Почти невероятный случай, рассказанный в МУРе
Следователи – люди особого склада. И специфически устроенного мышления. Это и есть талант сыщика, позволяющий разгадывать самые сложные криминальные ребусы. Пример тому – необычное дело начала 90-х, о котором мне поведал один из лучших в то время работников столичного уголовного розыска Константин Петрович К.
В Штаты и обратно
Владимир Кириллов вертел в руках письмо и не верил глазам. Его – и в Штаты? Два месяца назад выступил на научной конференции в Будапеште, вроде бы успешно, после доклада подходили коллеги, поздравляли. Помнится, был там и американский биолог, но он только и сказал: «У вас хороший английский». И вот на тебе! Приглашение в Принстон – прочитать курс лекций. Годовой контракт. Называлось вознаграждение. Оно было заметно выше его зарплаты, и серьезно воспринимать эту цифру как-то не получалось. Но принстонский университет! Такое признание даже не снилось.
Последующие две недели были сумасшедшими. Требовалось добиться разрешения директора института, написать заявление, что через год обязательно вернется, оформить загранпаспорт, а еще найти денег на поездку. Это была чуть ли не главная проблема… И тогда пришла идея: сдать квартиру.
Кириллов и в самом деле вернулся через год. Все в Штатах оказалось замечательно – и условия работы, и жилье. Но для советского человека это была все же чужая жизнь. Друзья так и не появились, хочешь пооткровенничать – иди в церковь или к психоаналитику. Коллеги если и собирались, то говорили в основном о собаках, погоде и правах сексменьшинств. В общем, взаимопроникновения – он и Штаты – не произошло. А потому на предложение продлить контракт вежливо отказался. И как же счастлив был, когда добрался наконец-то до дома…
Невиноватые мы
Взбежал на свой этаж и в первое мгновение подумал, что ошибся – дверь была явно не его. Ладно – обивка, но три сейфовых замка? Не иначе как за время отсутствия на родине так криминально поменялась ситуация. Печально. Дверь была на цепочке, приоткрылась, и в щелке показалось настороженное лицо незнакомой женщины.
– Вам кого?
Первой мыслью было, что арендатор женился (год назад он был одинок). Либо пересдал квартиру другой семье. Кириллов нахмурился.
– По-моему, этот вопрос я должен задать вам, поскольку это моя квартира.
Недовольные интонации:
– Вы, наверно, попали в другой дом.
И дверь захлопнулась.
Стало ясно: звонить второй раз бесполезно. Какая-то нелепая ситуация. Что делать? Не ночевать же на улице. Ладно – гостиница. А завтра? Стал мучительно размышлять – куда податься прежде всего? На фирму, которая сдавала квартиру? В милицию? «Лучше на фирму, – решил Владимир. – Ведь договор заключен с ней».
Посчастливилось: застал того самого риелтора, с которым имел дело. А тут новая неожиданность. Молодой человек вспомнил Владимира, но при этом пожал плечами:
– Причем тут я? По-моему, вам предлагали заключить договор на доверительное управление. Решили сэкономить? Теперь за вашу квартиру мы ответственности не несем.
Разговор слышал коллега риелтора, и в его взгляде Владимир уловил сочувствие. Когда покидал фирму, тот пошел за ним и уже на улице дал совет.
– Зайдите к нотариусу, который оформлял сделку. Пусть подтвердит, что это были именно вы. Должно помочь.
«Хорошо вас помню»
Быстро нашел контору. На счастье и нотариус был прежним. Однако дальнейший разговор стал полным сюрпризом.
– Пожалуйста, не вмешивайте меня в свои игры! Вы же продали свое жилье.
Владимир так и сел от неожиданности. А нотариус безжалостно продолжал:
– Сначала приходили оформить аренду, потом расторгли договор, советовались, как продать. Уезжаете, мол, насовсем из России, и квартира не нужна, разве не так? Да, у меня же и сделку заключили. Хотите, покажу копию купчей? Так что разбирайтесь уж как-нибудь сами. Ко мне никаких претензий!
И для убедительности повторил:
– Вспомните, как мы с вами все обсуждали. Я-то хорошо вас помню – трудно забыть.
Внешность Владимира и в самом деле была приметной: черная борода, длинные волосы, свитер. Такая уж тогда была мода у научных работников. Не запомнить трудно.
Что-то здесь не так
Владимир отправился в гостиницу. Голова шла кругом: что делать? Как доказать, что ты не верблюд? Отметка в паспорте? Но по той иронии, с которой нотариус взглянул на нее, понял, что это не аргумент. Решение созрело само собой: обратиться на Петровку.
Ему повезло. Тогда там только что был создан отдел по борьбе с квартирными мошенничествами, возглавлял его подполковник К. Он почему-то сразу проникся симпатией к Владимиру, поверил сбивчивому рассказу. Но как найти зацепку? Купчая была оформлена по всем правилам. Подписи соответствовали. На ксерокопии паспорта, оставшейся у нотариуса, были те же реквизиты, что на документе Владимира. Его фотография – никаких переклеек! Что же касается квартиры, то в ней жила вполне порядочная семья банковского служащего, за которого безоговорочно ручалось начальство. В банке сказали: «Давно у нас работает, даже переживали за него, ссуду дали. Как купил квартиру, сразу женился».
