Параллельная реальность
«Дом был практически пуст… Я повесил замок на входной двери и на следующий день уже приступил к уборке. Тогда я всем говорил, что мы с Мосфильма и ищем помещение для съемок. Абрамыч, муж Брони, даже повесил на нашей двери табличку: «Здесь живет Мосфильм и злая собака».
Александр Петлюра
Сколько в Москве отселенных и полувыселенных домов? Да кто ж его знает. Ожидая окончательного отселения, реконструкции, ремонта, сноса, они живут своей, таинственной жизнью, скрипят рассохшимися половицами, хлопают выбитыми форточками на ветру, а иногда в их незрячих окнах мелькает призрачный свет.
Всюду жизнь
Как-то, гуляя по Столешникову, я разговорилась с владельцем магазинчика, витрину которого украшали костяные шкатулки, перламутровые раковины, игрушки из водорослей и прочие прелестные пустяковины. Все это располагалось в старейшем здании переулка. Хозяин сетовал на дороговизну аренды.
Да, место «золотое», согласилась я. И поинтересовалась: а что у вас наверху? Гастарбайтеры живут, пожал он плечами, надо же им где-то жить.
В другой раз я оказалась в гостях в гигантской коммуналке у Никитских ворот. Жить там оставались одни упрямые старики, не желавшие покидать родные места. Хозяйка водила меня по квартире, рассказывала о деде, гордости русской медицины, об именитых гостях («а вот здесь сидел Шаляпин») и о том, как на 8 марта рухнул потолок… Дошли до страшной, облупленной кухни. Хозяйка распахнула дверь: а вот это черный ход! На закоптелой лестнице виднелись следы костерка и остатки недавней трапезы.
Ну и последнее, самое свежее впечатление: в переулке возле Мясницкой в высоких окнах знавшей лучшие времена старинной усадьбы гулял странный свет – будто бы носили керосиновую лампу. Это приезжие, решительно пояснила местная дама с собачкой, они давно уже тут.
И вот на эти следы жизни, идущей в какой-то параллельной реальности, приходилось натыкаться то там, то сям – в закоулках старых дворов, за новыми «с иголочки» фасадами новоделов. И невольно вспоминался страшноватый фильм Артура Аристокисяна «Место на земле», снимавшийся в 90-е годы в самом центре Москвы, в «Булгаковском сквоте», в коммуне хиппи.
Детский сад
Конечно, число домов, пустующих тогда и сейчас, не сравнить. Земля дорога, и желающих получить с нее прибыль хватает. А вот в 80–90-е, когда множество строек было заморожено ветром перемен, с забытыми зданиями действительно было раздолье. Тогда-то и настала в Москве и Питере эпоха сквотов.
«Первой ласточкой» в 1984 году в столице стал «Детский сад» в Хохловском переулке, расположенный аккурат напротив школы КГБ. В то время статья за тунеядство, по которой осудили, в частности, Иосифа Бродского, была вечным дамокловым мечом для творческих личностей. Должности сторожей, лифтеров, дворников шли нарасхват у художников, музыкантов и поэтов. Они таким образом получали запись в трудовой книжке, а заодно образовывали вокруг себя некое творческое пространство.
«Детский сад» был натуральным пустующим детским садом, в котором сторожа-художники устроили себе роскошные мастерские и выставочные залы. Кроме постоянных жителей, там выставлялись, оттягивались, общались и устраивали хепенинги Тимур Новиков, Сергей Африка, Юрий Гаспарян, Жанна Агузарова, Сергей Курехин, Артемий Троицкий, Дмитрий Пригов, Екатерина Максимова и Владимир Васильев (да-да, те самые!), Вячеслав Зайцев и многие другие. Собственно, после объединения питерских и московских сил и понеслось самое веселье – первые арт-акции, костюмированные гулянья… Илья Кабаков однажды сказал, что «Детский сад» – это главное событие 80-х. Оттуда вышел весь авангард, те, кто стал впоследствии известным художником, модельером, писателем.
Западные корреспонденты не могли поверить, что в Советском Союзе такое возможно. И действительно, осенью 1986 года сквот прикрыли, предварительно вырубив отопление и электричество. Но вкус свободы уже был распробован.
Невыносимая легкость
Затем образовался сквот в выселенном доме Министерства обороны в Фурманном переулке, где с 1987-го по 1991-й число жителей постоянно возрастало, и все новые пустые квартиры захватывались под мастерские. Часто художники из других городов и решались-то на переезд в Москву только потому, что существовал сквот на Фурманном – было где жить.
Это время характеризовалось взрывом интереса к русскому искусству, картины неожиданно для самих авторов, не успев высохнуть, раскупались, в воздухе ощущалась «невыносимая легкость бытия».
