Адреналиновый ветер
Вот и местный Бродвей – Осенний бульвар. У его устья, на повороте с Рублевского шоссе, светится огромным фонарем галерея «Zara», на другой стороне сияет огнями торговый центр «Рублевский», чуть подалее – «Седьмой континент», развлекательный центр «Матрица»… Есть библиотеки, салоны красоты, ярмарки выходного дня – словом, все, что нужно для жизни. Только иногда по пути из пункта А в пункт Б сдувает. Потому что роза ветров.
Все началось с Олимпиады
По Осенней улице, расплескивая лужи на тротуар, мчался, сверкая боками в свете преследовавших его фар, старичок «Роллс-Ройс». Не снизив скорости у местного отделения милиции, он круто свернул вправо, в параллель реке, и растворился в туманной ночи. «Додж» 1923 года печально мигнул вслед.
А что такого? Обычный ночной автопробег старинных автомобилей. В Крылатском и не такое видали. Начиналось-то это все, правда, в далеком 80-м, когда Крылатское стало центром Олимпийских игр и местом паломничества сотен тысяч зрителей. Так с тех пор и пошло-поехало… Места эти, как магнитом, притягивают к себе спортсменов всех мастей и разновидностей. Где традиционно проводятся «Гонки на выживание»? Здесь, конечно. А ночные гонщики, энтузиасты стритрейсинга, пытаясь легализоваться, где впервые провели официальные соревнования? Разумеется, на берегу Гребного канала. И нынешней осенью Открытые международные игры экстремальных видов спорта, где собрались с полтысячи райдеров из России, Европы и Америки, проводились в Крылатском.
Говорят, это все ветер виноват. Он, он, злодей, срывает башню и толкает на полные риска подвиги. Ведь даже прозаические бетонные дворовые сооружения типа тепловых пунктов и прочие гаражи в Крылатском используются для тренировок московскими любителями паркура – спорта, который учит преодолевать препятствия в «каменных городских джунглях». Как ни гоняют милиция и жильцы перелетающих с крыши на крышу, взбирающихся по стенам, перемахивающих через заборы юношей (и девушек!), спортивный дух неистребим.
…А вот едет мальчик на велосипеде. Обыкновенный мальчик. Зимой. По обледенелой лестнице. Хмурит брови. Колеса скачут по ступенькам. Что из него вырастет?..
Каменные заразы, носатый бембекс
Вся эта романтика, конечно, хороша, но когда попросту идешь зимним вечером от станции метро домой, ветер пробирает до костей. И почему здесь так любил останавливаться Иван Грозный? Правда, в его времена государево дворцовое село, стоявшее на этом месте, называлось Крылецким – потому что представляло собой своего рода крыльцо при въезде в Москву. По переписи 1646 года в нем насчитывалось восемнадцать крестьянских дворов, где проживало 24 человека.
Края эти и вправду Создатель щедро наделил всяческими красотами. В плавный изгиб реки вписывались величавые холмы, с которых открывались захватывающие дух дали. На вершине одного из них – белокаменный Храм Рождества Пресвятой Богородицы с голубыми, будто растворяющимися в небе куполами. Рядом «святой колодец» – бьющий из земли ключ с чистейшей водой. Холмы, начинающиеся со склонов правого берега Москвы-реки, прорезались тремя оврагами – Татаровским, Каменной Клетвой и – извините! – Каменными Заразами («заразами» совершенно справедливо назывались труднопроходимые места). Здесь легко можно было повстречаться с занесенными позднее в Красную Книгу представителями флоры и фауны. Запросто летали ушастые совы. Цвела гвоздика Фишера. «Гнездились» в песчаных норках пчелы-гелеофилы. Жужжа, переговаривались осы церцерис и носатый бембекс… Словом, не удивительно, что в конце XIX – начале XX века в Крылатском обосновались дачники. Были построены летний театр и синематограф. А в парке неподалеку от села собирались натуры творческие – члены Суриковского литературно-музыкального кружка. Бывали здесь Маяковский и Есенин.
