Отходный промысел

Большой город производит огромное количество мусора, который все сложнее убирать. Но это мы, простые люди, говорим: мусор. Специалист нас поправит: отходы. А прогрессивно мыслящий и подавно скажет: вторичные ресурсы.Посылочка из города
Почти 60% твердых бытовых отходов (ТБО) дает столичный жилищный фонд, остальное – учреждения и коммерческие организации. По самым оптимистическим подсчетам, только 10% ТБО перерабатывается, хотя говорят и о гораздо меньшей цифре – около 3%. Небольшая часть отходов сжигается. Остальное «экспортируется» из Москвы на полигоны в область, где захоранивается. Сколько это в тоннах? Московские специалисты называют цифру от 3 до 6 миллионов тонн. Специалисты подмосковные говорят о почти 30 миллионах тонн. Ясно только, что столица под завязку завалила этим добром Подмосковье, где лишь одна из каждых трех свалок имеет разрешение на прием мусора, а многие давно уже переполнены. Если они перестанут принимать городские отходы, а этим нет-нет да и пугает своих соседей губернатор области, то столица покроется толстым-толстым слоем своего же мусора.
Но заявления областного начальника – лукавство. Мусор – выгодный бизнес. За вывоз мусора надо платить – и тем, кто его принимает, и тем, кто его возит. Вот город и платит! А сколько там из него извлекают – точно никому не ведомо! Говорят, до 70 тысяч долларов в месяц с одной свалки! И все при деле. И на добычу этого полезного ископаемого совсем не надо тратить собственные силы. Каждый москвич ежеденевно трудится в забое, выдавая на-гора стекло, пластик, бумагу, картон, полиэтилен – только бери.
Селективный тупик
Считается, что три мусоросжигательных завода перерабатывают от 3 до 10% мусора, который собирается в Москве. Значит, чтобы переработать все, нужно построить еще минимум 90 заводов. Каждый обойдется в 300–400 миллионов долларов.
Может, не надо все жечь? Что-то можно и переработать. Но ведь пока отходы от бака во дворе доберутся до такого завода, часть из них, например, бумага и картон, станут непригодны ни для сжигания, ни для переработки. Необходима сортировка. Но где же найти работников, которые будут рыться в кучах отбросов? Тем не менее, для спасения сырья некоторое время назад стали раскачивать идею селективного сбора мусора. Такая работа налажена в некоторых административных округах Москвы. Об этом рассказывалось на недавней выставке «Предпринимательство в сфере жилищно-коммунального хозяйства города Москвы».
Начат эксперимент был красиво. Да, во дворах стоят разноцветные контейнеры, в которые сознательные граждане должны бы бросать отдельно бумагу, отдельно стекло. Правда, для этого они должны дома завести отдельные ведра для бумаги, стекла и всего остального, во что верится с трудом. Так что любой селективный сбор требует дополнительной досортировки. А проведение такой операции на мусороперерабатывающем заводе сразу переводит его из разряда самоокупаемых в дотационные. Что же придумали в Южном административном округе столицы? Там весь мусор везут на сортировочные пункты, которые находятся тут же в округе, на которых, собственно, происходит досортировка.
Эксперимент профессора растимешина
Доктор технических наук, профессор Сергей Растимешин решил проверить, как идет в Москве раздельный сбор мусора. Он выдвинул гипотезу, что лучше всего такой передовой процесс должен идти где-то вблизи Кремля или Госудмы. И ведь нашел! На Манежной площади, около памятника Жукову, как миленькие стояли несколько разноцветных контейнеров: «Бумага», «Стекло», «Пластик». Профессор поднял крышечку одного: все вперемешку. В другом – то же самое. Почему так получилось? Научная проблема! Профессор, выделив из скромной зарплаты бюджетника средства на бутылочку пива, сел напротив баков и приступил к научному наблюдению. В результате сделал два важных открытия. Во-первых, ни москвичи, ни гости столицы не утруждали себя задачами сортировки. Они просто бросали то, что им не нужно, туда, куда им ближе. Во-вторых, приехавший за добычей мусоровоз и вовсе добил благородную селективную идею. Все баки были один за другим перевернуты в чрево машины, где их содержимое окончательно перемешалось. Профессор и это зафиксировал.
Так пытливый российский ученый доказал, что никакого раздельного сбора мусора в Москве нет. Свои околокремлевские наблюдения профессор обобщил так: какого черта было заваривать кашу и трубить об этом! Вывод, может быть, и не вполне научный, но справедливый.
