В предвкушении праздника
Положа руку на сердце, москвичи на Красной площади, как и в Большом театре, бывают нечасто. Это, скорее, туристские тропы. Но случается, и аборигенов сюда заносит – как нас сегодня. О прогулке в самый центр столицы жалеть не пришлось: здесь мы, наконец, обнаружили самую что ни на есть новогоднюю атмосферу, найти которую уже и не надеялись.
Конфетки-бараночки
Стоит выйти из станции метро «Театральная», как Новый год накидывается со всех сторон. Летят и кружатся качели-карусели, мигает огнями елка, в импровизированных торговых рядах матрешки мал мала меньше соседствуют с преобразованными в разноцветные пончо оренбургскими платками, непременными красными майками с надписью «СССР» и прочими «конфетками-бараночками». Далее наливают горячий сбитень, медовуху…
Словом те, кто привык прогуливаться по Арбату, сразу могут окунуться в привычную атмосферу «а ля рюс». Только цыгана с медведем на цепи не хватает. Каждую картинку сопровождает своя музыка. Если к матрешкам с каруселями прилагается Пугачева, то медовуха уже идет под живой барабан. Дед Мороз, совсем настоящий – с посохом и огромной приклеенной бородой, сделав круг по площади Революции, тоже останавливается у столика с медовухой.
– Дед, а дед, борода-то настоящая? Если подергать – не отвалится? – хохочет тинейджерица в красном пуховичке.
– Она у меня закаленная, доченька, – подмигивает в ответ молодым глазом дед.
Мимо Исторического музея, столиков с сувенирами, елок с золотыми шарами и колокольчиками размером со среднего гнома движемся по брусчатке к самой что ни на есть Красной площади. Вдох-выдох: вот оно – сердце столицы, легендарный «нулевой километр». Слева доносится напевно-монотонный голос батюшки, оттеняемый певчими: в Соборе Казанской иконы Божией Матери идет служба.
Москва – Питер
Окинуть взглядом площадь не получается – всю середину ее занял каток. Ядрено-синие стены его с нарисованными фигуристами выглядят вызывающе бодро на фоне устоявшейся за века исторической теплоты красно-кирпичной гаммы.
Развлечение пользуется успехом. Несмотря на немалую даже для Москвы цену – полуторачасовой сеанс от 200 до 350 рублей в зависимости от времени суток, – в кассу очередь. Здесь хорошо проводить телепатические сеансы с родными и близкими из Питера: каток-побратим открылся в этом декабре на Дворцовой площади в Санкт-Петербурге одновременно с московским и функционировать будет также до 9 марта. И не надо завидовать, что у них льда все 5000 квадратных метров, а у нас только 3000, – не в размерах счастье. Скользишь себе под танго «Утомленное солнце» между ГУМом и Мавзолеем, устраивая мысленный телемост с сотоварищами, совершающими аналогичные па у Зимнего дворца. Впрочем, и настоящий телемост тоже устраивался.
Рынок в стиле ампир
Не считая катка, на Красной площади по-прежнему можно ориентироваться с закрытыми глазами: за спиной Исторический музей, слева ГУМ, справа Кремль, впереди – Собор Василия Блаженного. История, торговля, власть, религия. Не будем специально углубляться в историю – уж больно много сказано о ней в любом путеводителе и прочих многочисленных научных трудах. Разве что попадется так, по ходу дела.
Так вот, о ГУМе, вернее, о его метаморфозах. В XV веке Красная площадь была самым настоящим центром торговли с множеством купеческих лавок. В начале XIX века оставался по духу своему базар, только прикрытый благородным фасадом в стиле ампир по проекту архитектора Бове (Верхние торговые ряды). К концу же XIX столетия реализовали смелый архитектурный проект Шухова и Померанцева, и возникли три просторных пассажа из стекла и металла в европейском стиле, заключенные в традиционные русские стены.
В этих новых торговых рядах уже вовсю придерживались принципа универсальности обслуживания: кроме обычной торговли предлагались услуги цирюльников, банкиров, носильщиков и почтальонов. В первые советские годы пассаж, разумеется, был национализирован. А после очередной реконструкции – в 1953 году – стал не просто Государственным универсальным магазином, но и средоточием всевозможного дефицита. «В ГУМ за покупками» съезжались, вооруженные длинными списками, со всей страны. Сейчас же Главный универсальный магазин (так удачно преобразовалась буквочка «г») представляет собой собрание многочисленных бутиков, но роскошью своей простой гуляющий народ не отталкивает. Зайдем?
Стаканчики по 20 копеек от Картье
У крутящихся стеклянных дверей, куда втекает людской ручеек, стеклянные тумбы с Дедом Морозом, как и положено месту, увенчаны куполами-луковками. За дверями – своя музыка. В отличие от ретро-катка, вполне современная. С потолка свисают громадные разноцветные хлопушки, гирлянды и шары, льется сверху водопадом золотой дождь.
