«Град Москва, водою нищий»
Еще 100 лет назад главенствующим элементом водоснабжения в России оставалось коромысло с двумя ведрами. Однако по мере возникновения необходимости (или чуть позже) наши города обзаводились водопроводными системами.
Хэллоуин по-русски
Для столичного водопровода брали воду из Москвы-реки. Водопровод в 1631-1633 годах соорудил Христофор Головей, английский подрядчик широкого профиля (он прославился также установкой курантов на Спасской башне). Галовею помогали русские мастера, в числе которых были Трефил Шарутин и Антип Константинов.
Водопровод имел следующий вид: из реки вода самотеком поступала по трубе в белокаменный колодец внизу Свибловой башни. Диаметр колодца составлял примерно пять метров, глубина – восемь-девять. Строитель «из башни тое воду привел» при помощи водяного взвода, т.е. водоподъемной машины, после чего и сама башня стала называться Водовзводною.
Подъем воды осуществлялся конной тягой. Из напорного резервуара, выложенного свинцом, вода по свинцовым трубам шла в водовзводную палатку (регулирующий резервуар), а затем распределялась по таким же трубам, уложенным в земле. Англичанин Головей (его фамилия на языке оригинала звучит как Хэллоуэй) устроил городскому бюджету настоящий Хэллоуин – машина обошлась в несколько бочонков золота.
К середине XVIII века произошло ощутимое засорение московских рек и ухудшение эпидемиологической ситуации (включая вспышку чумы 1771-го), что встревожило Екатерину Великую. Императрица выделила необходимые средства и персонал для строительства водопровода под руководством генерал-поручика Бауера. Весьма удачно в Мытищах в это время (якобы под ударом молнии) забил ключ с удивительно вкусной водой. Это чудесное событие воспел поэт Николай Языков:
Отобедав сытной пищей,
Град Москва, водою нищий,
Знойной жаждой был томим…
Над долиной, где Мытищи,
Смеркла неба синева;
Вдруг удар громовой тучи
Грянул в дол – и ключ кипучий
Покатился: пей, Москва!
На практике проблема водоснабжения столицы была решена не столь стремительно. Во-первых, отвлекла русско-турецкая война (вода пришла в город только осенью 1804-го). Во-вторых, мытищинский водопровод был лишь немного мощнее средневековых лондонских кондуитов. Он доставлял воду от источника до малочисленных общедоступных поилок. Из Мытищинских ключевых бассейнов влага поступала в самотечную подземную кирпичную галерею, пересекавшую у Ростокина реку Яузу многоярусным акведуком (сохранился по сей день). 16-километровая галерея проходила от села Алексеевского к Сухаревой площади и заканчивалась на Трубной (с отводом на Неглинную).
Чаадаев со стаканом
В качестве курьеза историки отмечают, что опальный философ и друг Пушкина Петр Чаадаев не видел в водопроводе много проку и высказывался в том смысле, что когда бы ему ни захотелось попить, в стакане воды ему еще ни разу не отказывали. В ответ управляющий водопроводом Дельвиг, родственник поэта, не без оснований критиковал умнейшего человека России за оторванность от жизни и страшную удаленность от народа.
В 1820-х водопровод был реконструирован. В Алексеевском построили водокачку с паровыми машинами, которые по трубам перегоняли воду в Сухареву башню. В башне на втором этаже был устроен огромный резервуар, откуда влага шла в водоразборные фонтаны (вместо прежних колодцев) на оживленных центральных площадях. Воду из многочисленных колодцев к тому времени уже почти не пили – она шла на хозяйственные нужды. А питьевую – привозили в бочках водовозы, которые набирали ее в фонтанах. Как сообщает Владимир Гиляровский, сторожа быстро приспособились брать за аренду ведра копейку, так как с собственным ведром «к фанталу» не пускали.
Уже в конце века городской голова Алексеев организовал конкурс на очередную реконструкцию Мытищинской системы (в то время службу водоснабжения из министерства путей сообщения передали в ведение московских властей). По проекту инженера Зимина были разработаны новые ключи, на которых поставили мощные насосы, оттуда проложили новые трубы до Крестовской заставы. Здесь воздвигли две огромные водонапорные башни (они долгое время считались достопримечательностью Первопрестольной, но были снесены в сталинский период). В городе создали разветвленную сеть труб (до 120 километров), и любой домовладелец мог подать заявку о подключении к ней его дома. Достигнутое в сети давление уже позволяло заводить ванны, но только на первых этажах, верхние жильцы по-прежнему ходили в баню.