Пришлось устроить очную ставку между новыми жильцами и истинным хозяином квартиры. Служащий банка сразу признал Владимира, но тот-то его видел впервые! «Ну как же, – недоумевал клерк, – мы же с вами встречались не раз…».
Все запуталось окончательно. Двое соседей уверенно называли дни, когда видели его в подъезде, и они совпадали со сроками продажи. В конце концов, может быть и так: приехал, продал – и снова в свою заграницу? Вполне реально.
В очередной раз, когда пришел на Петровку, услышал от следователя:
– Что-то здесь не так. А что именно – не могу понять. Столько свидетелей, и все против вас. Как бы не пришлось еще раз слетать за океан – заработать на новую квартиру.
Осенило!
А дальше героем этой истории становится уже сам следователь.
Приближался Новый год. Сыщик был одинок, и, как обычно, его пригласили к себе на праздник друзья, знакомые со студенческих лет: Геннадий и его жена Людмила. Пришли и другие сокурсники.
В дверях Геннадий шепнул:
– Тебя ждет одно испытание, но потерпи уж. Пообещали нашему Сережке Деда Мороза, до девяти должен прийти, так что вы все как-нибудь подыграйте. Доставим ребенку радость.
Время за разговорами прошло быстро. Геннадий посмотрел на часы:
– Ого! Пять минут десятого. Что-то припозднился наш дед. Люда, звони.
Она сняла трубку, и тут же положила. На лице выразилась досада:
– Ну надо же – отключился. Пойду к соседям.
На маленького Сережку было жалко смотреть. Он еле сдерживал слезы. Этот противный Дед и эти ужасные родители… Все они врут!
Но скоро раздался звонок.
– Вот и мама, – сказал Геннадий. – Не огорчайся, малыш. Старик уже в дороге.
Но вместо мамы в дверях стоял живой Дед Мороз!
– Где тут у нас мальчик Сережа? – дребезжащим голосом произнес он. – Я приехал из самой Лапландии. Покатал бы тебя на санках, да торопиться надо, другие ребята ждут. На, бери свой мешочек. Только, чур, раскроешь, когда уйду.
Тут, конечно, каждый из гостей стал задавать Деду Морозу самые дурацкие вопросы. Поднесли рюмку, но тот категорически отказался. Сережка был счастлив. Только у подполковника милиции настроение почему-то не улучшилось. Афера с квартирой не шла из головы. Он и сейчас, когда все веселились и дурачились, думал об этом странном деле.
– Нравится дед? – шепнул Геннадий.– Класс! И никаких денег. Женишься – научу.
– Соседа, что ли, подговорил? – предположил следователь.
Геннадий рассмеялся.
– Не быть тебе полковником, не развил наблюдательность. Присмотрись!
И по смеющимся глазам Деда Мороза Константин сразу признал Людмилу.
– Гена, – растерянно проговорил он. – Не спрашивай ни о чем, но я, кажется, все понял. Простишь, если сейчас уйду? Потом все объясню.
Коварство особых примет
Пока добирался до дома, из головы не выходила детская забава, популярная в его время. Сверстнику загадывали: «Назови быстро поэта, фрукт». А потом показывали растерянному мальчишке записку, где стояли только что произнесенные слова: «Пушкин. Яблоко». Но ведь это модель того дела, которым он занимался! И как раньше не вспомнил?
Первое, что сделал, начал внимательно сверять снимки научного работника: фотографию, что у него была, и изображение на ксерокопии паспорта. Отложил и попытался представить себе лицо. Сразу нарисовалась борода. Ну, конечно! Когда видишь человека со шрамом, запоминаешь именно его, шрам… И вспоминаешь самое очевидное. Как в той детской забаве. Потом всплывают остальные черты. Или не всплывают. Тут как раз и сказывается профессионализм следователя. Не зря же существует выражение: «Без особых примет». Именно «особые приметы» бывают особенно коварны. Скрывая более другие физиономические детали, они обезличивают индивидуальность.
Люда! В ней все дело. Она разрешила загадку. Там, в гостях, он сосредоточился на хрестоматийном образе Деда Мороза, и за густой паклей не разглядел женские черты. Скорее всего, то же самое произошло с нотариусом. Внешнее сходство бородатого клиента с Хемингуэем – вот главное, что осталась в памяти. Кто был на встрече – сам риелтор или его сообщник, в этом еще предстоит разобраться. Но что именно таким путем была совершена афера, сомнений не оставалось.
Сама же подделка документов тогда не представляла сложностей – дело техники. Фальшивок в ходу было – не счесть. Во всяком случае, продать квартиру по подложным документам в то время труда не составляло.
Чем кончилась эта история? Риелтор был задержан и под давлением неопровержимых улик во всем сознался. Сообщника тоже нашли. Он совсем не походил на Владимира, но накладная борода скрашивала различия, и нотариус ничего не заметил! А с документами было совсем просто. Ведь Единого государственного реестра прав собственности в то время не существовало, гарантом всех сделок был именно нотариат.
И итоге договор купли-продажи был признан недействительным. Банк – чрезвычайный случай! – снова помог своему служащему приобрести квартиру. А прежняя вернулась к его владельцу – научному работнику Кириллову.
Маленькая деталь: когда все благополучно завершилось, Владимир сбрил бороду и усы. И подстригся под ежик. По общему мнению, это шло ему даже больше.