Толпы нет, но оживление заметно: традицию дарить на Новый год подарки еще никто не отменял. Впрочем, некоторые, похоже, просто гуляют, пьют кофе в многочисленных раскиданных по этажам кафешках, отдыхают на скамеечках, по-бульварному расставленных на галереях верхних этажей. Неподалеку от «Картье» продают особое «гумовское» мороженое – «стаканчики по 20 копеек», мимо которого в прошлом веке не удавалось пройти, не задерживаясь, ни одной маме с ребенком. Покупают и сейчас, но уже по 30 рублей и, конечно, без того ажиотажа. Но пора на воздух.
Оставив позади прочерченные огнями в темнеющем небе контуры «главного магазина», спускаемся по брусчатке вниз, к Собору Василия Блаженного. Сооружение, хотя и растиражированное до невозможности, но своей загадочной прелести от этого не потерявшее. Возведенный в середине 1500-х годов на самом высоком месте площади – у обрыва к Москва-реке и рва у кремлевской стены – Собор Покрова Пресвятой Богородицы, что на Рву (именно таково было его название) уникален до сих пор. По одной из легенд, зодчие, создавшие его, были ослеплены Иваном Грозным, чтобы больше не сделали ничего подобного. Впрочем, и об именах архитекторов этого живописнейшего из соборов, «слепленного» из девяти (позже – десяти) разновысоких и по разному оформленных храмов, до сих пор идут споры.
Кстати, охочие до споров с Москвой петербуржцы утверждают, что с нашим Василием Блаженным мог бы соперничать их «Спас-на- Крови» – Храм Воскресения Христова, но мы, конечно, останемся при своем мнении. Сейчас Собор Василия Блаженного – филиал Исторического музея. В частности, там находится одно из богатейших в России собраний колоколов и интересная коллекция оружия времен Ивана Грозного.
На фоне Василия
За собором простирается Васильевский спуск, место, которое в конце перестройки стало использоваться для различных мероприятий – марафонов, концертов, митингов, демонстраций модной одежды. Официально – вроде как и не Красная площадь, но все равно – самый центр.
За Васильевским спуском – обычная городская панорама. Набережная, бегут машины по Большому Москворецкому мосту. Здесь двадцать лет назад (окончательно затормозив у Собора Василия Блаженного) приземлился 18-летний немец Матиас Руст на спортивном самолете. Вышел и стал раздавать автографы. Через десять минут его арестовали.
Случилось это как раз в День пограничника. Возможно, поэтому юному спортсмену удалось безнаказанно одолеть рубежи. Систему ПВО Московского военного округа как раз отключили для профилактических работ, а дежурный по отделу охраны Красной площади решил, что идут съемки. Ох, и шуму тогда было! Сам Руст объяснял свой поступок чисто спортивным интересом.
Поворачиваем обратно. По площади неспешно прогуливаются гости столицы, застывая то там, то сям, чтобы запечатлеться в кадре на историческом фоне. Звучит иностранный говор. Вот трое итальянцев стоят в обнимку, а девушка с камерой машет рукой: ближе, левей! Вот семейство – папа, мама и восседающее на папиных плечах чудо в синем комбинезончике – просит прохожего сфотографировать их на фоне затейливой архитектуры собора. Словно для съемки, замерли на гранитном постаменте возле Василия Блаженного и Минин с Пожарским. Бронзовая рука указывает вперед – на каток. (Первоначально памятник спасителей отечества стоял в середине Красной площади, но стал помехой для демонстраций и парадов, и в 1930 году его перенесли «на отшиб».)
Шампанское на льду
Бьют куранты, напоминая, что через четыре дня в графе «дата» нам придется писать число «2008». Словом, «Новый год настает», как поет сейчас на катке неувядаемая Людмила Гурченко. В этой «прогулке» мы намеренно удержались от рассказов о казнях на Лобном месте, захоронениях в Кремлевской стене, Мавзолее, военных парадах и прочих политических акциях. Не праздничное это дело. А Красная площадь и окрестности полны праздника. И станут, подозреваем, еще полнее в самый Новый год: немало находится желающих слушать бой кремлевских курантов вживую.
Встреча Нового года на Красной площади заложена и во многие туристические маршруты. Круто же жителю ближнего или дальнего зарубежья, да и любому другому немосквичу на вопрос: «А ты где встречал?» – небрежно махнуть рукой: «Да так, на Красной площади».
В программу в этом году включено «красочное светотехническое шоу» и колокольный звон – «Новогодний благовест». На всякий случай хочется предупредить: площадь вмещает 125 000–130 000 человек, желающих много. Так что примерно с десяти вечера вход на нее будет ограничен бдительными бойцами ОМОНа. Они же проследят, чтобы карманы и пакеты не были полны всякой опасной для жизни пиротехникой. Демонстрировать обилие напитков им на всякий случай тоже не рекомендуется.
А можно встретить Новый год прямо на льду – на катке. Как здесь будет организовано традиционное распитие шампанского, пока остается загадкой. Праздничный сеанс продлится с 22 часов до двух ночи. Удовольствие это обойдется в 2008 рублей на человека.