Обновленный водопровод открылся в 1892 году, и это было высшим взлетом мытищинской святой воды. Вскоре из-за нехватки «сырья» пришлось обратиться к первоисточнику – казавшейся тогда неисчерпаемой Москве-реке (однако Мытищинская система обслуживала столицу вплоть до 1960 года).
Первые попытки припасть к москворецким ресурсам в середине XIX века потерпели неудачу – вода шла с песком, а трубы имели тенденцию замерзать зимой. В 1903-м была сооружена водопроводная станция у деревни Рублево, где начали использовать фильтры и применять обеззараживание хлором (тем не менее качество воды знавшие в ней толк москвичи оценивали очень высоко).
Спустя более чем сто лет после открытия Рублевская станция продолжает устойчиво работать, обеспечивая примерно на чевтерть потребность города в питьевой воде.
Парткому виднее…
В революционную пору водопроводчики показали себя, с одной стороны, настоящими ленинцами – пригрозили Временному правительству всеобщей забастовкой в случае неисполнения их требований о порядке управления предприятиями. С другой, вполне сознательными тружениками – водопровод действовал бесперебойно даже в период ноябрьских боев. И в дальнейшем система не подкачала ни в период военного коммунизма, ни при НЭПе. Разве что партком московского водопровода довел до самоубийства ее главного инженера Ольденборгера, обвинив его в оппортунизме…
Водопроводное хозяйство в столице динамично развивалось даже при нехватке чугуна в конце 20-х, когда стали прокладывать деревянные трубы большого диаметра.
К началу 1930-х дефицит водных ресурсов вновь обострился, и было решено построить в деревне Черепково новую водопроводную станцию. Эта временная мера, безусловно, не могла напоить быстро растущий город, поэтому к середине десятилетия, когда в водопроводную сеть стала уходить ровно половина Москвы-реки, власти решились на экстраординарные меры.
Потопим прошлое на дне канала!
Если на вопрос о причинах ударного строительства Беломорканала с уверенностью не смог бы ответить сам Сталин, то польза канала Волга-Москва была вполне понятна. Строительство системы водохранилищ на реке Волга, канала им. Москвы и Восточной (в те годы – Сталинской) водопроводной станции началось в 1935 году, а 16 июля 1937-го в Москву уже были поданы первые кубометры. Канал преобразил Москву-реку, повысил уровень в реке на три метра, сделал ее судоходной, обеспечил бесперебойное водоснабжение столицы.
12 апреля 1952 года в квартиры москвичей поступила вода Северной водопроводной станции, но и этого оказалось мало. Бурное развитие жилищного строительства в городе обусловило пуск Западной водопроводной станции в 1964-м и Ново-Западной – в 1979-м. С 1972 года начала строиться Вазузская гидротехническая система. И сейчас город снабжается из Москворецко-Вазузского и Волжского поверхностных источников. По данным Мосводоканала, общая протяженность водопроводных сетей в столице составляет более десяти тысяч километров.
Отцами московского водопровода по праву могут считаться и алчный варяг Головей, и «глубокоуважаемый снабдитель Москвы здоровою водою» барон Дельвиг, и энергичный голова Алексеев, доплативший за реконструкцию городского водоснабжения из собственного портмоне. А еще тысячи зэков, строивших великий канал, и даже их безжалостные руководители. При всем естественном почитании жертв репрессий страшно подумать, что бы случилось, если бы дебит Москвы-реки истощился к концу 90-х, а не в начале 30-х. По всей вероятности, передовой израильский опыт регенерации канализационных стоков был бы для нас одним из возможных вариантов.
Заслуживают упоминания также многие другие труженики, которые остались неизвестными (сам Дельвиг говорил, что на водопроводных работах лишний раз убедился в необыкновенной сметливости простого русского народа, «особенно каменщиков и плотников»). Их вклад в создание и поддержание системы поставки здоровой, по-настоящему святой (если принять во внимание ее историю) воды достоин восхищения каждого, кто открывает на кухне кран или покупает пластиковую бутылочку. Причем замечу, что во многих случаях – это одно и то же…