Большой Спасоглинищевский: в Зазеркалье
Тут нам повезло – успели воспользоваться коротким бабьим летом. Нас обступали уютные особнячки, манили лабиринтами дворы, подмигивали разноцветные вывески, и мы с вновь обретенным любопытством погружались по уши в глубины невеликого на вид Большого Спасоглинищевского переулка.
Блинники, кленники и яблочный пирог
Ивановская горка – место для прогулок неиссякаемое и для ностальгии по старой Москве тоже весьма подходящее. Впрочем, выбор маршрута был вызван и меркантильными соображениями: уж больно вкусным показался однажды, после путешествия под дождем, чай с яблочным пирогом в турецком кафе. И вот мы снова выходим на станции метро «Китай-город», чтобы подняться наверх и оказаться ровно в том самом месте, где когда-то была Церковь Покрова Богородицы (давшая название Покровке), а потом и ныне – «дом с угловой ротондой», построенный мужем более 200 лет назад для графини Разумовской.
Если перевести взгляд напротив, за плечо парочки, что так самозабвенно застыла посреди тротуара, то увидишь красные стены церкви Николая Чудотворца – самого старого на улице Маросейка здания (1657 год). Храм давно утратил свое официальное название и назывался по-свойски – то «Никола в Блинниках», то «Никола в Кленниках». Исследователи утверждали, что верное название «в блинниках», потому что блинами здесь как раз торговали, а кленов отродясь не было. Тем не менее, к концу 19-го века в записях стали встречаться таинственные «клинники», которые после 1881 года окончательно превратились в «кленники».
В общем, вот она Маросейка. Произнесешь это слово, и представляется что-то уютное, многолюдное, ярмарочное. Медведи с гармошками, голоса зазывал, лукавые улыбки матрешек. В какой-то мере она такая и есть – с пестротой наползающих друг на друга разноцветных реклам и витрин, с пешеходами, объединенными в поток, стремительно несущийся мимо двух-, трехэтажных домиков и растекающийся в окрестные переулки – Златоустьинский, Петроверигский, Старосадский… Не названия, а песня!
Свернем и мы. Туда, где течет серая река брусчатки, уступом ныряющая вниз и скрывающаяся там в обманчивой зелени, стоит в окружении машин Стена плача, и по стенам теплового пункта, как по Зазеркалью, путешествует Алиса.
Просто Ваше превосходительство
Улица Архипова – именно так назывался с 1960 по 1994 год Большой Спасоглинищевский переулок – в советское время была известна двумя вещами. Здесь, бок о бок, располагались редакция газеты «Советский спорт» (дом № 8) – старейшее спортивное периодическое издание в России и Московская хоральная синагога (№ 10). (В доме № 8, кстати, некоторое время жили Эммануил Ласкер, на протяжении 27 лет сохранявший звание чемпиона мира по шахматам, и известный советский фантаст Иван Ефремов).
Газета до 1945 года именовалась «Красный спорт» (тут непрошено вспоминается роман Иоанны Хмелевской «Все красное») и являлась непременным спутником любого настоящего мужчины. Редакция собрала под своей крышей лучших пишущих специалистов в разнообразных видах спорта, этакую журналистскую элиту, которая перед простыми смертными имела преимущество присутствия на самых важных спортивных поединках, матчах и прочих олимпиадах, а также талант об этом рассказать не только на страницах газеты, но и в кулуарах Дома журналистов.
Соседство с синагогой только добавляло сияния ореолу. В редакции, конечно, тоже были евреи, но свои, ассимилированные, советские, а тут прямо перед носом празднуют всякие экзотические хануки и шабаты, и иногда редакционным «лазутчикам» даже удавалось разжиться настоящей мацой. Но в начале 90-х все переменилось: у самой известной, старейшей московской синагоги появилась «соперница», вновь открытая на Большой Бронной, и «Советский спорт» покинули сразу 14 журналистов, чтобы организовать собственную газету – «Спорт-экспресс».
Обе синагоги – детища председателя еврейской общины Лазаря Полякова. Здание на Бронной было обычным жилым домом, соседствующим с владениями Поляковых, в 1883 пока с помощью архитектора Чичагова приспособленное под молельню. А вот участок в Спасоглинищевском переулке миллионер прикупил в 1886 году, затем передал его общине да еще и вносил в процессе строительства синагоги немалые пожертвования.