Художественную линию в 1991 году продолжил сквот «Галерея в Трехпрудном» под предводительством Авдея Тер-Оганяна. «В начале 90-х в Москву перебрались почти все. Мы жили в Трехпрудном переулке, в огромных расселенных коммуналках. На чердаке работала галерея, в которой каждый четверг устраивались вернисажи. Гостям предлагался непременный коктейль: спирт «Рояль» + вода + концентрат сока из пакетика. Летом 1993 года нас выселили», – вспоминает Максим Белозор. Тогда же большая часть художников перебралась в старый дом на Бауманской, где продолжала устраивать «четверги».
Фестиваль нон-стоп
Самым крупным независимым творческим пространством (несколько домов и два двора) был «Заповедник искусств на Петровском бульваре» – сквот альтернативного модельера и художника Александра Петлюры. Стороннему наблюдателю жизнь арт-коммуны казалась непрерывным фестивалем. Там проводились показы параллельного кино, мод, перформансы, во дворе устраивались дискотеки для всех желающих, тусовались завсегдатаи Тишинского «блошиного» рынка и неформалы всех мастей. Существовал бутик «инакой моды», где можно было прикупить туфли 30-х годов или бабушкину шляпку из сундука, и клуб «У Петлюры». Талисманом коммуны были старики пани Броня и Абрамыч, прежде заброшенные, как и сами эти дома, но благодаря Петлюре вполне адаптировавшиеся к богемной жизни и к тому, чтобы постоянно находиться в центре внимания. Сквот продержался целых пять лет, возможно, еще и потому, что имел жесткий принцип – поддержание полной и тотальной чистоты (никаких бутылок, «бычков», грязи), и властями как бы неофициально, но признавался. Прощальный фестиваль на Петровском состоялся весной 1995-го, когда во дворе уже вовсю работала строительная техника.
Еще дольше продержался «Булгаковский сквот» на Большой Садовой, 10. Здесь в течение шести лет под пристальным взглядом кинокамеры жила коммуна хиппи, проходили занятия Хипповского университета, где читали лекции заезжие иностранцы, местные ветераны движения и просто те, кто хотел вступить в коммуну.
Известны также сквот на Остоженке, 20, где состоялся первый квартирник Умки, панк-салон на Преображенской, сквоты на Чистых прудах и в Кисловском переулке… Всех не перечислишь.
Метаморфозы
Чем же кончилась эта вольница? Кончилась ли? И, если да, стоит ли об этом жалеть?
В Питере, где расцвет сквоттерского движения носил еще более бурный характер и закончился позже столичного, есть живой (и действующий) памятник тех времен – неподалеку от Московского вокзала, на Пушкинской, 10. В 90-х здесь жили, репетировали, писали и устраивали всевозможные действа известные рок-музыканты, художники и прочие творческие личности. Как ни странно, часть пространства удалось отстоять, и по сей день там размещаются музеи и галереи современного искусства, мастерские и клубы. А что творится в Москве?
Находившийся на Пятницкой сквот, где проходили показы Бартенева и устраивались авангардные выставки, превратился в клуб «Третий путь», который по традиции свое существование не афиширует и имеет узкий, но постоянный круг посетителей. Бывший художественный андеграунд, распределявшийся по массе сквотов-галерей, вышел из подполья и на совершенно законных основаниях оккупировал и сделал центром современного искусства заброшенные помещения винзавода в Сыромятнических переулках. Но всегда остаются те, кто в официальную жизнь не вписывается.
Вход через окно
В начале 2007 года в Хохловском переулке, ровно напротив бывшего «Детского сада», в помещении почившей типографии «Оригинал» появился очередной молодежный сквот.
Заселившие его художники, отступив от правил, платили хозяину небольшую арендную плату (все-таки не 90-е на дворе). К ним присоединились фотомастерские, театральная, танцевальная студии.
Ровно к 2008 году проект «Художественные мастерские. Типография» свое существование закончил – здание начинает «зарабатывать». Существует и засекреченная донельзя площадка, на которой проходят бесплатные концерты альтернативной музыки. Это, конечно, не тот масштаб, что в 1997 году, когда для панк-концерта был засквотирован вестибюль пустовавшей станции метро «Ленинские горы», но и дело не одноразовое.
Есть и просто квартиры-сквоты, жильцы которых стараются не привлекать к себе внимания. В одном из таких старых, ждущих реконструкции особняков с заколоченной дверью (вход через окно) живет второй месяц знакомый фотограф. Дело это непростое, требующее стальных нервов и хорошей физподготовки – опасность может прийти в любой момент, с любой стороны. Он бы с удовольствием, гарантируя сохранность помещения, платил небольшие деньги за законное проживание, но столичных цен ему пока не потянуть.