Соседи по интересам
В давнее-предавнее время пригласили мы как-то делегацию из самой демократической страны в мире в обычный московский дом. «Вот за этой дверью живет профессор, а рядом слесарь». Ожидали восторгов, а увидели вытянутые лица англичан. Странные эти русские! А несколько лет спустя при префектуре Центрального округа столицы уже работала группа, которая по просьбе инвесторов подбирала соседей в один дом. По какому признаку? Не столь уж важно. Важнее другое: общность интересов жильцов дома (например, социальный статус, интеллектуальный уровень) – не такая уж безумная затея. Это одна из ценностей жизни. Во всяком случае, на Западе она давно уже популярна. Вот, например, опыт Швейцарии.
Хиппи (не только юноши и девушки с милыми цветочками на щеках, но и пожилые) – это не древность полувековой давности, а целая культура, которая жива и сейчас. Основной ее принцип: не надо вашей морали, вашей политики, вашего образа жизни. И это люди осуществляют на практике.
Лет 30 назад пять пар заняли пустующий монастырь близ Берна. Никто их не выгонял, более того – были даже рады: хоть кто-то следит за разрушающейся постройкой. К тому же оплачивает коммунальные расходы! Теперь здесь уже 30 пар. Свободные помещения все еще есть, но их берегут на случай, если кто-то окажется в беде и обратится сюда за помощью. Никому не отказывают.
Одно из основных условий: минимальные контакты с внешним миром. Кормятся, в основном, со своих огородов. Другой источник – магазины и рынки, где в конце дня скупаются продукты по дешевке, в основном – фрукты и овощи. Большая часть хиппи – вегетарианцы. Это вообще модное и очень распространенное движение на Западе. По сути, это тоже протестная культура – не только жалость к живым существам, но и протест против генетически модифицированных продуктов. Вообще же, к продуктам относятся очень бережно – не из-за скупости, а из уважения к чужому труду: то, что не съедается, перерабатывается в джемы, вино, консервированные смеси.
Среди этой группы есть особенно строгая секта: настоящие вегетарианцы, вегетисты. Они вообще отказываются употреблять в пищу любые предметы животного происхождения: сыр, мед и даже молоко. Когда над ними подтрунивают, беззлобно отвечают: «Мы же не дети коровы!». В одежде – никакой шерсти и кожи. Только лен и хлопок. Даже обувь у них из кожзаменителей.
Хотя живут парами, но без детей – «не хотим перенаселять мир». Предпочитают не работать («не поддерживать же капитализм!»). Но иногда нужда гонит, и тогда выбирают такие места, где их помощь реальна и очевидна: дома для престарелых, психбольницы, лагеря беженцев. Почти не употребляют чай и кофе: «чтобы не участвовать в эксплуатации стран третьего мира». Не употребляют косметику, как, впрочем, и алкоголь – все это ненужное излишество.
В общем, отгораживаются от «мерзкого буржуазного мира», как только могут. В монастыре, о котором мы говорим, не найдешь ни компьютера, ни телевизора, ни даже газет. Понятно, что не признаются ни автомашины, ни самолеты. Оторванность от мира, замкнутость не гнетут: люди живут согласно своим принципам, и уже поэтому счастливы.
В коммуне остановка
Понемногу коммунальный ад стал у нас забываться. А вот на Западе его вовсе не считают адом, ибо сами и создают его. Добровольные коммуналки характерны и для Швейцарии. Такие дома строятся в Женеве, Цюрихе, Лозанне, других городах. Добровольно! И в этом, пожалуй, их главное отличие от наших.
Основной принцип, который объединяет людей, – невысокий доход, невозможность оплачивать большие квартиры. А в Швейцарии, как и во всей Западной Европе, маленьких квартир (что на продажу, что муниципальных) не найдешь. При этом плата за проживание в городском доме мало чем отличается от коммерческого. Основные расходы – коммунальные услуги, а они везде одинаковы. Для справки: в России на жилье уходит примерно 5% общесемейного дохода (гораздо меньше, чем на алкоголь), в Швейцарии – свыше 30%. Правда, сюда относят еще и выплату по ипотеке. Но все равно многовато.
Так вот, хозяин просторной квартиры (4–5 комнат) нередко подыскивает себе компаньона. Не арендатора, а именно компаньона. Он не сдает площадь (никаких денег за проживание не берет!), просто приглашает в соседи еще одну семью. Коммунальные расходы – газ, электричество, тепло – делятся поровну.