Эта фигура достойна отдельного абзаца. Лазаря Полякова на рубеже 19-20-х веков именовали «московским Ротшильдом». Один из богатейших людей России, банкир, кавалер орденов Святого Станислава и Святого Владимира, турецкий и персидский консул, действительный статский советник, щедрый благотворитель, авантюрист, энтузиаст ипотеки, создавший один из первых банков ипотечного кредита, строитель первой шоссейной дороги в Персии… В 1908 году он получил чин тайного советника, после чего прославился фразой: «Что вы всё обращаетесь ко мне «Лазарь Соломоныч, Лазарь Соломоныч»?! Зовите меня проще – Ваше превосходительство!». Разумеется, в 1917 году он бы потерял все, но успел опередить судьбу. Фактически разоренный, Поляков умер в 1914 году в Париже, куда со свойственным ему оптимизмом поехал искать новых средств и связей. На память о головокружительном взлете сына еврея-кустаря из-под Орши наследникам остались 9 миллионов рублей долга.
Синагога же, пережившая все гонения, разрушаемая, восстанавливаемая, по-прежнему возвышается всеми своими колоннами у крутого виража Спасоглинищевского переулка. В год ее 110-летия, в 2001 году, напротив, через дорогу, появилась миниатюрная Стена плача – по аналогии со священной для иудеев всего мира стеной в Иерусалиме. Сооружение имитирует фрагмент западной стены разрушенного римлянами Иерусалимского храма, и хотя материал, из которого оно сложено, добыт в Подмосковье, люди, как принято, оставляют записки с желаниями в щелях между камнями. Тогда же, в мае 2001-го возле стены была открыта скульптура «Птица счастья» – тянущаяся вверх раскрытая ладонь, пытающаяся поймать улетающую птичку. К сожалению, и птица, и стена плотно окружены припаркованными автомобилями, что торжественный настрой безусловно сбивает.
Что нужно для полета
«Полный бардак там!» сообщают разноцветные буковки на тротуаре, у входа в каждый двор, но подозревать местность в наличии квартала красных фонарей все же не стоит. «Бардак» по-турецки – всего лишь стакан, и это – невинная реклама кафе, которые здесь представлены в полном разнообразии – аристократическая кондитерская, пролетарская чебуречная, традиционная шашлычная, тихий французский бар… Кстати, расцветшая в последнее время «тротуарная реклама», которая вряд ли приветствуется коммунальщиками, цвет города весьма разнообразит. Вот только не знаю, какой от нее практический толк, и придет ли в голову воспользоваться услугами адвоката, на которого ты только что наступил?
Трудно удержаться и не свернуть во двор, где краснеют живописно состарившиеся кирпичные стены, там, конечно, полно чудес. На одноэтажную обшарпанную пристройку кто-то взгромоздил огромное зеркало, в котором множатся и переплетаются серебристые змеи труб. Над ним табличка: «Машины ставить запрещено». На другой такой же пристроечке обнаружился летательный аппарат с пилотом – хвост, пропеллер, все как положено. Присмотревшись, понимаем, что сооружена эта инсталляция из пары пластиковых бутылок. «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи…» писала Ахматова. Вот и встреченный звездолет еще раз убеждает: стремиться вверх можно с помощью любых подручных средств – было бы желание.
Петляем дворами с по-одесски увитыми лестницами и живописно завешанным расписной мешковиной мусорным контейнером. Разноцветных табличек на каждом сантиметре стен больше, чем магнитов на холодильнике коллекционера-любителя. В какой-нибудь подлестничной двери, судя по надписям, ухитряются уместиться ювелирная мастерская, салон красоты, химчистка, ломбард, нотариальная контора и итальянский шоу-рум модной одежды. За непрезентабельным черным забором виднеются чопорно-белоснежные занавески летней веранды кафе. Присаживаемся отдохнуть на оригинальной скамейке, у которой вместо подлокотников – ветки с листочками. Это дерево когда-то сломалось, да так и осталось расти параллельно земле, на всю длину двора. На крыше гаража лежат две метлы, забытые улетевшими ведьмами.