Яйца за 36-м километром
Двадцатый век разрушил немало идиллий и принес немало перемен. Не обошел стороной и крылатский рай. После революции земли «государева села» раздали крестьянам. В 20-х годах создали животноводческий колхоз. В 1941 году, соорудив линию укреплений, где расположилась зенитная батарея, разобрали купол и снесли колокольню уже закрытого к тому времени Храма Рождества Пресвятой Богородицы, чтоб не служили ориентиром для немецких бомбардировщиков. В 50-х годах неподалеку от села построили птицефабрику «мощностью до 150 миллионов яиц в год». А в 1960 году район вошел в черту Москвы. Но история того Крылатского, которое нам сейчас известно, началась, пожалуй, не с этого, а с подготовки к Олимпийским играм 1980 года, принесшим Москве кучу всевозможных спортивных сооружений, соки и джемы в ярких «импортных» упаковках и продиравшую трибуны до слез песню «До свиданья, наш ласковый Миша». Именно в этот период снесли до основанья село Крылатское, вывели птицефабрику за 36-й километр Минского шоссе, построили в Татаровской пойме Гребной канал, а рядом – крытый велотрек. От прошлого осталась только церковь. Началось массовое жилищное строительство. На чистом, снежно-белом холсте Крылатского все отчетливей проступали контуры новой истории одного из самых экологически чистых, спортивных и престижных районов Москвы.
Люди на холме
Ах, какая и теперь здесь могла бы быть красота, если б подойти к этому вопросу по-капиталистически! Даже из нашей квартиры на двенадцатом этаже типового панельного дома вид открывался и на Серебряный бор за голубой лентой реки, и на роскошные закаты над лесом и восходы над холмами, и на Останкинскую башню, и на МГУ… Только и бегай с балкона на балкон – наслаждайся. Но постепенно дома стали толкаться плечами, и вот уже здания на Осенней улице загородили лес. Потом не стало видно университета. А за холмом, приклеенным неаккуратным прямоугольником, возник дом, закрывший реку и небо. Хорошая шутка: долго взбираешься ввысь, на вершину, чтоб оказаться один на один с небесами, поднимаешь голову и оказываешься лицом к лицу с человеком, курящим над тобой на балконе. А ведь перепады высот, из-за которых весь район полон всевозможных спусков, подъемов, лесенок, так и взывают к архитектурным фантазиям. А как славно смотрелось бы вкрапление коттеджей и таунхаусов!.. Этакий мини-городок, поднимающийся ярусами над рекой… Но во время основной застройки района на дворе еще стоял социализм и никому в голову не приходило, что строить разное и дорогое тоже может быть выгодно.
Тем не менее, Крылатское было признано районом престижным, и здесь стали селиться политики и прочие звезды. Самым большим событием, конечно, было, когда на Осенней улице, в доме 4 в 1993 году поселился президент страны Борис Ельцин. Дом этот, предназначавшийся до той поры сотрудникам Минздрава СССР, особой везучестью не отличался – был обычным долгостроем, фундамент которого заложили лет двадцать назад, а на завершение работ денег не хватило. Но Ельцину его расположение – по пути в Барвиху – показалось удобным. Здание привели в божеский вид, и президент занял апартаменты на последнем, шестом этаже, объединившие две квартиры общей площадью около 300 кв. метров. В соседях у него оказались тогдашние политические соратники и юморист Михаил Задорнов.
Полеты в долину грез
Район, не имевший промышленных предприятий, отравлявших воздух, привлекал тех, кто не прикипел душой к «тихому центру» и готов был выложить приличную сумму за созерцание из окна природной роскоши. Хотя Крылатское было и тогда уже практически застроено, «элитное жилье», охраняемое подобно крепости, с зимними садами, бассейнами и вертолетными площадками на крышах, продолжает возводиться и по сей день. Особой популярностью у застройщиков и покупателей пользуется улица Крылатские холмы, откуда вид открывается и на сами холмы, и на реку, и на Гребной канал, и даже, как утверждает реклама, на Поклонную гору. «Крылатская панорама», «Остров фантазий», «Долина грез»… Не названия жилых комплексов, а поэма! Да и смотреть, не выходя из дома, как парят в небе дельта- и парапланеристы, наблюдать их разбег с крутого холма, следить за мчащимися по заснеженным крутым спускам горнолыжниками и скейтбордистами – тоже отдельное удовольствие. Можно и самому, наплевав на занятость и солидность, впрыснуть в кровь немного адреналина – погонять по бездорожью на багги, полетать или хотя бы, не прыгая с самолета или вертолета, проверить себя в свободном падении на аттракционе «Аэродинамическая труба», что на Гребном канале. Ветер – он ведь на всех действует.