В домах по-другому. Характерное их помещение – общая на каждый этаж кухня. Нет, конечно, маленькие кухоньки есть в каждой квартире. Но 2–3 раза в неделю обитатели этажа совместно закупают продукты на рынке (оптом – дешевле), а потом вместе готовят для всех домочадцев. Разделочный столик у каждой хозяйки, и еще один большой – для совместной вечерней трапезы. Любопытная черта таких кухонь – хозяйки стоят не спиной друг к другу, а лицом. Кулинарничать и одновременно сплетничать – есть ли счастье выше? Убирают мужчины. «Тот, кто готовит, посуду не моет» – этот святой принцип на Западе исповедуют многие семьи.
Естественно, бытовые предметы, которые используются время от времени, покупаются вскладчину, на всех. Общее – инструмент, пылесосы, некоторый спортивный инвентарь. Для хранения этих предметов есть специальная кладовка.
Кто поможет старику? Старик!
И все же больше всего соседских коллективов по интересам связаны с возрастными категориями. Увы, не молодыми – стриками. Да, конечно, в Швейцарии немало комфортных и благоустроенных домов для престарелых. Там свой медицинский персонал, общая кухня, совместные прогулки. Но попасть в такой дом непросто: записываются чуть ли не с сорока лет. Впрочем, один негативный момент все же отпугивает стариков и от этих комфортабельных богоугодных заведений: соседей там не выбирают, а проводить целые дни с человеком, который тебе не по душе – мало радости.
Конечно, престарелых родителей (или одного из них) навещают дети, но такие визиты – редкость. Родственные связи ослаблены, и я была свидетельницей такого разговора бабушки, у которой умерла собака, – ее единственная радость. Внук, который ее иногда навещал, в ответ на просьбу подыскать другого щенка жестко ответил: «Нет. Ты умрешь – что я с ним буду делать?». Самое печальное, что и бабушка сочла этот довод резонным. Не навешивать же на внука свои проблемы…
Вот на что не поскупятся дети, так это на торжественные похороны и пышные поминки (не только русский обычай!). Но лишь бы не навещать, не тратить свое время. Это выше их сил…
В таких условиях рассчитывать приходится только на себя. Самим планировать свою старость. Скажем сразу – там это сделать легче, чем нашим старикам. Как правило, пожилые и уже не работающие люди хорошо обеспечены. Они накопили себе на старость.
Итак, какой выход? Еще загодя, не выйдя на пенсию, они выбирают инициативную группу, которая обращается в муниципалитет. Просьба такая: построить для них дом, который потом они выкупят или возьмут в аренду. Получив согласие, будущие его обитатели совместно обсуждают местоположение дома, внутреннюю планировку, решают финансовые вопросы. Дома обычно 2- и 3-этажные (один из них – около Базеля – вы видите на снимке), максимально приспособленные к людям старших возрастов. Решение организационных вопросов и собственно строительство занимают 3–5 лет.
В одном из них я была. Двери шире обычных (так, чтобы прошла коляска), нигде нет порогов, низкие розетки (чтобы с той же коляски можно было подключить любой электрический прибор), большая комната для общения – при всем при том, что у каждого постояльца собственная квартира – 1, 2 и даже 3 комнаты. Сохраняют привычки прошлой жизни. Могут готовить сами (в каждой квартире есть кухня), а могут пользоваться столовой. А в общей комнате – совместное чаепитие, нехитрые карточные забавы.
Но, конечно, карты да бирюльки – далеко не единственное занятие стариков. Известно ведь, что старческие болезни приходят тогда, когда человек ощущает свою бесполезность. При частных домах престарелых есть небольшие магазины, куда жители окрестных улиц приносят ненужные им вещи и предметы, а старики их продают. Цены, понятно, символические, но занятость, заинтересованность! Это и есть главная цель таких секонд-хендов.
Те, кто чувствует больше силы в руках и обладает определенным умением, организуют при домах мастерские по несложной починке велосипедов, электроприборов. Небольшой заработок идет на нужды всех постояльцев.
Понятно, что в собственном доме хотелось бы иметь максимальный психологический комфорт. А потому идет очень строгий отбор обитателей дома – по характеру, склонностям, умению оказать помощь. Сиделка сиделкой, но лучше утешит, приготовит обед, поддержит подруга, порой такая же старая, но более душевная и внимательная, чем «человек со стороны». Обитатели дома чувствуют себя членами одной семьи.
Они сами выбирают и обслуживающий персонал. Разработаны специальные тесты для врачей, медсестер, уборщиц, поваров. Впрочем, могут устроить и испытательный срок – посмотреть, каков человек в деле. Только после этого примут на работу.