской Думы о естественных протоках.
«Нет ли церкви вблизи от предполагаемой постройки, и в каком именно расстоянии эта церковь находится, и чем строение будет занято? В случае постройки нового здания вплоть к существующему не будет ли нарушаться архитектурная связь и гармония фасадов? Нет ли скатов крыши на соседнее владение? Не примыкает ли выгребная яма отхожих мест, а равно и помойные ямы, непосредственно к стенам перестраиваемых жилых подвальных этажей?»
Принцип ясен – не навреди соседу, природе, не создавай пожарную опасность, не забывай о санитарии. И церковь уважай! Весьма серьезным был подход к разрешению стройки.
Что только не регулировал Строительный устав и обязательные постановления Городской Думы. Потолки – «высота внутренних жилых помещений должна быть не менее 3,5 аршин (2,5 метра) от пола до потолка или высшей линии свода», окно – высотой не менее 1 аршина (71,12 см).
В 1913 году Городская Дума приняла постановление об устройстве помещений для дворников, швейцаров и других работников. Помещения должны быть не только «светлые, теплые, сухие и вентилируемые», устанавливался их минимальный объем: при высоте помещения не менее 3,5 аршин (2,5 метра) помещение должно было иметь площадь не менее 1,5 квадратных саженей (6,83 кв. метра), а при размещении двух или более человек – не менее 1 кв. сажени (4,55 кв. метра) на человека.
Строго по описи
Вот опись владения церкви Знамения Пресвятой Богородицы, находящегося в аренде Петра Емельянова на улице Петровка и Знаменском переулке. Опись датирована 1914 годом, утверждена Городскою управою. Весьма, надо сказать, дотошный документ.
Опись, то есть сплошная инвентаризация проводилась раз в два года с оценкой для налогообложения. В последней указывались номера всех прежних обследований. Разрешение любого нетипичного случая предусматривалось параграфом специальной инструкции.
Постройки описывали очень наглядно. Указывали арендатора каждого помещения, назначение, материалы, из которых оно построено. «Один этаж (каменный): магазин Гуськова, магазин Ларина, магазин Титова, дворницкая, людская кухня Емельянова».
К каждому помещению – число комнат, коридоров, кухонь, окон, дверей, площадь и годовой доход. Каждое строение владения обозначено отдельной литерой. Читаю: второе строение в один этаж (каменный) – гараж Емельянова, третье – открытый навес для хранения экипажей Емельянова, четвертое – конюшня на 33 стойла Емельянова да контора Емельянова, пятое-шестое – каретные сараи Емельянова, седьмое – конюшня на 14 стойл Емельянова. И так – все 22 пункта описи.
К описи прилагались «предметы ежегодных расходов» – почти смета ТСЖ. Любитель лошадей Емельянов тратил: на жалование ночным сторожам – 60 руб., на застрахование строений – 59 руб., на водоснабжение – 110, на освещение парадных лестниц и домовых фонарей – 36, на исправное содержание тротуара площадью 54 кв. сажени – 41,07, на текущий ремонт здания – 1478,75, на очистку и вывоз нечистот – 282,6 руб.
Как говорится, деньги счет любят. По крайней мере, наши предки верили в эту истину свято.