Кстати, кто он такой, этот Растимешин?
Странная стратегия
Есть в Москве одна станция метро, около которой, пожалуй, чище, чем в других похожих местах – это «Преображенская площадь». Хотя и магазинов, и палаток кругом полно, и уклад жизни тут такой же, как везде: выпил – бутылку бросил, покурил – окурок кинул. Потому что тут зона действия концерна «Вторичные ресурсы».
Сворачиваем за дом. Сколько помню, здесь всегда была жуткая помойка. Теперь – совсем другое дело.
Мой экскурсовод – тот самый профессор Сергей Растимешин, исполнительный директор концерна «Вторичные ресурсы». Это он с коллегами придумал и внедряет своеобразную технологию, которая, освобождая город от отходов, кроме того еще не требует огромных бюджетных вложений.
Три стоящих стена к стене аккуратных вагончика на манер строительных бытовок. На улицу смотрят амбразуры с надписями «Бумага», «Стекло». Это и есть первый и единственный пока в Москве мини-сортировочный пункт для работы с твердыми бытовыми отходами.
– Ага, – говорю я, – селективный сбор! А говорите, он не нужен!
– Все равно этого никто не придерживается. Бросают куда попало. А наши работники досортировывают. После нас уже ничего исправлять не надо. Например, если мы отвезем на переработку алюминиевые банки, а среди них попадется хоть одна стальная, и там это завернут, то оштрафован будет сортировщик.
Сейчас один такой пункт обслуживает две тысячи жителей, но работает не в полную силу. При полной нагрузке он обеспечит чистоту квартала с населением до 12 тысяч жителей.
Кстати, весь объект сдается под ключ как единое целое, не нужно отдельных согласований на каждый гвоздь. Это одно изделие – как автомобиль.
Какова же схема работы? Все отходы поступают в «приемное отделение». Или жильцы из домов приносят свои пакеты, или уборщики привозят коробки из-под мусоропроводов. Во втором вагончике идет сортировка: из всего добра отбираются алюминиевые банки, полиэтиленовые бутылки, картон и бумага. Все это тут же прессуется в брикеты и потом вывозится на переработку. В третьем вагончике – пункт приема стекла, тех же бутылок и банок. В пункте есть свой биотуалет, автономный умывальник. Единственное, что нужно – электроэнергия. И хотя с управой все было согласовано, но кабель пришлось тянуть с приличного расстояния, хотя есть щитовая и поближе.
– У нас положение, как в одной песне: «И все вокруг как будто «за» и смотрят ласково в глаза…» – развивает тему Растимешин. – Есть даже специальная позиция в «Плане первоочередных мероприятий по созданию условий для развития предпринимательства в сфере жилищно-коммунального хозяйства города Москвы на 2004-2005 гг.», который был утвержден правительством в марте этого года. Там все очень правильно написано – и про отказ от дотационности, и про необходимость конкуренции. Чтобы наши пункты развивались, нужно всего-навсего дать предпринимателям нормативную базу для работы. На разработку ее выделены средства – 0,8 млн. рублей, это всего-то 4% от того, что относится к работе с бытовыми отходами, но и этого нет!
Кстати, в этом плане из 18,7 млн. рублей на работу с бытовыми отходами предполагалось 30% потратить на разработку схемы размещения пунктов, а половину суммы – на загадочное «создание центра обеспечения развития малого предпринимательства в сфере сбора и переработки твердых бытовых отходов». И только 4% – на развитие практической работы. Странное соотношение! Вместо этого миллиарды вкладываются в мусоросжигательные заводы. Город же выбрал, мягко говоря, странную стратегию решения вопроса: жечь мусор, то есть деньги, и за это еще платить. На выставке «Предпринимательство в сфере жилищно-коммунального хозяйства города Москвы» было сразу несколько стендов, рассказывающих о работе с бытовыми отходами. В один из дней, уже совсем близко к концу работы, когда почти все разошлись, около стенда концерна «Вторичные ресурсы» все шло обсуждение. Бизнесмены из Калининграда и Астрахани, заинтересовавшись технологией мини-пунктов, все пытали Растимешина на предмет экономической целесообразности. Вроде бы пришли к выводу, что выгодно, можно заработать…
Александр Касатов
Автор выражает благодарность аллергии, которая, лишив его обоняния, позволила глубже копнуть проблему