«Вылипаем» из дворовой бесконечности обратно, и снова, в силу актуальности темы, бросается в глаза на редкость качественное, славное, гранитное и не только покрытие – и мостовой, и тротуара. Когда зайдет речь об очередном браке укладчиков плитки, можно не ехать за положительными примерами в Копенгаген, а просто прийти сюда.
…И ведро рома
Тут перед нами оказывается дом (№ 4), выделяющийся из общей желтенькой малоэтажности какой-то торжественностью и сочетанием белого с голубым. Это владения коммерции советника Александра Уварова. Дом построен в конце 19-го века, по неподтвержденным данным, автор проекта – Матвей Казаков. Уваров был виноторговцев, и в здании кроме жилых помещений размещались лавки и винные склады. Так, по словам Романюка, в 1786 году в газете «Московские ведомости» можно было прочесть объявление: «В доме Московского именитого гражданина Александра Уварова… продается вновь привезенный самой лучший вест-индский ром, ценою анкер 21 руб., ведро 7 руб…». Следующие владельцы, Усачевы, подарили в 1832 г. дом Императорскому человеколюбивому обществу «для богоугодного заведения и помещения обоего пола страждущих людей». Но чиновники, что характерно, вместо этого устроили тут свое правление. Позже здесь сдавались квартиры внаем, и на рубеже 20-го века жил художник Абрам Архипов, в честь которого потом переименовали Спасоглинищевский.
Заканчиваем прогулку во дворе, свернув с «генерального маршрута» к улице Забелина, 3, где этим летом установлен памятник одному из основателей Императорского православного палестинского общества (ИППО), ученому и писателю Василию Хитрово. Дворик отдраен и чист, но и он не лишен сюрпризов. Если посмотреть в сторону Петроверигского переулка, взгляд непременно зацепится за возвышающийся над диковатой зеленой массой и будто бы вырастающий из нее зеленоватый же закругленный силуэт явно конструктивистского происхождения. Самую верхнюю часть его украшает размытое дождями и снегом лирическое четверостишие – точных слов уже не увидать. Рядом, правда, из той же зелени вырастает башенный кран, но зрелище от этого таинственности не теряет.
Скелет, Алиса и Шляпник
По словам местных бомжей, это «дом-скелет», который в 90-х был заброшен, горел, являлся приютом для бездомных и репутацию имеет крайне зловещую – тут шепотом рассказываются страшные истории. Удалось найти и подлинную историю здания. Здесь, на этом месте находилась церковь Поклонения честным веригам святого апостола Петра (отсюда Петроверигский переулок), выстроенная в 1669-м. Она была упразднена и разрушена в 1844 году, на месте ее алтаря поставили столб с памятной надписью, который, в свою очередь, снесли в мае 1923 года. Тут и начали возводить здание «Общежития студентов Коммунистического университета нац. меньшинств Запада» по проекту архитектора Данкмана, коий удалось обнаружить в журнале «Строительство Москвы» за 1929 год. Здание вытянуто в длину змейкой и расположено на крутом склоне Ивановской горки, и этажность его нарастает от скромных трех этажей в начале до восьми в конце, при этом уровень крыши остается одним и тем же. Ближний к Петроверигскому переулку корпус вроде бы и сейчас функционирует в качестве общежития Лингвистического университета, а вот что случилось с дальней частью, на крышу которого, разумеется, забираются любители приключений и фотографы, чтоб оценить потрясающие виды на Котельники, Кремль и Китай-город, доподлинно выяснить так и не удалось. Но печальный обугленный «скелет» уже лет 10 как нависал над городом. Реконструкция сейчас вроде бы идет, на сроки и результат – посмотрим.
В завершение берем по стаканчику кофе на вынос в обитающей во дворе дома № 9/1 прекрасной лавочке со всякими милыми глупостями и, сидя на ограде, рассматриваем скачущего в виде граффити по стене теплового пункта Мартовского зайца, Алису, Шляпника… И, оказавшись в окружении основателей императорских обществ, чеширских котов и скелетов, чувствуем себя вполне себе в Зазеркалье.